Владимир Городзейский
2000 километров на автомобиле по Франции
Париж – Сен-Мало – Амбуаз – Блуа - Труа – Провен – Париж
2 000 км (4 – 19 апреля 2009 г.)
Всё началось с того, что через Интернет нашел меня мой друг по детской песочнице, что стояла лет пятьдесят тому назад в одном из дворов на заводской окраине Нижнего Тагила. Николай долгое время работал во Франции, знает язык, страну и предложил прокатиться. Тут очень кстати заставили отгулять две недели за прошлый год и дали премию. К тому же, несмотря на то, что не виделись мы много лет, при встрече семьями оба посчитали друг друга за людей приятных и совместимых для такого путешествия.
И я дрогнул. За несколько дней собрали необходимые документы, купили авиабилеты, забронировали гостиницы по всему маршруту, автомобиль в «Еврокаре» и в консульском центре на Таганке подали документы на получение визы. Через четыре дня визы были готовы.
Вел дневники. Записывал заметки каждый день. Вот теперь сижу и привожу это в вид, удобный для чтения (помните в математике - «привести в вид, удобный для логарифмирования»?).
По вечерам, как Шарль Перро,
Сидел, оттачивал перо…
Фотографировал и много снимал. С рассказами и комментариями. Просматривал вчера вечером на большом экране – весьма недурно у меня получилось, хотя и снимал первый раз. А с пересказами своими словами того, о чем начитался путеводителях, да со своими комментариями - смотрится интересно.
Там всё цветет (начало апреля) – сакура, магнолия, сирень, черемуха, каштаны, тюльпаны и прочая, прочая, прочая…
«А у меня цепные псы взбесились,
Средь ночи с лая перешли на вой…»
Владимир Высоцкий.
Что в переводе означает, что сегодня (21 апреля!) в Москве, например, выпал снег. Утром была метель. Сейчас +1 … +3 гр. Озеро на даче подо льдом, дороги с ямами, машины все одного цвета – грязные, люди – злые и надо идти на работу. А так как работы у нас мало не бывает, то возможно, в первый же день придется еще и задержаться, хотя известно, что из отпуска и из запоя выходить надо плавно.
Чем чаще за границей я бываю,
Тем чувство к Родине любви святое,
Как мне не совестно, не стыдно, тает.
Уменьшилось уже примерно втрое.
Итак, обо всём по порядку – день за днем.
День первый
4 апреля прилетели самолетом компании «Air France» в аэропорт «Шарль де Голль», что в 30 км к северу от Парижа. Аэропорт огромный, несколько ВПП, куча терминалов, соединяющихся друг с другом скоростным монорельсом (в поезде из трех вагончиков машиниста нет – едет сам!). Через 30 секунд мы в терминале D, и через пять минут получаем свои чемоданы. Багаж никто не проверяет. Каждый берет то, что хочет, и удивительным образом хватает всем, так как каждый берет только свое. Получаем автомобили. У меня новый серебристый Пежо-207 с дизельным мотором.
По условиям аренды топлива должно быть полный бак. Реально – ровно половина! Всегда проверяйте!!! Сдавать машину нужно тоже с полным баком. Если нет, то возьмут за недостающие литры по цене на 30-40 процентов выше средней цены за топливо.
Наша гостиница на оживленном бульваре Magenta вблизи Северного вокзала (Gare de Norde). Недалеко Монмартр, эротический бульвар Клиши, соединяющий Пляс Пигаль и Пляс Блан – площадь, на которой находится знаменитое варьете Мулен Руж.
На нашем бульваре две полосы движения в каждую сторону. При этом по одной для автобусов и такси. Но пробок нет. Всё едет. Плюс еще есть и велосипедная дорожка. На велосипедах ездят и молодежь, и старики, и старухи. Кругом прокат велосипедов. Но просто так ни мотороллер, которых в городе просто тьма, ни велосипед оставить нельзя – сопрут. Сколько я видел велосипедов, пристегнутых к какому-нибудь столбу или дереву, у которых кроме рамы ничего и не осталось.
