Получив изрядные впечатления о главных достопримечательностях Бухары, нам осталось, будучи в этих краях, дополнить эти впечатления рядом примечательных мест в окрестностях города.

Выбор их не мал, но поскольку Бог любит троицу, мы тоже решили заехать в три объекта, каждый из которых, на мой взгляд, достоин внимания.

Поскольку нам в этот день предстоял ещё переезд в Самарканд, уже в половине девятого утра мы были у ворот первой достопримечательности — комплекса «Ситораи Мохи Хосса», расположенного в 4 км. от Бухары.

Музей здесь работает с 09.00, но его сотрудники оказались не формалистами, предложив нам, купив билеты, ещё до открытия музея прогуляться по территории дворца.

Пройдя через парадные ворота, мы попали в первый, внешний двор.

Ну, а затем в течение получаса до открытия музея мы прошлись по тенистым дорожкам всего комплекса.

Красивая архитектура, опрятная территория, микширующие солнечные лучи кроны деревьев.
В общем, от прогулки остались приятные ощущения.

Видимо, гордостью служителей комплекса являются проживающие здесь павлины.
Райских птиц здесь немало.

Они с достоинством расхаживают по территории, не особенно обращая внимание на посетителей.

Иногда птицы, к нашему удовольствию, раскрывали свой нарядный хвост.

А этот павлин и вовсе решил продемонстрировать, что он, как настоящая птица, может взлетать, ну, хотя бы на эту беседку.

Вероника, увлёкшись созерцанием павлинов, попыталась наладить контакт с одним из них.
Однако птица сочла эту идею для себя малоинтересной.

Устав от этих безуспешных попыток подружиться с павлинами, Вероника уселась в кресло, которое специально зарезервировано ещё со времён последнего бухарского эмира для гостей, которым не удалось поладить с райскими птицами.

Этой возможностью Вероника пользовалась до момента открытия помещений дворца.

Но перед тем, как туда войти, несколько слов об истории этого архитектурного ансамбля.

Дворец Ситораи Мохи Хосса — бывшая загородная резиденция двух последних бухарских эмиров.

Существует несколько легенд, касающихся истории появления этого дворца. Мне больше нравится следующая.

В один из летних дней глашатай эмира от имени правителя призвал известных зодчих и мастеров Бухары пред грозные очи повелителя, где эмир провозгласил: «Мы, Султан благородной Бухары эмир Насрулло-хан желаем в целях отдохновения от государственных трудов сотворить сад отдыха в пригороде, который был бы равен по красоте и благоустройству садам Эрама (прототип Эдема). Найдите место, чтобы в построенных летних зданиях летом было прохладно, зимой тепло, чтобы отдыхало тело и парила душа от забот и тягостей повседневной жизни».

Призадумались мастера… Страх охватил их, такого места они не знали. Ведь в Бухаре нестерпимый зной летом, пронизывающий холод зимой, кругом пески… И тогда, низко поклонившись эмиру благообразный аксакал зодчих и наккошей–ремесленников сказал: Ваше величество, для этого мы должны определить розу ветров. Если вы разрешите, мы подвесим освежеванные бараньи туши на Востоке, Западе, Юге и Севере от Бухары и определим «райское» место для строительства. Понравился этот план властителю. Повелел он на рассвете следующего дня заколоть 4-х. тучных баранов и подвесить их к воротам города по направлению всех сторон света.

Подвешенные туши баранов уже к полудню начал протухать, распространяя вокруг себя нестерпимое зловоние. И только мясо барана, подвешенное к перекладине северных–«Самаркандских» ворот держалась свежей в течении 3–х. дней. Тут же оповестили эмира. И тогда Насрулло–хан, назначив распорядителем мудрого аксакала-зодчего, повелел начать возведение павильонов дворца на берегу полноводной речки Мулиён к северу от Бухары...

К сожалению, первоначальные постройки времен эмира Насрулло-хана, его сына Музаффар-хана и затем Абдуллаахад-хана практически не сохранились.

Нынешний ансамбль летней резиденции существует в архитектурных формах и идеях зодчих времён последнего представителя некогда могущественной династии Мангытов–эмира Мир Сайид Олим–хана. (1911-1920) – последнего эмира Бухары.

И хотя старого комплекса нет, новый сохранил его название «Ситораи Мохи Хосса», которое в переводе означает «Звезда, подобная Луне».

