В «Договоре предводителей крестоносцев с Венецией о перевозе в Святую Землю» было записано: «Названные выше послы просили, чтобы мы предоставили вам флот для перевоза четырех тысяч пятисот хорошо вооруженных рыцарей и стольких же коней, и девяти тысяч щитоносцев, и двадцати тысяч хорошо вооруженных пехотинцев, со съестными припасами, сроком на один год, что мы и обещали им предоставить. Продовольствие на одного человека будет таково: каждому — шесть секстариев хлебом, и мукой, и зерном, и овощами, и поламфоры вина. А на каждого коня — три венецианской меры модия, воды же — сколько потребуется».

В договоре, составленном в апреле 1201 года, указано: «За это вы обязуетесь уплатить нам восемьдесят пять тысяч марок чистого серебра кельнской меры, которая употребляется в нашей земле; из этой суммы мы должны получить пятьдесят тысяч марок к августовским календам [к 1 августа 1201 года]; другие десять тысяч — между этим сроком и праздником всех святых [к 1 ноября 1201 года]; еще десять тысяч — ко дню очищения блаженной девы Марии [ко 2 февраля 1202 года]. Остальные пятнадцать тысяч марок мы должны получить, начиная с этого дня и в течение всего ближайшего месяца апреля [в течение апреля 1202 года]. А в течение всего этого месяца и люди и кони со всем необходимым снаряжением должны прибыть в Венецию для перевоза; и они должны отправиться в поход и находиться на службе бога один год. Вы добьетесь также того, чтобы получить от господина папы грамоту об этом соглашении, заключенном подобным образом, с тем, чтобы, если какая-либо из сторон отступит от этого договора, на нее была бы возложена та доля наказания, которую она по справедливости должна нести».

Венецианский собор Святого Марка

«Договор предводителей крестоносцев с Венецией о перевозе в Святую Землю» был утвержден папой Иннокентием III 8 мая 1201 года с оговоркой «да не поднимут пилигримы оружия против христиан». Вслед за утверждением договора папа направил послание венецианскому духовенству, в котором выразил удовлетворение тем, что его «возлюбленные чада, дож Энрико и народ венецианский, решили оказать Святой Земле столь могущественную подмогу». Кроме того, Иннокентий III обратился к духовенству Англии и Франции с просьбой, чтобы там тщательно проследили за своевременностью отправления рыцарей в поход.

Крестовый поход был дорогим делом, и папа Иннокентий III решил начать сбор средств, чего не делал никто из его предшественников. Он заставил весь клир отдать 1/40 своих доходов (2,5%) в поддержку крестового похода, и это был первый случай введения прямого налога на духовных лиц. Другим источником средств Четвертого крестового похода были сами крестоносцы: папа заявил, что те, кто принял обет стать крестоносцем, но не мог его выполнить, будет освобожден от клятвы после внесения денежного взноса.

Венеция

Участник Четвертого крестового похода французский рыцарь Робер де Клари в книге «Завоевание Константинополя» пишет: «Потом велено было сказать всем крестоносцам во всех землях, чтобы на пасху все они двинулись в дорогу и между пятидесятницей [в 1202 году этот церковный праздник приходился на 2 июня] и августом непременно прибыли в Венецию. Так они и поступили. И когда пасха миновала, они прибыли туда все до единого. Когда они увидели, что не могут все разместиться в городе, они посоветовались между собой и решили расположиться на острове Св. Николая [остров Лидо вблизи Венеции]. Пилигримы [крестоносцы] отправились на остров и разбили там свои палатки, и устроились наилучшим образом, как только могли».

Один из руководителей Четвертого крестового похода маршал Жоффруа де Виллардуэн в книге «Завоевание Константинополя» писал так: «После Пасхи, около Пятидесятницы, пилигримы начали отправляться из своих земель. Ехали они на конях через Бургундию и перевалили горы Монжэ и миновали Мон Сенис и Ломбардию. И стали таким образом собираться в Венеции и располагались на некоем острове, который именуется островом св. Николая. И они были приняты там с великим торжеством и с великой радостью. Сколь прекрасно было это войско, из каких добрых ратников оно состояло! Никогда и никто не видывал ни такой отличной рати, ни столько прекрасных ратников. И венецианцы предлагали им на продажу все, что необходимо было для коней и для людей, в таком изобилии, что хватало всего».

