Минутах в десяти ходьбы от центральной площади Ляби-хауз, в старых жилых кварталах Бухары есть одно удивительное и необычное строение...

В Бухаре вообще очень много именно необычного. Я не имею ввиду невероятное количество исторических памятников вообще, а то, как часто среди них встречаются какие-то... неожиданные что ли.
Дело, видимо, в том, что бухарские ханы и эмиры имели достаточно средств, чтобы приглашать для строительных работ иноземных зодчих, а те, в свою очередь, каждый раз привносили в облик Бухары что-то новое и нетипичное.



И мечеть Чор – Минор яркий пример такого «нетипичного и удивительного» . Для начала, это не только мечеть, а одновременно, чартак — оригинальной формы входной портал для медресе, учебные помещения которого, к сожалению, не сохранились до наших дней. Кстати, нет никаких подтверждений тому, что они вообще когда-либо существовали, только догадки.



Во-вторых название. Как музыкально оно звучит для нашего слуха! Но эти узбекские словечки вечно сбивают с толку, вызывая неправильные ассоциации. «Чор Минор» к музыкальным ладам никакого отношения не имеет и переводится просто — «четыре минарета».

И это первое, что удивляет — почему их четыре? Ведь в данной местности было принято возводить лишь один минарет рядом с мечетью. И то, не всегда это делали сразу.
На этот счёт существует предание, которое гласит, что году этак в 1807-ом, имам мечети Калян, Нияз-кул бек, побывал в Индии. Поражённый красотой Тадж-Махала, он захотел построить в Бухаре нечто его напоминающее. Но, очевидно, Нияз бек не умел рисовать, а фотографии на мобильник сделать не догадался ;-) так что мастера строили Чор Минор, исходя из устного описания, данного имамом и согласно собственным понятиям.



Четыре минарета были поставлены почти вплотную друг к другу, и представляли собой массивные башни — так ведь, а не в виде «игл» их строят в Средней Азии. По центру расположили кубическое здание с куполом, небольшое и как бы зажатое минаретами со всех сторон.
И пусть Чор – Минор иногда называют «бухарским Тадж-Махалом», я не согласна. Это здание само по себе уникально и своеобразно, незачем равняться на других, даже если они, эти другие, — общепризнанные шедевры.



Стволы минаретов выполнены из шлифованного кирпича, купола покрыты голубыми изразцами, а украшение кирпичной мозаикой на терракотовом фоне для каждой башни сделано разным.
Некоторые элементы в узорах напоминают крест, другие — христианскую рыбу и буддистские молитвенные колеса, поэтому есть мнение, что различное художественное оформление минаретов отражает религиозно-философское осмысление четырёх мировых религий.



Без малого 300 лет, со дня постройки Чор Минор и вплоть до конца 80 -х годов XX века, на куполах каждого из четырех минаретов гнездились аисты. Огромные гнезда весили до 200 кг.
Но город всё рос, всё больше становилось автомобилей и шума... Изменение экологии и исчезновение привычной кормовой базы заставили аистов покинуть веками насиженное место. Во время реставрации гнезда были удалены с куполов, только в память на одном из них сделали муляж.



Как я писала выше, Чор Минор окружает махала — неширокие улочки, невысокие дома, глухие стены заборов, скрывающие внутренние дворики. Типично мусульманский жилой квартал старой Бухары.
И снова я не могу избежать ассоциации, навеянной самим словом «махалла» — на иврите это значит «недуг, болезнь».



Что, конечно, не совсем верно. Хоть простенький и отнюдь не колоритный, квартал может похвастаться неожиданно нарядными дверями-воротами и идеальной чистотой.



Я специально сделала пару снимков, чтобы было видно дорогу. На ней — разбитой и давно требующей ремонта, нет ни соринки, ни окурка. И уж тем более никаких старых пластиковых пакетов, бутылок или хоть бы пробок.



Дело тут в обычае местных женщин рано утром выходить на крыльцо и тщательно выметать веником участок улицы перед домом. Я это наблюдала во всех городах. Они не используют швабры или мётлы, только веники — иногда метут прямо по лужам. Казалось бы, зачем? Грязь размазывать? Но во-первых, так лужа быстрее исчезает, высыхая под солнцем, а улица, даже немощеная, делается ровнее и аккуратнее. А во-вторых, у местных существует суеверие о том, что ночью в спящем городе собираются злые духи. Вот ради этого, прежде всего, женщины и метут улицы — чтобы отогнать от домов нечистую силу.

А вообще, каждый такой узбекский квартал, махалла — это целая система отношений между жителями соседних домов. Подобные традиции существуют веками, и вполне характерны не только для восточных стран, но и для европейских. Вспомните хоть кварталы кожевников в Страсбурге или улицу пекарей в Кольмаре. Кварталы гончаров, ткачей, сапожников... людям свойственно объединяться в общины.



В Узбекистане махалла на протяжении многих веков остаётся хранительницей узбекских традиций и быта. Это тоже форма общины, объединенной на небольшой территории, причём раньше внутри городов махалли являлись самоуправляемыми административными единицами. А центром любой из них считалась мечеть или чайхана.



Чор Минор — как раз такой «центр», а на площади перед ним имеется даже хауз. То есть у данной махалли когда-то был собственный «водопровод» — запас пресной дождевой воды.
Ныне он осушен.



Зато высажены и вовсю цветут роскошные розовые кусты.



Напротив Чор Минор, который, как видно, приобретает все большую известность у туристов, установлен крытый навес, под которым — лоток с сувенирами. Здесь они оказались самыми необычными. В Узбекистане мне больше нигде не попадалось мест, в которых бы торговали военными наградами.



Ещё я отметила, что в отличие от европейских, особенно курортных городков, где торговые ряды со всякой ерундой для иностранцев зачастую «засоряют» общий вид той или иной достопримечательности или мешают построить композицию для фото, в Узбекистане всё наоборот. Здесь выставленный на продажу товар так хорошо вписывается в окружающую обстановку, так добавляет красок и аутентичности, что воспринимается неотъемлемой частью городского пейзажа.