Древняя Хива уникальна и неповторима, её внутренний город — Ичан кала — официально является музеем под открытым небом. И даже больше, ведь, если находясь в залах музея, мы рассматриваем различные экспонаты, то здесь, на улицах Хивы, экспонатом можно считать каждое отдельно взятое здание, а внутри него, как в матрешке, снова обнаружить музей.



Сегодня я хочу рассказать о комплексе зданий, сформированном у восточной крепостной стены и в первую очередь, о Дворце Таш-Хаули или, иначе, Таш Ховли, построенном с 1830 по 1838 годы для правителя Хивы Аллакули-хана и его гарема. В переводе название дворца означает Каменный двор (тош – «камень», ховли – «двор»).
Изначально дворец имел 163 комнаты и 3 двора.



Снаружи комплекс Таш-Ховли обнесён глухой крепостной стеной, вершина которой венчается зубцами. На углах возвышаются маленькие башни «гульдаста» со сквозными фонарями.



На эту стену я обратила внимание, едва оказавшись в Хиве. Ещё не зная, что скрывается по ту сторону, стояла и рассматривала зубцы — вроде такая мелочь, но даже они уникальны — на каждом зубце свой собственный, не повторяющийся орнамент.


.


Само собой, несравнимо большее разнообразие в узоров довелось увидеть впоследствии, уже внутри Таш-Ховли, на декоративных майоликовых панно.
Период правления Аллакули-хана был периодом могущества и процветания Хивинского царства, поэтому хан имел достаточно средств и не поскупился на богатое оформление своего дворца-гарема.



В декоре дворца всё подчинено стремлению насытить рельефом и узором буквально каждую деталь.
Стены отделаны фигурными нишами, а более длинные разбиты на отдельные фрагменты. На общем синем фоне художники создали тонкие и сложные мотивы из узорных лент, орнаментированных медальонов и катушек со стихами.



Сохранилась великолепная резьба по ганчу и по мрамору, медные ажурные решетки. Искусной резьбой украшены и деревянные колонны, и их мраморные основания, потолки покрыты росписью. Всё это выглядит, как богатая галерея восточного орнаментального искусства.



«Художественным руководителем» строителей и главным дизайнером дворца был знаменитый местный мастер Абдулла, которого в народе прозвали Джинн, за то, что его работы были волшебными, он словно не творил руками, а колдовал. По другой версии, Абдулла имел прозвище «Гений». Очень приятно, просто Гений...



Что касается архитектуры Таш-Ховли, то она как раз проста и традиционна для хивинских жилых домов и загородных усадеб, где все помещения формируются вокруг Мехмонхоны — большого квадратного двора с круглым возвышением для юрты. Юрту во дворе устанавливали для проживания гостей хана.



По периметру мехмонхоны расположены комнаты с айванами, каждый из которых богато оформлен майоликой и маленькими башнями по бокам. Четыре лучших комнаты — для законных жён хана, одна, самая роскошная — лично для него, а напротив — двухэтажная постройка с многочисленными помещениями для наложниц и их родственниц. Для каждой комнаты гарема сделан отдельный вход, не связанный с другими комнатами.



И вот тут мы снова сталкиваемся с интересной и по сути мало знакомой нам темой — как был устроен гарем, как туда попадали девушки, и каковы были их жизнь и внутренние взаимоотношения. Благодаря рассказам нашего гида, мне в очередной раз повезло узнать много новой информации.

Например, как вам тот факт, что новая наложница могла прожить лет пять и более в гареме хана, ни разу не оказавшись с ним наедине?



Потому что гарем — это прежде всего престиж и символ величия и богатства его владельца. В точности, как полный гараж дорогих авто или собственная конюшня с породистыми жеребцами. Для формирования достойного гарема нанимались специальные люди, которые ездили по разным уголкам царства, разыскивали здоровых и красивых девочек лет 8-11, и заключали сделку с их роднёй.