Гостиница – это один подъезд в семиэтажном доме по пять крохотных номеров на этаже. Комнатка не больше семи квадратов, душевая – меньше не видел никогда. Сутки за двоих без завтрака – 66 евро. В воскресенье – 77. Кровать большая, но на всё остальное места практически нет. Столик в глубину с локтевой сустав, в ширину – неполных два. Над столом маленькая полочка, на которой чайничек, пакетики кофе, чая. Больше ни в одной гостинице такого сервиса мы не видели. Вешалка, светильнички, картина над кроватью и оконце, выходящее на восток, так что первые лучи солнца, появляющиеся из-за тысяч труб на парижских крышах, бьют прямо в наше окно. И это радует.
Фото 2 Крыши Парижа
Когда-то давно я написал:
Мне не быть в Венеции
И не быть в Париже.
Мне село Гадюкино
Несомненно, ближе.
За кордон не пустя.
За мои секреты,
Только мне поверьте,
Главное – не это.
Суть же в том, я знаю,
Что нужны в Париже,
Как сказал Высоцкий,
Мы, как … в бане лыжи.
Еще не так давно:
«Хочу в Париж!» – Жена кричит: «Опять?!!!
А что опять, я не был там ни разу.
На парижан бы с ихней башни поплевать!
Но вновь мечта накрылась медным тазом.
Теперь вы понимаете мою трагедию? Все эти стишки (а есть еще и песенка!) - коту под хвост!
День второй
На следующий день, встретившись с друзьями, на одной машине поехали к Эйфелевой башне. По пути заглянули в антикварные ряды, расположившиеся прямо на улице – картины, мебель, посуда, украшения… Слоновьи бивни с потрясающей ажурной резьбой сделали бы честь любому музею любой страны!
Итак, Эйфелево чудо. Хотя меня и убеждали, что ничего особенного в «этой железяке» нет, но согласитесь, приехать в первый раз в Париж и не побывать у башни – по меньшей мере это глупо.
Башне 120 лет. Недавно исполнилось. Т. е. простояла она уже на 100 лет больше, чем планировалось. Эйфель спроектировал и смонтировал башню для Международной парижской выставки. И должна она была продемонстрировать всему миру достижения французской технической мысли. Вся парижская интеллигенция была против. Коллективные письма, выступления в прессе известных людей… Однако прошло 20 отведенных башне лет, и за это время французы так привыкли к новому облику Парижа, что уже без башни его и не представляли.
В конце марта в Москве посмотрел об Эйфелевой башне репортаж, связанный с ее 120-летием, в котором рассказывалось о проблеме ее сохранения, о необходимости ее постоянной покраски. И вот 1 апреля, в День дурака, разослал нескольким своим друзьям и знакомым письмецо, в котором рассказал, что в честь 120-летия башни и в связи с ее плачевным состоянием французы набрали добровольцев для покраски башни из 85 стран мира.
Я включен в состав группы из России. Еду с женой. Программа такова: неделя – работа по покраске, вторая неделя – экскурсионная за счет принимающей стороны. Что же тут началось! Меня клеймили, называли эгоистом – как же так, я никому не сказал и поеду в Париж красить башню без них…
Насколько всё-таки доверчивы наши люди!
Поснимали, пофотографировались, купили у негров кучу маленьких башенок для сувениров, прошлись до Французской военной академии по Марсовому полю, на зеленых газонах которого валялся народ. Подстилочки, вино, еда…. – всё то, что делают наши люди, выезжая на природу в выходные дни, только в меньших объемах. Напротив здания академии некое сооружение – памятник, на котором на многих-многих языках мира написано: Мир, Дружба. По-русски – второе сверху.
Слева – громадный золотой купол, а золото, как известно, манит. Повернув стопы в нужном направлении, мы вышли к знаменитому Дому инвалидов, построенному Людовиком XIV для солдат, получившим увечья в многочисленных войнах, которые вела тогда Франция.
У входа пушки, отбитые Наполеоном у прусского короля Фридриха. После сдачи Парижа немцам во время Второй мировой войны пушки были увезены в Германию, но после окончания войны вернулись на свои привычные места. За золоченой оградой на зеленом газоне сотни елей, постриженных причудливым образом и выглядящих, словно зеленые копны на лугу.
От ворот аллея ведет к главному входу комплекса Дома инвалидов. На портале над аркой огромных ворот барельеф Людовика XIV – Короля-Солнца, который, как я понимаю, будучи благодарным сыном, возводя Дом инвалидов, выполнил обет, данный отцом – королем Людовиком XIII, но не успевшим это сделать. С внутреннего двора можно попасть в несколько музеев – Музей Армии, музей генерала Де Голля, музей ордена Освобождения и др.
