Из Самарканда в Бухару мы снова ехали скоростным поездом. Он нёсся очень быстро, а вокруг, сколько хватает глаз, расстилались бесконечные степи. Через час показалось, что этот пейзаж не изменится никогда, и я почти перестала поглядывать в окно, когда среди однообразного равнинного простора вдруг заметила ярко-красные полосы и пятна. Я слышала однажды, что именно так выглядят луга степных маков, но никогда ещё не видела воочию. Словно сумасшедший художник замарал только что законченную работу, или сам бог пролил с небес на землю тонны алой краски!

из интернета

Понятно, что заснять это чудо из скоростного, летевшего стрелой поезда, было невозможно. Хотя несколько неудачных попыток я все же сделала... Поэтому, чтобы как-то иллюстрировать свои слова, я подыскала фото в интернете. Пожалуй, зрелище этих маковых полей стало для меня в одном ряду с самыми яркими моментами путешествия по Узбекистану.

из интернета

А вскоре мы уже выходили из вполне современного здания вокзала в Кагане — пригороде, находящемся в 12 километрах к востоку от центра Бухары.



Внимание немедленно приковал расположенный напротив привокзальной площади дворец. Совершенно неожиданного для средней Азии вида — типично европейского стиля...

Не верится, но это ничто иное, как дворец бухарских эмиров, возведённый по приказу эмира Сеид Абдулахад-хана в 1898 году. Для создания проекта эмир нанял известного петербургского архитектора Алексея Леонтьевича Бенуа, отсюда вам и барокко и ампир, хотя в дизайне использованы некоторые восточные мотивы, так называемый неомавританский стиль. Интересно было узнать, что бухарского эмира отнюдь не впечатлило это изящное здание, он счёл его недостаточно роскошным. Хотя есть версия, что дворец изначально строился не для эмира лично, а для приёма российского императора Николая II, которого ожидали с визитом в Бухарский эмират, да так и не дождались.



В наши дни этот великолепный памятник архитектуры служит Дворцом культуры железнодорожников. Короче, Бухара удивила в первые же минуты.

На следующее утро я проснулась в номере многоэтажного отеля и, едва умывшись, ринулась на балкон, надеясь увидеть нечто невероятное.
Однако, вокруг были весьма симпатичные и современные, но довольно безликие строения. Город себе и город, «без имени и без паспорта». Чистый, просторный, с хорошим озеленением.


.

.


Но стоило взгляду, обшарив ближайшую местность, скользнуть чуть дальше, и я немедленно поверила в обещание будущей сказки.



Там вдалеке высились минареты древней Бухары и виднелись купола, большие лазурные и помельче — серые, похожие на округлые горки песка. Судя по всему, от отеля до исторического центра было совсем недалеко.



Радовало и то, что дождь, ливший несколько дней кряду, на время прекратился. Пусть всего на 2-3 часа, но Бухара успела показаться перед нами такой, какой я её всегда представляла — солнечной.


.


Утро выдалось чудесным, народ ещё не заполнил улицы, только дети спешили в школу, да наша дружная группа бодрым шагом двигалась к шахристану — старинной части города, некогда находившейся внутри крепостной стены, но вне цитадели.



Вскоре мы оказались на одной из центральных площадей Бухары — Ляби-хауз. Я бы сказала, это не площадь даже, а просторный и, одновременно, уютный сквер, окружённый отелями, кафе, местами для отдыха и потрясающими историческими зданиями.

На втором плане — медресе Кукельдаш, самое крупное в Средней Азии. Было построено в 1569 году

Ляби-хауз, что в переводе означает «берег бассейна» или ещё проще «у пруда», возник после того, как по приказу визиря Надира Диван-беги, в юго-восточной части шахристана неподалеку от центральной торговой улицы Бухары был вырыт водоем.



Этот искусственный водоем был довольно крупным по меркам города. Он имел 5-метровую глубину, длину 42 метра и 36 метров в ширину. Бухарские водоносы набирали в нем воду для населения.
Увы, такая вода была не только источником жизни, но и рассадником многочисленных болезней.

В советское время были приняты жесткие санитарные нормы и большинство бухарских прудов попросту осушили. Пруд Ляби Хауз стал исключением — одним из немногих водоемов, которые уцелели в тот период.



В 17 веке вокруг пруда сформировался красивейший архитектурный ансамбль. Его составляют старинный медресе Кукельдаш 1568 года постройки, а также медресе и ханака Надира Диван-Беги, завершённые в 1622 году.

На месте Медресе Надира Диван-беги изначально строили караван-сарай, но позже по желанию Имамкули-хана, здание переделали в учебное заведение, для чего пришлось дополнить конструкцию порталом, лоджиями и угловыми башнями, а также надстроить второй этаж с худжрами — кельями для проживания студентов.

Медресе Надира Диван-беги

Признаться, данными тонкостями восточной архитектуры я так и не прониклась. Абсолютно все их строения для меня на одно лицо. Но как раз в Бухаре я осознала, почему неизменно замираю в восхищении перед очередным порталом мечети или медресе. Всё дело в отделке — росписях, мозаиках, розетках. У каждого здания декор уникален и неповторим!