Отдать дочь в гарем по тем временам считалось весьма успешным предприятием. Родители получали деньги, а девочка — гарантию сытой и беззаботной жизни. В будущем ей уже не придётся, ради куска хлеба, не разгибая спины ткать ковры или тяжко трудиться в поле.



Кроме того, попавшие в гарем девочки получали некоторое образование. Их обучали танцам, игре на музыкальных инструментах, поэзии, этикету. Таким образом, девушка могла жить в гареме несколько лет, но ей нельзя было даже попадаться на глаза господину, пока её подготовка и воспитание не были завершены.



Очень занятную историю о гареме я услышала от гида в одном из музеев Хивы, где в качестве экспоната было представлено необъятных размеров платье из золотистого шёлка. Простой крой: трапеция, подобная мешку, в котором легко утонул бы великан. Плюс прямые рукава, каждый из которых запросто мог бы быть широкой и длинной штаниной брюк для крупного мужчины. На какого же гиганта сшили сие уродство, истратив зачем-то столь много дорогой материи?

Я, увы, не сделала фото нелепого наряда, а когда дослушала рассказ до конца, мы успели пройти уже несколько залов, момент был упущен.



Оказывается, когда правитель хотел сделать подарки своим женщинам, ни одну из них нельзя было выделить или обделить. Например, эмир приказывал, каждой жительнице гарема выдать к празднику отрез на новое платье. Чтобы женщины не испытывали мук выбора, а попутно не перессорились из-за расцветок, доверенный человек эмира заказывал у проверенного торговца огромный рулон одинаковой ткани. Чтобы честно, всем по одному платью, и всем — по золотому, например... Но разве женщины могут быть рады такому единообразию и равенству? Да ни за что!
Как там было сказано в незабвенном фильме «Кин-дза-дза»? Когда в обществе нет цветовой дифференциации штанов,то нет цели!


В общем, «дифференциацию» восточные дамы устраивали сами, и вот каким манером: сначала за получать отрезы приходили законные жёны, и они брали самые большие куски, гораздо больше, чем нужно на платье. Дальше за подарком выстраивалась очередь из наложниц, тоже согласно их статусам и привилегиям, сложившимся в маленьком женском коллективе.

Кстати, подробно и хорошо о сложной иерархии внутри гарема недавно написал Виктор.
Итак, каждая следующая в очереди получала всё меньше ткани, так что совсем молодым и неопытным девчонкам доставались жалкие остатки. Но сшить из ткани, сколько бы её не урвала «мадам», можно было всё равно только одно платье, не оставляя при этом излишков материи про запас. Приходилось портнихам мухлевать с лекалами и выкраивать необъятные платья для старших, и совсем узкие для молодых.

А в результате все были довольны! Одни щеголяли, запеленав телеса в три слоя шелка, что показывало их статус. Другие — в изящных, сшитых по фигуре туниках, что подчеркивало их молодость и гибкость.

Разумеется, как и в любой социальной системе, в гареме имели место конфликты и конкуренция. Многие хотели понравиться господину, чтобы, после проведённой с ним ночи, получить больше власти над другими.



И каждая из женщин интриговала, в меру сил и способностей, ради того, чтобы добиться побольше привилегий для своих сыновей. Ведь дети хана, даже рождённые от наложниц, могли рассчитывать в будущем на высокие государственные посты и завидное положение в обществе.



Ну, а вообще, женщины такие сложные и многогранные создания... в любом сообществе или тесном коллективе частенько находятся свои «змеи», объединяются и выбирают, против кого дружить 🥴
И надо сказать, что в гареме стать неудобной для своих товарок было весьма чревато. Они могли и закатать... Не в асфальт, нет, просто в ковёр.
Вы знали, что завернуть человека в тонкий персидский ковёр, свернутый рулоном и положить под лучами полуденного солнца, достаточно, чтобы минут через 20 у него случился тепловой удар и остановка сердца?



