Совсем недавно, 2 июня 2019 года, случилось то, что рано или поздно должно было случиться: из-за отказа двигателей круизный лайнер столкнулся с "припаркованным" теплоходом на канале Джудекка. хорошо, что обошлось без жертв, но событие дало сильный козырь тем, кто выступает против круизов из славного города Венеции. Из трех попыток совершить круиз из порта Венеции мне удались две. Сейчас я хочу предложить Вашему вниманию повествование о третьем случае, весьма удачном, имевшем место быть в октябре 2016 года...
И все-таки нельзя оставлять за судьбой право выбора. Надо, просто необходимо брать бразды правления в свои руки. Вы же помните, что из-за природных катаклизмов нам пришлось начать круиз на 3 дня позже и повторить отплытие из Венеции у меня не получилось.
Но на то и опыт, что бы извлекать уроки. Итак, через год и 4 месяца я решилась вновь отправится в круиз, который начинался в Венеции.
Конечно, я постаралась учесть обстоятельства, которые воспрепятствовали нам в прошлый раз. Впрочем, сейчас мы вновь вылетали в день начала круиза, но только лишь по той причине, что по расписанию предстояла ночевка в порту. Так что день в запасе у нас был в любом случае. Ну и пользуясь случаем, мы, а в этот раз компанию мне составляли Алла и Аня, решили совершить прогулку по темной Венеции. Вообще-то в программе, которую заявил гид Максим, она называлась «Ночная Венеция – город-сказка», но учитывая раннее затемнение в октябре, начать мы договорились в 21-00, а это все-таки вечер.
Но это я забегаю вперед, мы же еще не вылетели из Москвы. Впрочем, на этот раз никакие катаклизмы не вмешались в наш график, но, надо сказать, что и мы неукоснительно соблюли традицию. Причем купив в магазине дьюти фри бутылочку вина 0,75 литра с винтовой пробкой, тщательно выбирали место. Когда наконец угнездились в тихом, как нам казалось, тупичке, вскрыли вино и достали стаканчики, из неприметной дверцы внезапно стал выходить какой-то многочисленный экипаж… Экипаж – это не стражи порядка, прошли себе мимо по своим делам, и мы спокойно продолжили начатое. После вина полет прошел легко и незаметно. Нам даже удалось из иллюминатора разглядеть ожидающий нас кораблик, но фото не сделали...
Успешно пройдя паспортный контроль и получив багаж, на такси мы лихо подкатили к круизному терминалу. Здесь время посадки еще не пришло, поэтому нам выдали талончик на очередь прохождения регистрации и мы уселись ждать. Расположились так, чтобы не пропустить заветную цифру и раздали карты – время ожидания не показалось утомительно тягучим.
И вот, пройдя последние формальности, мы поднялись на борт Коста неоРивьера, с которой нам предстояло совершить путешествие из Венеции в Афины. Вообще-то в данном случае слово «круиз» можно применить уже в его современном толковании, потому, что сейчас это любая туристическая поездка по морю, реке или любому другому водоему, имеющая определенный маршрут. А вот первоначально под круизом понимали только кругосветное морское путешествие, ключевым понятием было именно «круго», т.е. начало и конец маршрута сходились в одном пункте. И еще хочу с вами поделиться одной простой мыслью: если слово имеет греческое или римское толкование, то оно возникло очень давно, отображает весьма исторически давнее явление. А вот если понятие было заимствовано из английского языка, то это уже современное по историческим меркам событие, как в случае с круизом – to cruise – «совершать путешествие»... Ведь не называем мы морские походы Одиссея круизом, хоть и на его кораблях случались пиры, великосветские приемы дорогих гостей и развлекательные программы.
Итак, нам предстоял полноценный круиз и начинался он прямо сейчас. Условия проживания были великолепными, нам достался сьют с балконом. Показать? Да пожалуйста!
Вот такая спальня-гостиная. Диванчик разложен, на нем предстояло спать Анне. Небольшое неудобство возникало, когда надо было пройти на балкон, приходилось мотать крайнюю секцию туда-сюда. Впрочем, по одному мы на балкон не шастали, соответственно Анины ноги пострадать от неосторожности при складывании-раскладывании не могли, а это – главное!