Если же пройти внутренний двор насквозь, то очутившись перед в входом в собор Дома инвалидов, почувствуешь сверху чей-то взгляд – тяжелый такой. Поднимаю голову – Наполеон собственной персоной с немым вопросом: «И что же вас, русских, так тянет к моей могиле?» В центральной части собора покоится прах Наполеона с 1840 года.
Посидели на соборных скамейках, послушали негромкий орган, посмотрели список сражений, выигранных Наполеоном, в котором есть и «битва на реке Москва» (имеется ввиду Бородинская битва), что, кстати, расходится с нашими представлениями о победителе в том сражении. Конечно, вспомнили Михайлу Илларионыча Кутузова и, преисполненные чувства удовлетворения, пошли к выходу.
Вдоль проспекта, ведущего мосту через Сену, на зеленых газонах всё также лежал народ, молодежь играла в футбол, волейбол. Подходим к мосту – ба, да это мост Александра III! В Париже мы еще не раз соприкоснемся с именами и названиями, связанными с Россией. К сожалению «сдох» аккумулятор камеры и заснять мост, находящийся за ним Grand Palace, Елисейские поля, по которым мы прогулялись до площади Конкорд (пл. Согласия) не удалось.
«Каштаны негры продают у площади Конкорд» - пел Олег Митяев в своей знаменитой «Француженке». Негров много, спору нет, но никто из них каштаны на площади Конкорд не продавал. Между тем площадь сия знаменита не только митяевской песней. Место для нее выбрал король Людовик XV, там и была поставлена его конная статуя. Лично мне сейчас трудно сказать, какая из революций братских французского и русского народов была кровавей.
Но так как мы сейчас пишем о Франции, то отметим, что на площади Конкорд, которая раньше называлась Королевской, статуя короля была безжалостно снесена, а на ее месте установлено верное средство от всякой головной боли – гильотина, посредством которой обезглавили сначала Людовика VI, потом Марию-Антуанетту, а там и своих же соратников Сен-Жюста, и Демулена... И даже шея железного Робеспьера оказалась мягче стали ножа гильотины. Всего же на этом месте за время революции – полторы тысячи публичных казней!
А вот Александр I, войдя с русским войском в Париж в 1814 году, казней не устраивал, а приказал отслужить на площади Конкорд пасхальный молебен. Вот вам еще одно соприкосновение с Россией.
Вечером встретились с русской девушкой Олей, живущей в Париже и занимающейся туристическим бизнесом. Через нее и снимала квартиру в Париже под Новый год наша дочь Юля со своими друзьями. Передали ей и её французу бутылку нашей вкусной водки и по ее наводке поужинали в ресторанчике «Наполеон» (опять Наполеон!!!) на улочке Сен-Дени, который держит ее знакомый поляк Рафаэль, немного говорящий по-русски. Близко, сносно и не дорого. А так как Оля ему насчет нас сделала звонок, то мы получили от него еще в подарок по бокалу пива.
День третий
К третьему дню мы уже достаточно изучили план Парижа и смело спланировали маршрут, не сомневаясь, что план будет выполнен. Итак, с утра по уже знакомой нам улице Сен-Дени, Страсбургскому, а затем Севастопольскому бульварам (негритянский район) вышли на бульвар Де Вилль к потрясающему своей красотой дворцу – мэрии Парижа.
По периметру дворца на уровне второго этажа 136 статуй великих людей Франции. Видел Сен-Симона, Мольера, Вольтера, Лавуазье … Перед дворцом огромная площадь, которая ранее носила название Гревской. Помните – Морис Дрюон, серия «Проклятые короли», которую мы покупали на талоны за сданную макулатуру? На Гревской площади с 1380 года в течение 500 (!) лет производились публичные казни. У южного фасада отеля Де Вилль установлен конный памятник Этелю Марюлю, который смотрит на самый знаменитый в мире собор – Нотр Дам де Пари, находящийся напротив на острове Сите. Именно с него и начинался Париж.
Перебрались через мост на остров, и вышли на площадь перед входом в собор.