Совсем иначе эти события описаны в сочинении «Константинопольское опустошение» еще одного участника Четвертого крестового похода, имя которого не известно: «Как только это войско из разных регионов мира собралось в Ломбардии, ломбардцы, посовещавшись, провозгласили эдикт, что никто не должен предоставлять пилигримам ночлег более чем на одну ночь и продавать им провизию. И так ломбардцы гнали пилигримов из города в город. Господин папа указал, что отплыть следует из Венеции. Когда они туда прибыли, то были изгнаны из городской черты и помещены на острове св. Николая. Здесь, раскинув свои шатры, они ожидали переправы с календ июня до календ октября [c 1 июня по 1 октября 1202 года]. Систарий зерна [3,3 литра] продавался за пятьдесят солидов [месячный доход средней венецианской семьи]. Венецианцы объявляли, чтобы никто не смел вывозить никого из паломников с острова. Таким образом, они распоряжались пилигримами во всем, будто пленниками. Более того, огромный страх распространился среди простых воинов. Поэтому многие вернулись по домам; прочие уходили в Апулию, в другие порты и отправлялись за море. В Венеции осталось меньшинство, среди которого необычайно выросла смертность. В итоге живые с трудом хоронили мертвых».

Разительное отличие в описании пребывания крестоносцев на венецианском острове Лидо объясняется просто: Робер де Клари был рыцарем, Жоффруа де Виллардуэн был знатным сеньором, в то время как неизвестный автор «Константинопольского опустошения» по мнению историков, был простым солдатом.

Венецианский остров Лидо, который во времена Четвертого крестового похода назывался островом Святого Николая

По «Договору предводителей крестоносцев с Венецией о перевозе в Святую Землю» армия Четвертого крестового похода должна была насчитывать 33,5 тысячи человек и под это количество воинов венецианцы должны были подготовить 480 транспортных, грузовых и боевых кораблей. И если к лету 1202 года венецианцы выполнили свои обязательства по договору, построив «великолепные нефы, большие дромоны и юиссье для перевозки коней, и галеры», то крестоносцы смогли собрать на острове Лидо лишь треть от оговоренной численности армии, и эти 10-13 тысяч человек из-за малочисленности не могли оплатить зафрахтованные корабли, снаряжение и припасы. Венецианцы стали требовать уплаты денег за флот, который они снарядили по договору, дож Энрико Да́ндоло сказал предводителям крестоносцев: «Сеньоры, вы худо обошлись с нами, ибо как только ваши послы заключили договор со мной и моим народом, я повелел по всей моей земле, чтобы ни один купец не вступал в рыночные сделки, но чтобы они помогали сооружать этот флот, и с тех пор они пребывают в ожидании и вот уже целых полтора года ничего не заработали. Мало того, они очень поистратились на это дело, поэтому мои люди желают и я также, чтобы вы уплатили нам деньги, сколько вы нам должны. И если вы этого не сделаете, то знайте, что вы не двинетесь с этого острова, пока мы не получим свое, и вы не сыщете никого, кто принес бы вам пить и есть».

О дальнейших событиях рассказывает в книге «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэн: «В войске объявлен был сбор денег за перевоз. Тогда все бароны заговорили и сказали: «Сеньоры, венецианцы превосходно выполнили свои обязательства, и даже сверх того; но нас собралось не столько, чтобы, оплатив наш перевоз, мы смогли бы выполнить наши обязательства. А посему, Бога ради, пусть каждый из нас выложит из своего имущества столько, сколько мы сумели бы уплатить из того, что обязались; ибо лучше уж истратить здесь все наше достояние, нежели прослыть неисправными должниками и потерять все, что мы уже вложили в дело, так и не выполнив наших обязательств; ведь если поход этот не состоится, то подмогу Святой земле не удастся оказать». Видели бы вы тогда, сколько было снесено во дворец дожа прекрасной золотой и серебряной утвари, чтобы произвести уплату. И когда они уплатили, все же 34 тыс. марок серебра недостало до уговоренной суммы».

