После посещения Регистана и мавзолея Гур эмир я успела по уши влюбиться в красоты Самарканда. Казалось, уже ничто не превзойдёт увиденного, но по плану было посещение комплекса Шахи́ Зинда́. И, признаться, он поразил меня ещё больше.



Комплекс расположен неподалёку от мечети Биби-Ханум, и поначалу мне показалось, что нас привели к месту старинных, но достаточно обычных восточных построек. Ветхие мечети, купольные сооружения, и, возможно, что-то вроде караван-сарая для прибывающих паломников.



Один из внутренних двориков почти целиком занимал огромный дастархан — традиционный стол, который используется для трапез в Средней Азии.



Обычно дастарханы рассчитаны на 6-8 человек, но этот был просто гигант. Вскоре стало понятно его предназначение — очевидно, дастархан приготовили, но ещё не сервировали для одной семьи, которая именно «на подступах» к Шахи Занда проводила празднование Келин салом.

Келин салом — это второй день свадьбы, так называемое «приветствие невесты». По обычаю этот день новоиспеченная жена проводит с родственниками своего мужа. Семья жениха собирается во дворе, где все вместе молятся о счастье молодых, одаривают молодую жену дорогими подарками, а девушка в ответ обязана низко поклониться каждому. После этого обычая она может считаться полноправным членом новой семьи.



Если в день бракосочетания многие узбекские невесты предпочитают надевать европейское белое платье для торжества, то на Келин салом являются в традиционном восточном наряде.

Национальный свадебный наряд может быть разной степени роскошности, так что мы увидели достаточно скромный вариант, но все необходимые элементы в нем присутствовали. Это, прежде всего, яркого цвета платье из хан-атласа – одного из видов шелковой ткани, широко используемой в Узбекистане — расшитое золотыми нитями или стразами. Поверх платья надевается нарядная безрукавка или бархатный камзол, а на руки побольше украшений — браслетов и колец. Избыток ювелирки приветствуется, ведь узбеки свято верят, что драгоценности способны уберечь от сглаза.



Национальный головной убор невесты называется «Типля-кош». Он напоминает сверкающий кокошник, расшитый стразами и бисером, и украшенный большим количеством подвесок. К кокошнику крепится шелковая вуаль, а точнее шаль яркой расцветки, длинным «хвостом» прикрывающая спину.



Увлечённые фотографированием невесты, которая, как и вся её новая семья, благожелательно отнеслась к просьбе попозировать для нас, мы чуть не забыли об основной цели визита в Шахи Занда. Тем более, ко входу в комплекс вела высокая лестница, и было непонятно, что там наверху...



Но вот крутые ступени преодолены, и все дружно замерли, распахнув рты в едином выдохе «Аххх!»
Узкая средневековая улочка зажала нас меж высоких гладких стен, сплошь покрытых узорчатой глазурованной плиткой. Они переливались всеми оттенками синевы и лазури!



После короткого ступора я начала скакать с фотоаппаратом не хуже, чем горная коза, пытаясь запечатлеть окружающее с наиболее выгодного ракурса.



Пожалуй, Шахи Зинда — это самое загадочное и неповторимое место в Самарканде. Оно представляет собой комплекс захоронений, созданных в1370-1449 г.г. для особ царских кровей и знати. По большому счету, это древнейшее элитное кладбище, а кладбищ за редким исключением, я не выношу. Но Гур Эмир и Шахи Зинда оказались как раз тем самым, редчайшим исключением. По силе произведённого впечатления я могу это сравнить, разве что, с городом мертвых в иорданской Петре.



Этот древний ансамбль усыпальниц, вереницей тянущихся вдоль склона холма, иногда называют улицей-кладбищем. А по-моему, необычная улица воспринимается ни разу не кладбищем. Скорее, какой-то идеальной декорацией к восточной сказке.



В самом её начале склепы стоят друг против друга, открытой галереей. Все они построены в едином композиционном стиле — квадратные купольные здания с роскошными массивными портиками. От великолепия майоликовой плитки с разнообразным мозаичным узором просто рябит в глазах.



Здесь расположены мавзолеи близких родственников Тамерлана. А основным мавзолеем некрополя считается мнимая могила двоюродного брата пророка Мухаммеда — Кусама ибн-Аббаса. Это его называли «Шахи Зинда», что в переводе с персидского означает «Живой Царь»: надгробную плиту святого украшают строки «Тех, которые убиты на пути Аллаха, не считайте мертвыми: нет, они живы...»


.



По преданию, Кусам ибн-Аббас пришел в Самарканд примерно в середине 7-го века, чтобы проповедовать ислам, и прожил в городе 13 лет. «Живой царь» принял святую и мученическую смерть- был обезглавлен язычниками во время молитвы, а потому очень скоро его могила стала важным местом паломничества. В средние века посещение Шахи Зинда даже приравнивалось к хаджу в Мекку.



Сейчас в комплексе тоже множество посетителей, и не только религиозного или духовного толка, но и обычных туристов. Многие местные сочетают «приятное с полезным», и покончив с молитвами, вовсю развлекаются фотографированием святого места на мобильники.



Да и как удержаться? Здесь же любой архитектурный элемент — настоящее произведение искусства средневековых виртуозов-зодчих.


.

.



Гробница Куссама ибн Аббаса является основой всего ансамбля, вокруг неё и сформировался некрополь из одиннадцати мавзолеев, которые были построены друг за другом в 14 — 15 веках. Усыпальницы пристраивали друг к другу почти вплотную, чтобы могила была как можно ближе к месту захоронения святого. Каждый считал, что такое соседство после смерти искупит все его грехи.


.
Среди прочих выделяется формой и декором восьмигранный мавзолей, построенный во второй половине 14 века. Он имеет открытые стороны, а хилхона — место захоронения — выполнена в виде круга

Цветовые решения в оформлении усыпальниц весьма многообразны, от терракотового и фиолетового до бирюзы. Однако в целом ансамбль воспринимается и запоминается, как лазурно-голубой.



Мне кажется, увидев однажды, уже невозможно стереть из памяти образ этого лазурного некрополя. Как невозможно переоценить значение удивительной улицы мавзолеев — с исторической, культурной и конечно, с художественной точки зрения.

Это настоящий музей глазурованных декораций и керамического орнамента, созданный под открытым небом руками тысяч творцов дотемуровской эпохи и времён великого Амира Тимура.