Еще впервые мы столкнулись с тем, что вместо душевой кабинки была полноценная ванна. По моим ощущениям на корабле все-таки удобнее кабинка, впрочем, и у ванны есть свои плюсы.
Балкончик попозже увидите, по ходу повествования.
Пока есть свободное время до встречи с Максимом и городом-сказкой в его видении, мы пошли освоить пространство корабля. С верхней палубы та часть Венеции, куда нам хотелось попасть, казалась далекой, спрятанной за портовой индустриальной территорией.
Наверное, поэтому время на дорогу мы взяли с запасом, на встречу прибыли чуть раньше и смогли проникнуться вечерне-мистическим настроением.
Почему-то именно вечером мне стало понятно, что Венеция – такой же обитаемый, живой город, как и любой другой, более привычный для нас.
Также пустеют и затихают самые бойкие места любого города – рынки. Освобождаются от товара оставленные за ненадобностью до утра ящики и прочая тара, становятся видны на прилавках вмятины от тяжелых товаров, а может быть и от эмоциональной торговли.
На рынок мы пришли уже в компании с Максимом, он показал нам одну интересную табличку.
Знаете о чем она?
Выражаясь нынешними понятиями это стандартизация товаров. То есть, учитывая, что табличка около рыбных рядов, креветки, сардинки и прочий улов мельче обозначенных параметров к продаже не допускался. Таким образом и покупательский спрос удовлетворяли, и поголовье водных обитателей сохраняли.
Часть рынка была свободна даже от прилавков. Наверное, здесь делали генеральную уборку. Удобно мыть пол, когда он мраморный и вода сразу стекает в канал. Уверена, что под «ливневой канализацией» исправные фильтры.
Иногда в отзывах некоторых туристов можно прочитать про то, что в Венеции им мешал запах. Не знаю, это особо чувствительные носы у людей, наверное. А остальные, впечатлительные граждане, на всякий случай подхватывают эти мнения о запашистости и несут их дальше в массы. Сколько раз была в Венеции, в разное время года, в разную погоду, в разном настроении – ни разу какой-либо неприятный запах не отвлекал меня от любования городом. Мусор здесь собирают ежеутренне, больших помоек устраивать негде, а воде не дают застаиваться постоянно курсирующие лодки, катера, моторки и прочие виды водного транспорта. Так что не привередничайте. А то однажды я попала на пляж Сицилии, куда море выбросило водоросли в неимоверном количестве. Вот уж был ароматец, могу вам сказать! Так что ж теперь, считать Сицилию вонючкой?
Бесспорно, Венеция вызывает противоречивые чувства. Предлагаю обратиться к классике. Вот, например:
Поверхностью морей отражена,
Богатая Венеция почила,
Сырой туман дымился, и луна
Высокие твердыни серебрила.
Чуть виден бег далекого ветрила,
Студеная вечерняя волна
Едва шумит под веслами гондолы
И повторяет звуки баркаролы.
Узнали перо классика? Михаил Юрьевич Лермонтов, «Венеция».
А теперь Анна Андреевна Ахматова с одноименным произведением 1912 года:
Золотая голубятня у воды
Ласковой и млеюще-зеленой;
Заметает ветерок соленый
Черных лодок узкие следы.
Сколько нежных, странных лиц в толпе.
В каждой лавке яркие игрушки:
С книгой лев на вышитой подушке,
С книгой лев на каменном столбе.
Как на древнем, выцветшем холсте,
Стынет небо тускло-голубое…
Но не тесно в этой тесноте
И не душно в сырости и зное.
Ленивый плеск, серебряная тишь,
дома – как сны. И отражают воды
повисшие над ними переходы
и вырезы остроконечных ниш.
И кажется, что это длится годы...
То мгла, то свет, — блеснет железо крыш,
и где-то песнь. И водяная мышь
шмыгнет в нору под мраморные своды.
У пристани заветной, не спеша,
в кольцо я продеваю цепь. Гондола,
покачиваясь, дремлет, — чуть дыша
прислушиваюсь: вот, как вздох Эола,
прошелестит ко мне ее виола....
И в ожиданье падает душа.
