Четыре дня в Азербайджане. Ч - 19. Гобустан

Взял как-то, раз ходжа Насреддин в руки лопату и стал копать. Сосед спросил, что он делает. «Как быть с землёй, сваленной после ремонта посреди улицы? Я хочу весь этот мусор закопать сюда», — прозвучал ответ.
«Хорошо, — сказал сосед, — но что ты будешь делать с той землёй, которую ты выкапываешь из ямы?
Услышав это, ходжа рассердился: «Ну знаешь, в такие тонкости я не вникаю.

Какое-то время петляем по столичным улочкам, постепенно выбираясь из города. Застройка становится всё ниже, переходя в частный сектор, где шикарные особняки, словно играя в шашки, чередуются с хибарами. Унылые постройки побеждают, и далее, вместо дорогих домов, трущобы чередуются с нефтяными качалками.
Первая остановка в местечке Анардах. Здесь в овраге, уже много лет, горит выходящий из земли огонь.

Рядом поставлены скамейки для желающих отдохнуть, глядя на огонь. Говорят, зимой и ночью зрелище фантастическое. Гуны, руссы, Марко Поло, Афанасий Никитин, кто только не описывал подобное апшеронское горение. Нефти и газа на полуострове много. Воздух весьма тяжёл, Лена жалуется на головную боль. Наверно правильнее поджигать выходящий на поверхность газ, чем дышать им. Анардахский огонь
На Апшеронском полуострове 43 посёлка, проезжаем один из них. Со вчерашнего дня здесь остатки базара животных. Большой хороший баран стоит 60 манат. Остались нераспроданными зачуханные овечки, которых хозяева ещё надеются впарить.

Побывавший в середине 20х годов прошлого века на Апшероне Горький описывал строящиеся посёлки нефтяников, где «каждый дом, молодец на свой образец». Пролетарский писатель восхищался палисадниками, ухоженными деревьями, цветами. Идея его восторгов в том, что царский режим не заботился о людях, а Советская власть дала возможность жить в нормальных условиях.

Апшерон считается одним из самых не благополучных в экологическом плане мест на планете.

До сих пор увиденное вспоминаю с содроганием.
Мы повернули с трассы в какие-то дворы, Заур объяснил, что так сокращается путь в замок Романе 1301 г. Как после бомбёжки, разбитая дорога тянется вдоль не ухоженных домов. Через каждые 50 метров, словно специально отсчитывая расстояние, свалены груды мусора. Пользуясь мусорными кучами вместо ворот, здесь же, играют в футбол чумазые дети. Ни единого кустика, ни единого деревца во дворах.

Женщина держит на руках годовалого ребёнка, а в 20 метрах от входа в её жилище, чих-пых, чих-пых – работает нефтяная качалка. В промежутках безрадостных строений можно наблюдать поля, с грязными лужами, утыканные нефтяными установками, а в небе, вместо птиц, летают целлофановые пакеты. Впечатление такое, будто находишься где-то в отсталой африканской стране. Или, жадные до прибыли, взбесились нефтяные качалки, восстали, окружили оставшихся на планете людей, загнав всех в гетто…

Мысли прерывает сценка, мужчины весело играют в карты на капоте машины. Почему бы им не заняться уборкой улицы? Латиф перехватил мой взгляд, ему явно неудобно. Я представляю, какое впечатление остаётся у тех, кто приезжая в Азербайджан, кружит только по Апшерону.
Экологическая катастрофа

Наконец мы у замка-крепости в селении Романа. Латиф пытается рассказать про Апшеронских феодалов, про нападения врагов, но перебить впечатление от мусора не получается. Я поворачиваю взгляд от замка на закат. Солнце готовится продраться сквозь строй качалок и нефтяных луж. Теперь я понимаю откуда на нём чёрные пятна.
Движемся вдоль трассы на аэропорт. Богатые коттеджи купаются в хвойном великолепии, словно нет бардака рядом, в трёхстах метрах. Далее, переезжая по мосту, через шоссе, попадаем в пробку. Полицейский остановил движение. Под нами, ревя мигалками, проносится кортеж президента. Говорят, пару лет назад сам Ильхам Алиев попал в Баку в пробку, и снял за это начальника ГАИ. Сегодня в Азербайджане состоялись партийные выборы. Кто выиграл, спрашивать не стоит, но думаю, апшеронский мусор непобедим.

Четыре дня в Азербайджане. Ч - 21. Амираджан и Сураханы