И если архитектурный стиль ансамбля видоизменился под влиянием приглашённых русских инженеров-строителей (Моргулес, Сакович), декоративное убранство внутренних покоев, оформление экстерьеров выполнено в лучших традициях среднеазиатского зодчества и прикладного искусства.

Теперь всё это великолепие имеется в экспозициях музея народно — прикладного искусства Ситораи Мохи Хосса.

Основная экспозиция находится в П-образном Дворце приемов.

Это главное здание дворца. Оно включает в себя несколько залов для приема гостей, а также личные комнаты эмира.

Самое впечатляющее помещение дворца — Белый зал, в котором властитель Бухары принимал иностранных высокопоставленных лиц. Он был построен в 1912-1914 годах. Посреди зала стоял трон, на котором восседал Саид Алим-хан.

Немного в стороне от дворца расположился Восьмигранный павильон, в котором эмир проводил наиболее важные переговоры. Здесь тоже есть экспозиция, но уже не эмирских вещей, а кафтанов и золотого шитья.

По главной аллее мы прошли к открытому водоему.

На берегу хауза (водоёма) стоит двухэтажный дом — «Канизакхона», в котором располагались на первом этаже покои самого эмира, его матери, жен, детей, а на втором проживали наложницы.

Хауз предназначался для купания, однако сейчас вряд ли кто решился бы в нем освежиться. Разве что представители лягушачьего сообщества.

Следующая из запланированной троицы достопримечательностей — Комплекс Бахаутдина Накшванди.

Сюда мы попали, изрядно поплутав до этого в окрестностях Бухары, благодаря «помощи» гугла.

Когда мы нарезали уже второй круг по одной и той же траектории, на нас стала обращать внимание местная пацанва.

Мемориальный комплекс Бахауддин Накшбанди — это священное место для каждого мусульманина страны.

Сюда приезжают тысячи паломников- мусульман и туристов.

Что же сюда влечёт людей? Кто такой Накшбанди?

Накшбанди родился в 1314 г. в окрестностях Бухары. Он основал суфийский орден «накшбандия». Свою философию он строил на принципе: «В сердце — Аллах, а в руках – труд». Поэтому он не призывал своих последователей к безделью, отшельничеству и жизни за чужой счёт, он призывал их к усердию и трудолюбию.

Орден хорошо уживался с исламом, и даже имел власть над народом и правителями. В членах этого ордена состояли поэты Джами и Алишер Навои.

Шейх Бахауддин в Бухаре считается вторым почитаемым святым после пророка Мухаммеда, духовным покровителем Бухары. С молитвами к нему обращаются и за удачей в делах, и за помощью попавшим в беде, и за защитой от порчи и болезни и т.д.

В советское время об этом месте, где родился, жил и проповедовал Накшбанди, совсем забыли, а вдохнули новую жизнь в него только в 1993 году, когда комплекс отреставрировали в честь 675-летия Бахауддин Накшбанди.

В 2003 году, по инициативе президента Узбекистана Ислама Каримова, здесь провели работы по благоустройству территории: построили красивый вход в святыню, воссоздали айваны (террасы), отреставрировали некрополь.

Очень красив здесь внутренний двор, в том числе четырёхарочный чартак, что переводится как «место, дающее воду».

По восточной традиции, чартаком может быть ниша в стене, здание или выступ с краном или кувшином с водой, где каждый может утолить жажду и попросить об исполнении своих желаний, заплатив за исполнение своей мечты каким-нибудь даром.

В общем, вполне себе рыночные отношения, как и у православных.

Рядом с чартаком — небольшой прудик (хауз), за которым располагается дахма (склеп над землёй) с мраморной резной оградой, где в 1544 году захоронен Накшбанди.

Недалеко от склепа расположилась ханака.

Возле неё водоём (хауз) покрупнее. Мутную его водицу украшают водоплавающие.

Неподалёку отсюда — минарет с медресе.

На заднем дворе расположен некрополь ханов и эмиров Бухары. Ну, и судя по количеству могил, — их многочисленная родня.

Могилы, как и у Накшбанди, устроены на специальных подиумах, которые здесь называют «дахма».

Немного походил по эти улицам и переулкам некрополя.

Несмотря на то, что это место паломничества мусульман (где-то вычитал, что посещение этих мест приравнивается к малому хаджу), туристов здесь, по-моему, намного больше верующих людей. Хорошо это или плохо? Не мне судить.