Следов насильственной смерти не будет, родня не сможет предьявить претензии, да и господину не за что сердиться. Ну, бывает... умирают женщины совсем молодыми, непонятно отчего.
В Хиве нам рассказали, что таким способом жительницы гарема не раз убирали излишне ретивых соперниц.

Жестокие времена, что и говорить. Сам Аллакули-хан тоже не отличался мягким нравом. Первого архитектора, строившего дворец с 1830 по 1832 годы, хан казнил за то, что тот не смог закончить работу в оговорённый, 2-х летний срок. Хотя всё равно, «новоселья» хану пришлось ждать ещё 6 лет.

Прямо напротив своего дворца, вскоре после казни вышеупомянутого архитектора, Аллакули-хан приказал построить новое медресе. Это величественное сооружение было возведено всего за 2 года (1833-35 г.г.). Не иначе, с перепугу зодчие расстарались.

Перед началом строительства была разобрана часть крепостной городской стены и создана искусственная платформа, высотой 3 метра. Таким образом Медресе Аллакули-хана оказалось включено в территорию внутренней части города Хива, при этом заметно доминируя над окружающими зданиями. В своё время оно стало одним из самых величественных и красивых строений в городе.



Особенно великолепен именно портал с арочными нишами, украшенный изящной отделкой из традиционной майолики хорезмского типа — синего, белого и голубого тонов в черных контурах рисунка.



В наши дни в здании Медресе Аллакули-хана находится Музей истории медицины имени знаменитого целителя Абу Али Ибн Сины, более известного в мире, как Авиценна.



Нарядный портал расположился «лицом к лицу» к порталу другого медресе — Кутуг Мурад инака. Вместе они образуют единый ансамбль «кош» — традиционную архитектурную форму, когда на общей площади расположено парное медресе.

Надо сказать, что через эту «общую» площадь проходит улочка, уровень которой значительно ниже. Так что, зрительно кош воспринимается, как две отдельные платформы, расположенные друг напротив друга.



Оценить в полной мере красоту данного архитектурного ансамбля мне удалось, когда появилась возможность взглянуть на него с высоты птичьего полёта. На следующем фото в левом углу виден внутренний двор медресе Кутуг Мурад инака, чуть дальше — синий портал Медресе Аллакули-хана, возвышающийся над куполами соседнего учебного заведения Ходжамбердибия.
Заметно, что сразу позади пустырь, там Ичан-Кала оканчивается, а дальше угадываются строения современного города:



Медресе Кутлуг-Мурад-инака (1804-1812 гг.) было построено дядей Алла-кули-хана у восточных ворот Ичан-калы.
Фасад с высоким порталом и двумя ярусами лоджий имеет весьма скромную мозаичную отделку — расцвет искусства знаменитой хивинской майолики настал на пару десятилетий позже.

Медресе Кутлуг-Мурад-инака

Тем не менее, оба медресе снаружи выглядят значительно привлекательнее дворца, вся красота которого спрятана внутри, а на внешней стороне нет ни роскошного фасада, ни помпезного портала, только небольшой проём для входа, расположенный в высокой, практически глухой стене.
У меня нашлось фото этой стены, хотя она попала в кадр случайно, когда я "целилась" объективом в другие объекты:

В центре фото — Медресе Мухаммад Амин инака (1785 г.), составляющее кош в комплексе с медресе Фазылбия (1799 г.), а справа видна стена дворца, позади которой можно разглядеть голубые майоликовые стены айванов

Два медресе: Аллакули-хана и Кутлуг-Мурад-инака, вместе с пассажем у ворот Палван-дарваза, огромным караван-сараем Аллакули-хана, возведенным напротив ханского дворца Таш-Ховли, и, собственно, дворцом, составляют единый архитектурный комплекс начала 19 века — крупнейший ансамбль Ичан-калы, города-крепости внутри Хивы.

[youtube]IaV1uQToJZ8 [/youtube]