А здесь, в Бухаре, фасад медресе Надира Диван-беги и вовсе удивляет — на нем мозаикой выложены две птицы счастья — Семурги, держащие в когтях ланей...
Оцените, это не просто орнамент, а живые, пусть и мифические, существа, а ведь в исламе действует очень жесткий запрет (харам) на изображение живых существ. Объясняется это тем, что человек, рисующий живое, пытается стать творцом, подобным Аллаху, а это грех.



Впрочем, изображение роскошных птиц на фасаде не смущает ни туристов, ни даже местных жителей мусульман. Красота медресе привлекает абсолютно всех, в том числе и ЮНЕСКО. С 1993 года медресе Надира Диван-беги входит в список Всемирного наследия.



Рядом со старинным медресе стоит памятник Ходже Насреддину — хитрющему и вольнодумному герою национального фольклора Средней Азии и ближневосточных стран.



Весёлый бронзовый старец на осле появился на Ляби-хауз в 1979 году и с тех пор туристы, хоть местные, хоть иностранные, с равным рвением фотографируются как среди традиционных построек, так и рядом с Насреддином.



Честно говоря, этот сказочный персонаж привносит нотку веселья в общую атмосферу Ляби-хауз. Да, она здесь и без того удивительно живая. Люди назначают на площади встречи, отдыхают в чайханах, расположенных по периметру водоёма, а гости Бухары спешат приобщиться к культурному наследию и национальным традициям узбекского народа.



На противоположной стороне пруда находится ханака Надира диван-беги (1619-1620 гг.), построенная несколькими годами ранее медресе. Вы, кстати, знаете, что это такое? Для меня термин и само понятие «ханака» стали новостью. Слово происходит от персидского «ханэ», т.е. дом.
Здания, именуемые «ханака», появились с развитием суфизма и служили приютом для странников — суфиев и дервишей. В таких обителях они могли собираться для молитв и обрядов, находить ночлег и пропитание, участвовать в суфийских диспутах и проводить обучение.

Ханака Надира диван-беги

Со временем, ближе к 15-17 в.в. ханаки стали строить уже не столько ради паломников, а скорее, как официальные места проведения религиозных культов.



Примечательно, что весь потрясающий комплекс Ляби-хауз построен на месте существовавшего здесь в средневековье еврейского квартала. В те времена это был рыночный район с торговой площадью, на которой совершались сделки и велась активная торговля.



Когда Надир Диван-беги задумал большую реконструкцию и создание ансамбля Ляби-хауз, пришлось выкупать дома у евреев и фактически переселять всю общину. Это исторический факт. А далее предание, которое гласит, что одна пожилая вдова-еврейка ни в какую не соглашалась переезжать.



Тогда строители проложили арык для будущего пруда прямо под стенами дома упрямой вдовы, так, чтобы вода медленно, но верно подмывала фундамент. Знакомый сценарий, не так ли? Нечто подобное могло бы произойти и в наше время.



Вдове ничего не оставалось, как уступить свой дом застройщику. Но взамен она попросила не деньги или новое жильё, а участок земли и разрешение построить там синагогу. Дело в том, что за неимением собственного молельного дома, бухарские евреи молились вместе с мусульманами в одной мечети.

До того, как была построена синагога, евреи делили часть мечети Магак-и-Аттари с мусульманами. Очевидно, использовали её здание по очереди, в разные дни.

Магак-и-Аттари. До арабского завоевания на этом месте был рынок для идолов, зелий, специй и духов. Рядом находился Храм Луны (Мох).

Из хроник Бухары известно, что мечеть называлась Магак-и-Аттари — «мечеть в яме», потому что даже тогда половина здания была скрыта за счет повышения уровня почвы.


Надир Диван-беги согласился с условиями вдовы-еврейки, и так в начале 17 века в Бухаре появилась первая синагога. Она находится на живописной улочке, в двух шагах от Ляби-Хауз — в квартале, который ныне называется «махалля-кухма» (еврейский).



Ныне это самая старая синагога в Центральной Азии. Она занимает двухэтажное здание, внутри которого расположен небольшой дворик и помещение с двумя залами для богослужений.



Внутреннее убранство зала подобает привычному виду синагоги: здесь стоят священные свитки Торы, на стене висят иудейские семисвечники, а также предметы ритуальных обрядов.


.

.


Если вы ещё не устали от чтения, хочу на закуску рассказать очередную легенду (как же мне нравятся эти тонкие восточные байки!):

Надир Диван-беги был меценатом, политиком, родственником аштарханидского хана Имамкули и вообще очень богатым человеком. Однако, когда он надумал жениться, то преподнёс невесте в подарок всего лишь пару серёг. По тем временам это было более, чем скромно. Впрочем, в мусульманских странах и поныне исповедуется принцип, что ювелирных украшений много не бывает.

Девушка была уязвлена, но не могла отказаться от брака с завидным женихом, потому лишь обиженно сверкнула глазами и смолчала.



Однако, когда спустя несколько лет Надир Диван-беги построил мечеть, медресе и хауз, она уже чувствовала себя законной супругой, и потому посмела упрекнуть мужа:
— Странно, что на шикарные подарки к нашей свадьбе у тебя денег не было, а на строительство они откуда-то появились!

Муж в ответ открыл её шкатулку с драгоценностями, и женщина увидела там только одну серьгу...

— Ты не смогла оценить мой подарок, так оцени то, что построено за счет этого подарка! — сказал визирь своей жене, — Стоимости всего одной из твоих серёжек хватило, чтобы построить все эти величественные сооружения на Ляби-хауз!