Этому стихотворению Сергея Маковского почти 100 лет, оно написано в 1926 году. При этом у меня чувство, что здесь нет времени. Нет, оно, конечно, есть, но в каком-то параллельном измерении. Сейчас попробую расшифровать свою мысль. По-моему, время ощущается через изменения. Его же нельзя пощупать, но при этом понято, что даже 5 минут назад чего-то еще не было: вы еще не читали эти строчки, по телевизору не началась какая-то программа, вы не доехали до нужного места или не положили продукты в холодильник. Но вот, наконец, ваша остановка или долгожданные позывные любимой передачи, то есть что-то изменилось вокруг, и не только вокруг. Вы тоже стали чуточку другими: нос, например, перестал чесаться, но возникло другое желание – поесть. Если взять не 5 минут, а час, год, любой промежуток этого самого времени, то и изменений наберется немереное количество. Сменится вывеска на магазине, построится новое здание, появятся новые знакомые, изобретут новые способы общения… Вот по таким изменениям и отсчитывается, отмеряется время.
В Венеции же время как-будто исчезает. Если в мелочи вглядываться, то, конечно, изменения видны. Это ассортимент товаров на прилавках, это одежда жителей и приезжих, самолеты в небе и пароходы в порту. Но сейчас, поздним вечером, когда почти все люди закончили свою дневную суету и отдыхают по домам, блики телевизора не прорываются через затворенные ставни, в небе мерцают только звезды и все лодки зачехлены у подъездов своих хозяев, Венеция не имеет времени.
Здесь не видны изменения, отмеряющие время. Вода неизменно полизывается к каменным набережным, мосты стабильно отмеряют ширину каналов, ставни прочно хранят тайны происходящего за границами своих территорий. И не важно, что фонарь излучает электрический, а не газовый свет.
Так что я теперь знаю одно место, где можно путешествовать по векам без машины времени – Венеция поздним вечером, чуточку приправленная воображением.
Так, кружа и петляя по вневременным улочкам-закоулочкам, из рай-она вокзала, наша группа постепенно приближалась к главной площади города.
Но сначала, в полном соответствии с обстановкой, наши ноги под предводительством Максима привели нас к мосту Риальто.
Если прийти сюда днем, то масса целенаправленно и хаотично перемещающегося народа, слепящее солнце или наоборот пасмурно-белый фон отвлекают и скрадывают какие-то нюансы этого сооружения. А сейчас, на черном фоне неба, благодаря направленному освещению, можно любоваться его изяществом, надежностью, простотой и при этом функциональностью. Не хотела использовать данное слово, но не подобрала ничего другого
Безусловно, это знаковый для города мост. Это его название всплывает в голове одним из первых, когда вдруг послышится «Венеция». Пожалуй, только Сан-Марко может перебить его в рейтинге достопримечательностей туристов, если провести опрос типа «что для вас является об-разом Венеции». Мне кажется, что помимо своей персональной красоты, в воображении рисуются непременные и неотъемлемые образы-спутники. Ведь как мост без воды представить? Вот вам и каналы, а на них гондолы с гондольерами, чайки, отражения дворцов и домов, и столбы-причалы, и еще что-то нарисует воображение. А воображение, хочу вам сказать, питается знаниями и желаниями. Желание – это очень индивидуально, почти лично. А вот информацией некоторой хочу поделиться.
Вообще-то, если задуматься на секундочку, станет удивительно, что в таком бойком месте, как у рынка, очень долго не было никакого моста. Причем долго – это не то, что автобус на 20 минут задержался. Моста в этом месте не было аж до 12 века. Все это время венецианцам, проживающим не на рыночной стороне канала, приходилось плыть за покупками на своих гондолах, делать с покупками крюк до ближайшей переправы или импровизировать, например, перепрыгивая с гондолы на гондолу поперек канала. Впрочем, очевидцы этого до наших дней не дожили. Тем не менее, такая дорожная обстановка венецианцев раздражала. По этому поводу устраивали они несанкционированные митинги, в результате чего власти решили удовлетворить требования масс и сколотили бюджетненький вари-ант в пару досок шириной, получивший название понто ди Монета. Вроде бы и электорат удовлетворен, и казна не сильно поистратилась. Название получилось не из-за дешевизны, а по причине близости монетного двора, но вышло символично, конечно.