Очередь минут на 15-20. Вход свободный. Поражает многое – и размеры собора, и его история, и имена, с которыми она связана. И конечно, строгая красота арок, сводов, витражей. В одной из 23 –х его капелл, в специальной кабинке епископ в белом принимал исповедь у католиков. Кабинки устроены так, что сам исповедующийся священника не видит, а только слышит его вопросы. Наверно, чтобы ничто не мешало ему быть искренним. А у нас: «В глаза мне смотреть! В глаза!»
Много веков после постройки собор практически не менялся. Изменения в интерьере были внесены при Людовике ХIV, выполнившим волю отца, Людовика XIII (не первый раз!), поклявшегося, что в случае рождения наследника (что и случилось – Анна Австрийская родила мальчика, который получил при рождении имя Людовик-Дьёдонне, что означает данный Богом, и который впоследствии и стал королем Людовиком XIV) построить в соборе новый алтарь. При Короле-Солнце были установлены потрясающие по красоте деревянные резные скамьи.
Революции – не лучшее время для дворцов, церквей и соборов. Собор Парижской богоматери не был исключением в списке оскверненных, разоренных и разграбленных храмов. Буквально всё, что мы осматривали во Франции, в той или иной степени пострадало от революционеров (а что не пострадало у нас?).
Нотр Дам де Пари вообще хотели уничтожить, но Робеспьер вдруг придумал превратить его в храм Разума и тем самым собор оказался спасенным. Позже в соборе короновался Наполеон, а в 30-е годы XIX века он был восстановлен на народные пожертвования. В немалой степени поспособствовал этому знаменитый одноименный роман Виктора Гюго (улицы Виктора Гюго, Эмиля Золя есть во всех городах. Дюма – не видел ни разу).
Из собора – прямой путь в замок Консъержери, также расположенный на острове Сите – его называют еще и Мрачным замком.
Тяжелое мрачное здание в готическом стиле. Его название произошло от должности. Французские короли, оставаясь его номинальными владельцами после переезда в Лувр, поручили управление им дворцовой хозяйственной службе (Conciergerie). Консьерж (управляющий зданием) взимал арендную плату с владельцев лавок, мастерских, виноделен, и прочих заведений на территории дворца, поэтому эта должность считалась очень доходной. При этом подчинялся он только непосредственно королю.
В XIII веке при Филиппе IV Красивом дворец Консьержери был значительно расширен.
Долгое время здесь была и тюрьма, для многих узников которой последний путь отсюда лежал прямо на Гревскую площадь – 10-12 минут неспешным шагом. Именно здесь провела свои последние дни королева Мария-Антуанетта.
Когда мы добрались до Лувра, то стало абсолютно ясно, что идти внутрь - уже совершенно поздно.
Выделять на это нужно специально целый день. Поэтому мы ограничились осмотром Лувра снаружи, затем прогулялись по саду Тюильри (Летний сад в Питере лучше). И снова та же картина – как и на Марсовом поле, на великолепных газонах Лувра парижане поглощали принесенные с собой бутерброды, запивая сухоньким, играли в мяч, в бадминтон, занимались акробатикой, целовались стоя, сидя и лежа. Холодный пот вдруг прошиб меня, когда я представил на минуточку, что было бы с нашими гражданами, ежели они вдруг решили бы заняться всем этим, к примеру, в Кремле или на худой конец в Александровском саду!
С противоположной стороны вышли к знакомой уже площади Конкорд – негров, продающих жареные каштаны, так и не было. Впрочем, каштанов нам и не хотелось, но голод не тетка и мы пошли на бульвар Капуцинов поесть мидий в чесночном соусе, запеченных с тертым сыром. Равнодушен я к морским гадам, более того – я их не люблю, но выше упомянутые мидии, приготовленные именно так – это что-то!
День четвертый
В четвертый день в Париже
Я вряд ли что увижу.
Вдруг небо стало ближе
И дождь пошел с утра.
Холодный, мокрый, длинный,
Переходящий в ливни.
И как мне не противно,
Не видеть МонмартрА!
На Монмартр мы всё-таки сходили и много интересного увидели! Часам к одиннадцати немножко просветлело, и мы двинулись в сторону Монмартра. Но прежде прошлись по прилегающему к Монмартру знаменитому бульвару Клише, соединяющему пляс Пигаль с пляс Блан (Белая площадь), на которой расположено знаменитое варьете «Мулен Руж».