Венецианский собор Святого Марка

Дож Энрико Дандоло обратился к венецианцам: «Сеньоры, эти люди не могут нам уплатить большего. А то, что они уже уплатили, все это мы заработали по соглашению, которое они теперь не в состоянии выполнить. А предложим-ка им полюбовное соглашение. Король Венгрии отнял у нас Задар, один из самых укрепленных городов на свете; каким бы могуществом мы ни обладали, нам никогда не отвоевать его иначе, кроме как при содействии этих людей. Предложим же им, чтобы они помогли нам его отвоевать, и мы предоставим им отсрочку для уплаты 34 тыс. марок серебра, которые они нам должны, до тех пор, пока Господь дозволит нам вместе заработать их — нам и им».

Крупный торговый центр и порт на восточном побережье Адриатического моря Задар долгое время был столицей византийской провинции Далмация. Город был конкурентом Венеции, служил убежищем морским разбойникам и причинял большой ущерб венецианской торговле. В конце XII века Задар был захвачен венгерским королем, и за 10 лет до Четвертого крестового похода Венеция безуспешно попыталась отвоевать город, потеряв при этом свой флот в морском сражении. Венецианцы тем не менее не оставляли намерений вернуть Задар под свое владычество и таким путем покончить с торговым соперником. Использование с этой целью сил крестоносцев, оказавшихся в зависимости от Венеции, сулило последней заманчивую перспективу: представлялась возможность овладеть Задаром ценой наименьших затрат собственных ресурсов. Не случайно дож Энрико Дандоло в своей речи указывал на неспособность республики самостоятельно отвоевать Задар; решить эту задачу можно не иначе, кроме как при содействии крестоносцев, по условиям договора с которыми Венеция получила бы в свою пользу половину всей захваченной добычи.

Предлагая крестоносцам захватить Задар в качестве отсрочки выплаты долга, венецианский дож как бы забыл, что город принадлежал христианскому королю, давшему обет присоединиться к Четвертому крестовому походу. Несмотря на запрет папы поднимать оружие против христиан и на протест части знатных и рядовых крестоносцев, в дальнейшем покинувших Венецию и вернувшихся на родину, руководители крестового похода дали согласие на захват Задара.

Венеция

8 сентября 1202 года знатные венецианцы и рыцари-крестоносцы собрались в третьей базилики Святого Марка на торжественное богослужение в честь праздника Рождества Пресвятой Богородицы. Перед началом большой обедни дож Энрико Дандоло взошел на амвон и обратился к собравшимся. Жоффруа де Виллардуэн присутствовавший при этом, приводит его речь: «Сеньоры, отныне вы соединились в союз с самыми лучшими на свете людьми и ради самого высокого дела, которое кем-либо когда-нибудь предпринималось. Я уже стар и немощен и нуждаюсь в покое; к тому же мое тело изувечено. Но, тем не менее, я вижу, что нет среди вас никого, кто мог бы управлять и повелевать вами в этом деле, как я, ваш государь. Если вы дозволите, чтобы я взял крест, дабы оберегать и вести вас, тогда я отправлюсь жить или умереть вместе с вами и пилигримами».

Собравшиеся в третьей базилики Святого Марка закричали все как один человек: «Богом просим вас поступить именно так и отправиться с нами!». Дож Энрико Дандоло сошел с кафедры и направился к алтарю, встал на колени, и ему нашили крест на его высокую шапку в знак присоединения к крестовому походу. Когда же дож призвал венецианцев к участию в походе, то и они «не могли договориться, каким образом определить половину из тех, которые должны будут отправиться в поход». Пришлось прибегнуть к жеребьевке следующим способом: «на каждых двух человек изготовлялись два шарика из воска, потом к одному прикреплялся кусочек пергамента; и двое становились перед священником и отдавали их ему; и священник осенял их крестным знамением и отдавал каждому из двоих по шарику, и тот, кто получал шарик с кусочком пергамента, должен был отправляться в поход».

8 октября 1202 года, «на восьмой день праздника Святого Ремигия», крестоносцы отплыли из Венеции в Четвертый крестовый поход, причем простые солдаты и рыцари не знали, что направляются не на мусульман, владеющих Святой землей, не на освобождение Гроба Господня в Иерусалиме, не в Египет, самому уязвимому месту государства Айюбидов, а на захват христианского города Задар, находившегося под властью христианского короля Венгрии.