Однако даже такая переправа оживила торговлю растущего и развивающегося города, поэтому уже через полвека пришлось дофинансировать проект и провести работы по реновации моста. Вышло уже гораздо лучше, даже центральная часть имела разводной механизм, позволяющий свободно курсировать по каналу плавсредствам, гораздо крупнее гондол. Это сооружение первым получило название Риальто.
Вот тут бы и сказочке конец, ан нет. Зачем же сразу на века делать? А чем тогда дальше зарабатывать? Мост выполнили из дерева, и спустя некоторое время он благополучно сгорел…
Теперь власти сами вошли во вкус и долго уговаривать их на строй-ку не пришлось. Наученные предыдущими событиями, дожи вновь профинансировали строительство. Похоже, строить мост им очень понравилось, а может этот пункт был ключевым в предвыборной компании каждого дожа. Как бы то ни было, очередной мост тоже был деревянным. Зато для красоты и доходности вдоль него вместо оградительных перил в продолжение рыночной темы понатыкали торговых палаток. Простояв почти век, этот мост рухнул под тяжестью толпы прямо при проведении праздничного мероприятия – переда лодок.
После такого пришлось все-таки отказаться от деревянной версии, в 16 веке был объявлен конкурс на строительство каменного моста. За давностью времен уже не узнать, почему был одобрен именно этот вариант, у современников же было много вопросов. И почему одноарочный, когда мода на многоарочные. И почему некий Антонио де Понте, если среди конкурсантов сам Микеланджело…
Дьявол сдержал слово, мост был достроен в срок. Подошел день его открытия, Себастьяну нужно было принести свою плату. Он придумал вот что. Поскольку в договоре с дьяволом не указывалось, что перейти мост должен обязательно человек, он решил с восходом солнца пустить на Риальто петуха. Бортолони приказал рабочим охранять мост и никого на него не пускать.
Дьявол, однако, доверчивостью не страдает и на самотек ситуацию не пустил. Переодевшись одним из рабочих, он пришел к Клэр и сообщил, что муж ждет ее на другом берегу канала. Рабочие, охранявшие мост, хорошо знали жену мастера и совсем ничего не знали о договоренности своего руководителя с потусторонней силой. Поэтому они не стали препятствовать ее проходу по мосту. Бортолони, услышав шум, вышел посмотреть, что случилось, но изменить уже ничего было нельзя... Себастьян потерял и жену, и ребенка.
С тех пор по ночам под Риальто стал появляться дух младенца. От воды несло холодом, и малыш непрестанно чихал. Как-то старый гондольер, проплывая под мостом, услышал слабое апчхи и, по обычаю, пожелал здоровья, благословив чихающего словами: «Салюте!» И вдруг он услышал, как нежный голос ребенка произнес «спасибо». Душа невинного младенца была освобождена и смогла наконец попасть на небеса. Нынешние венецианцы и сегодня вместо «Будь здоров» говорят чихающему «Салюте!».
Похоже, дьявол ответственно подошел к своей части сделки. Первая каменная версия моста Риальто служит по сей день, не только исправно выполняя функции моста, но и украшая собою город. Боле 4 веков простоял он, не требуя особых затрат, лишь в 1704 году провели небольшой «косметический» ремонт. И только совсем недавно, практически на днях – в 2015 году, решили подновить мост еще разок.
Мы в октябре 2016 застали завершение реставрации. Работы были проведены масштабные, при этом особый упор был сделан на то, чтобы не нарушить ничего в исторической конструкции Риальто. Похоже, поставленные цели были достигнуты: в общей сложности заменили около 1% старых материалов. Есть одна интересная деталь: средства на проведение работ (на минуточку – около 5 млн. евро) выделило частное лицо – бизнесмен Ренцо Россо. Правительство Италии, городская коммуна Венеции и даже какой-нибудь фонд культуры остались в стороне от мероприятия. Страна должна знать своих героев.