Крылья мельницы на здании Мулен Ружа были неподвижны. А знаете, почему вдруг эта площадь называется Белой? Дело в том, что прежде на склонах Монмартра стояло много мельниц. И мучная пыль, сдуваемая ветром, осаждалась на крышах домов бульвара Клише и они становились белыми. А мельница стала символом Мулен Ружа. Но лопасти ее крутятся и сверкают только по вечерам. Рядом с варьете недорогое кафе, в котором в молодые годы любил с друзьями бывать Сальвадор Дали.
От Мулен Руж мы и пошли вверх по узкой улочке, кишащей всякой всячиной на витринах лавок – от морепродуктов до восточных сладостей, какого-то тряпья, тюков с тканями, чемоданов… Чем выше, тем причудливее и старше дома.
Вообще есть несколько вещей, делающих эту гору Монмартром в том смысле, в котором она рисуется в воображении много слышавшего об этом месте человека. Конечно, это площадь Тетр – сердце Монмартра, где уже не первую сотню лет уличные художники продают свои картины, рисуют зевак, ловко вырезают профили из бумаги. Говорят на всех языках, в т. ч. и на русском. Один из таких специалистов, уговаривая Ирину раскошелиться на 20 евро за профиль, сказал ей, что я похож на Ричарда Гира. Что только не скажешь в предвкушении денег!!! Но Ира меня сейчас зовет исключительно Ричардом. И что самое интересное, я откликаюсь.
Площадь Тетр - имеет форму квадрата и размерами очень небольшая. Всего-то метров 50 на 50. Но является она самой высокой площадью Парижа. Здесь писали Ван-Гог, Тулуз Лотрен. На Монмартре вырос и жил знаменитый актер Жан Маре, отец которого тоже писал картины на площади Тетр.
Чем еще примечательна площадь? На ней, на одном из четырех ее углов, находится кафе «У матушки Катерины», на стене которого висит самодельная мемориальная доска, гласящая, что именно здесь 20 марта 1814 года русские казаки (атамана Платова) обучили французов слову «быстро». Отсюда и пошли французские бистро.
Самым древним сооружением на Монмартре является церковь Сен-Пьер – единственное, что осталось от женского бенедиктинского монастыря, построенного Людовиком VI в 1133 году (до первого упоминания в летописях Москвы оставалось еще 14 лет!). Монастырь просуществовал 650 лет – до Великой Французской революции (и у них она Великая!).
Революционеры, как водится, осквернили храм и казнили всех монахинь, а в их числе и старуху-настоятельницу, слепую и глухую - крест теперь на этом месте. Мирных революций не бывает, но мне уже кажется, что французская была, если уместно такое сравнение, еще кровавее нашей октябрьской, если не учитывать последствия последней в последующие годы.
Ну а самое величественное сооружение Монмартра это Базилика Секре Кер – крестово-купольный храм. Эта необыкновенной красоты церковь, построенная из светлого камня видна отовсюду, а с ее смотровой площадки (по высоте уступает лишь Эйфелевой башне) открывается потрясающий вид на Париж. По возрастным меркам Парижа – это «новодел». Строиться она начала в 1875 году, закончили лишь в 1914. А тут и Первая мировая война. Поэтому «сдали ее в эксплуатацию», то бишь освятили только в 1919 году. Т. е. не прошло еще и ста лет – детский возраст! У главного фасада две конных статуи – Жанне Д`Арк и Людовику IX Святому.
Большего в этот день посмотреть не удалось по причине крайнего утомления и насыщения впечатлениями. Силы восстанавливали пивом с мидиями и виноградными улитками в ресторанчике у подножья Монмартра. После ужина уже стемнело и бульвар Клиши и прилегающие к нему Пляс Пигаль и Пляс Блан мы увидели во всей ночной красе. Мулен Руж сверкал огнями, переливаясь крутились лопасти мельницы, а напротив на вентиляционной решетке метро, из которой периодически возникал сильный поток воздуха от пролетающих где-то внизу поездов, 10 – 15 девиц с развивающимися от ветра волосами и юбками фотографировались в стиле знаменитого снимка Мэрилин Монро.
Красиво!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
