Самые красивые скалы я наблюдала по пути в Луксор. Дымчато-серые, резкие, рваные, пугающие. Мы ехали по дороге, прорубленной в них и на плато, возле их основания иногда попадались какие-то базы с чахлыми пальмами – искусственно созданными островками зелени. Проезжали блок посты с автоматчиками, необыкновенно сочетающимися с суровой красотой скал. Или вернее сказать их униформа как нельзя лучше подходила к природным декорациям. Ближе к Луксору скудные пейзажи сменились яркими глянцевыми красками. Мы ехали в долине Нила. И я не уставала восхищаться плодородными землями, приносящими урожаи несколько раз в год. На полях созревали помидоры и клубника. Зеленые заросли тростника издали напоминали кукурузу. Пальмовые рощи казались Раем. И в этом Раю жили люди, жили, как могли, не торопясь.
Карнакский храм в Луксоре впечатлил разве что своей стариной. Но не более того. Такое ощущение, будто гуляешь среди декораций к фильму. Пальмы, растущие сорняками посреди раскопок. Вековые камни, каменные бараны, фаллические символы. Невозможная жара. Кажется, что воздух плавится.
В долине мертвых, расположенной на западном берегу Нила, мы прониклись духом кладоискателей. Посетили древние усыпальницы фараонов и их жен – фараонш, то бишь, цариц египетских. Мой муж поснимал надгробия и настенные росписи, иллюстрирующие Книгу мертвых там, где ему не разрешали. Так и не поняла зачем? Правда, вспомнила при этом нашего сына, который при слове «нельзя» делает все с точностью наоборот.
Я подивилась гигантским статуям Колоссов Мемнона, расположенных на границе зеленых пшеничных полей и безжизненных песков пустыни. Две сидящие фигуры высотой 18 м охраняли некогда вход в несуществующий сегодня гигантский посмертный храм Аменхотепа III. В свое время эти колоссы были известны тем, что один из них издавал жалобный стон на заре. Считалось, что таким образом свою мать, богиню утренней зари Эос приветствовал погибший во время Троянской войны от руки Ахилла эфиоп Мемнон.
Но, главное впечатление, на меня произвел круиз по Нилу, конечной точкой которого являлся банановый остров. Впрочем, не знаю, как он точно называется. Этот остров для меня так и остался безымянным банановым раем. И дело даже не в бананах и апельсинах, которых там завались, как у нас картошки. Дело в потрясающе красивом закате над великой рекой, передающем все оттенки красного от нежно розового до пурпурного. Любуясь тем, как заходит солнце и появилась луна, я напрочь забыла о том, что в нашем северном городе стоит морозная или слякотная зима.