Сейчас реконструкция закончена полностью, но первоначальный облик моста Риальто сохранен неизменным. Если у вас выдастся несколько минут не просто пройти по нему, но и постоять, полюбоваться и вспомнить рассказанную выше историю, присмотритесь к окружающим зданиям. На палаццо Камерлинги через некоторое время после строительства моста появились два необычных рельефных изображения, которые и сейчас есть на фасаде здания со стороны моста. На одном из них виден странный трёхногий сатир, а на другом – женщина-гарпия, у которой между ног бушует пламя. На легенду не тянет, но байка существует следующая. Якобы, обсуждая строительство моста на рынке, некий мужчина в сердцах воскликнул, что у него скорее вырастет третья нога между двух имеющихся, чем этот мост удастся построить. Некая известная в узких кругах венецианка поддержала шутку, заявив, что, если мост будет возведён, у неё между ног заполыхает огонь. Считается, что изображения появились не только в назидание скептикам, но и качестве сигнала от властей: мы видим и слышим всё, что происходит в городе.
Надеюсь, теперь вы не будете смотреть на мост Риальто только как на инженерное сооружение 1591 года постройки длиной 48 метров, высотой в центре 7,5 метров и 24 торговыми лавками — по одной в каждой арке. Вы же знаете, что он в некотором смысле живой: у него есть предки – предыдущие мосты, добрососедские отношения с домами, он активно участвует в жизни города – работает, помогая венецианцам перемещаться по городу, у него есть хобби – туристы со всего мира, он интересуется новостями, которые приносят ему воды канала… Разве это не жизнь?
Так что если окажетесь возле него раньше меня – передавайте привет, скажите, что я его помню.
Может быть продолжим немного тему мостов?
Про все мосты Венеции рассказать – это надо очень много времени и сил, ведь практически каждый из них обладает индивидуальной историей. Их так много, что даже пройти по большинству за одну поездку не получится. На самом деле я даже не уверена, что коренной венецианец за свою жизнь сможет их все перейти (надеюсь, у него, этого венецианца, просто не возникнет такой необходимости). А нам на экскурсии посчастливилось воспользоваться мостом Академии. Его история чем-то схожа с историей предыдущего героя – моста Риальто, но при этом совершенно другая.
Мост Академии совсем молодой, его биография началась в 1854 году, и первое название, так сказать имя при рождении – мост Милосердия, в честь ближайшего храма. В своем первоначальном виде мост справлялся со своим транспортным назначением, но из-за малой высоты сильно затруднял судоходство на канале. Плюс к этому его внешность не нравилась венецианцам, они посчитали это достаточной причиной для его разрушения и стали исподтишка мелкопакостить: то доску расшатают, то кирпич вынут…
Власти, однако, не дремали и успевали латать прорехи. Так продолжалось аж до 1933 года, когда ситуация стала по истине революционной: горожане мост люто ненавидели, власти настаивали на его необходимости. До переворота не дошло, стороны пришли к консенсусу: на этом месте построить другой мост. Конечно, с соблюдением всех процедур: определили критерии, объявили конкурс. А пока выбирали победителя, на скорую руку, всего за 37 дней, опять из дерева сколотили переправу, которой пользуются и венецианцы, и гости города по сей день. Вот так вот! Поскольку к тому моменту храм превратился в музей, мост носит имя Академии.
А сегодняшние власти Венеции изыскивают средства для его реконструкции, ведь даже без специального вредительства конструкции расшатываются и ветшают…
вот такие параллельно-перпендикулярные судьбы двух мостов, без которых Венеция была бы совершенно другой.
Один мост – Риальто – стал визитной карточкой города. С другого моста – Академии – открываются одни из лучших видов.
Кстати, заметили катер с мигалками? Это скорая помощи по-венециански.
А по другую сторону моста в городе все спокойно.
Передвигаясь от моста к мосту, мы побывали на площади Сан-Марко. Подробности про нее и свои впечатления я описала в предыдущем рассказе, добавить по существу нечего. Расскажу забавный эпизод, произошедший с нами в этот раз.
Пришли мы на площадь, Максим нам рассказывает что полагается и что он знает про окружающие здания, и упоминает четверку лошадей на соборе Сан-Марко.