Наконец, последняя достопримечательность из избранного мною трио — Дворец эмира Бухарского в городе Кагане.

До него от комплекса Бахауддина Накшбанди 12 километров. По пути остановились на заправке и увидели ещё одно чудо советской техники – мотоцикл «Восход».

Помню его ещё по детским годам.
Скажите, где в России такое ещё встретишь? Разве что, у коллекционеров!
А здесь — экземпляр совсем не коллекционный. Работающий!

Дворец эмира Бухарского находится рядом с городским вокзалом города Кагана. Любопытно, что все прибывающие в Бухару по железной дороге, высаживаются именно здесь.

Собственного вокзала в Бухаре нет.

Строительство дворца началось по приказу эмира Ахад-хана в 1895 г. и было завершено в 1898 г. Спроектировал дворец Бенуа, а руководил строительством инженер Дубровин.

Здание получилось по-своему уникальное: мавританский стиль в сочетании с барокко и ампиром, реализованный в виде большого количества колонн, башен и куполов, придавал зданию более помпезный вид, чем даже дворец эмира в Бухаре. Помимо типично европейского стиля, в оформлении использовались и арабские мотивы.

Существует несколько версий целей строительства дворца эмира. По одной из них, эмир приказал построить дворец для себя лично, но, прибыв по завершению строительства и осмотрев его, не оценил работы мастеров, охарактеризовав данный дворец недостаточно великолепным для эмира Ахад-хана и слишком роскошным для мусульманина Ахад-хана.

Чего выпендривался правитель? Понять трудно. Ведь времена для эмирата были не лучшими, а дворец в Бухаре явно уступал новому.

Есть, правда, и другая версия, согласно которой строительство дворца изначально планировалось для визита в Бухарский эмират российского императора.

Император сюда так и не приехал, но дворец стал использоваться пришедшим к власти новым правителем Бухарского ханства, эмиром Алим-ханом, в качестве резиденции для высокопоставленных лиц, приезжавших в Бухару.

Дворец поэтому не без оснований называют первой гостиницей для VIP-персон.

Сегодня этот дворец выполняет функцию Дома культуры работников железнодорожных станций.
Внутрь его нам проникнуть не удалось. Все двери были закрыты. По отзывам, нынешний интерьер дворца не столь интересен, как его внешний облик.

Хотя нужно признать, что 100 с четвертью лет с момента постройки дворца не прошли для него бесследно. Издалека дворец по-прежнему смотрится эффектно, но вблизи становится очевидной необходимость его основательной реставрации.

После осмотра дворца нам предстоял 270-километровый путь до Самарканда, который большей частью проходил штатно.

Но, уже въехав в город, мы столкнулись с проблемой. Мост через реку Заравшан по какой-то причине перекрыли.

Поскольку у нас не было интернета, перестроить маршрут на телефоне не удалось. Все попытки найти альтернативный путь не увенчивались успехом. Несколько раз мы заезжали в тупики.

Пришлось пойти на «военную хитрость». Я вернулся к перекрытому участку дороги, дождался там развернувшегося не солоно хлебавши таксиста и, смекнув, что он поедет, скорее всего, в центр, пристроился за ним в хвост, выехал на нужную магистраль и добрался благополучно до знакомого гестхауса Imran＆Bek, в котором мы останавливались при первом посещении Самарканда.

Перед вечерней прогулкой по городу мы открыли бутылочку «Золотой Бухары» и убедились, что не только красное, но и белое вино этого брэнда имеет слабоватые вкусовые характеристики. Правда, голова от него не болит, что уже неплохо.

Дело в том, что моя голова – лучший дегустатор. Если вино плохого качества, голова у меня начинает болеть даже от бокала напитка.

Тёплым южным вечером мы с удовольствием прогулялись по знакомым местам.

На улицах и площадях в центре Самарканда в этот воскресный первомайский вечер было особенно людно. Народ веселился.

Хотя 1 мая давно в Узбекистане не празднуется, но правительство именно с этого дня установило в этом году в связи с празднованием Рамадан хайита 9-дневные выходные.
Поэтому народ, не дожидаясь Рамадан хайита (он начинался 2 мая), начал интенсивные гуляния.

Наконец-то, в Самарканде заработали городские фонтаны.

На импровизированных площадках выступали артисты.

Узбеки веселились, танцевали. Мы также присоединились к ним.

В общем, «Золотая Бухара» при всех оговорках выполнила свою роль.