Мы послушно поворачиваем головы и пристально разглядываем фасад здания в поисках лошадей.
Через некоторое время, тщательно прищуриваясь, вытягивая шею и склоняя голову под разными углами, Анна вопрошает: «Где лошади?!»
Максиму потребовалось усилие, что бы правильно скоординировать и направить взгляд туристки по нужным координатам. А нам с Аллой это принесло несколько веселых минуток. Чуть позже, когда Анна наконец разглядела квадригу, мы смеялись уже все вместе.
За нами, создавая прямоугольник площади Сан-Марко, видна церковь Сан-Джакомо. После квадриги мы даже не пытались рассмотреть единственную стрелку на часах XV века. Зато часовых делений на их циферблате в два раза больше, чем мы все привыкли, то есть не 12, а 24! Да еще зодиакальные созвездия расположились согласно своей очередности. Упражнения по определению времени по этим городским часам на этот раз были нам совсем не по силам, зато дату видно сразу, правда, для этого надо знать римские цифры. В общем, полюбовались и подивились в очередной раз, да и направились дальше, провожаемые взирающим сверху крылатым львом.
Вполне возможно, что притаившись в густой тени одной из фигур на фасаде зданий площади присматривал за прохожими и один из последних звонарей колокольни Сан-Марко. Имя его не называется даже в легенде, а вот по описанию был он ростом более двух метров и имел непропорционально длинные руки.
Суть истории такова, что как-то заметил звонаря директор венецианского Научного института, и захотел он заполучить скелет примечательной фигуры в анатомическую коллекцию заведения, которое возглавлял. Завязался разговор, закончившийся договоренностью: звонарю выплачивается солидная сумма прямо сейчас, а он за это завещает свой скелет институту. Чем-то напоминает торговлю органами, не находите? Да, на момент свершения сделки звонарь был значительно моложе и здоровее директора, поэтому колебался не долго под шуршание купюр (скорее под звон монет, но звонарю скорее всего шуршание больше нравилось в силу профессии), надеясь прожить еще много счастливых и безбедных лет. Да и не нужного после кончины скелета вроде и не жаль вовсе. Профессор, впрочем, тоже не питал иллюзий на счет продолжительности жизни, но радел за экспонаты института и был просто счастлив, глядя на будующий экземпляр., совершив сделку и пребывая по этому поводу в прекрасном расположении духа даже пошутил: «Как умрешь, помещу твой скелет в большой стеклянный ларь и дам ему в руку колокольчик. Пусть охраняет коллекцию!»
Звонарь же поспешил с деньгами в ближайшую остерию – отметить сделку. Поскольку он мог теперь себе позволить хорошего вина, то быстро к нему пристрастился и просиживал в в питейном заведении целыми днями. И не вышли у него еще все деньги, как удар хватил его прямо за столом кабачка. Так скелет отошел профессору, который поместил его в ларь в институте с колокольчиком в руке. Теперь скелет звонаря Сан-Марко находится в музее естественной истории, что в бывшем «Турецком подворье» (Fondaco dei Turchi). Он стоит на своем месте, пока время не приближается к полуночи. Тогда он взбирается на колокольню Сан-Марко и бьет двенадцать раз в самый большой колокол, Марангону.
Потом бредет, пошатываясь, вдоль каналов, ведущих к его бывшему дому, звенит колокольчиком и пристает к прохожим, прося у них милостыню, чтобы вернуться в остерию.
Настолько прониклись мы ночным городом, что вполне готовы были встретить на какой-нибудь улочке Каннареджо самого Бартоломео Дзенни. Слышали о таком? Я расскажу немного. В 15 веке проживал здесь ростовщик. В Венеции тогда, как и во многих городах Европы, часто случались пожары. Особенно страшный пожар вспыхнул ночью 13 мая 1437 года. Полыхали дома в сестьере. Ростовщик решил спасти все свои драгоценности. Сложив добро, нажитое на чужом несчастье, в огромный мешок, Бартоломео потащился к близлежащему каналу у кампо Аббадзия (campo dell'Abazia). Напрасно соседи умоляли его помочь спасти детей от огня. Ростовщик мог думать только о своем мешке и не откликался на их мольбы. Вот уже близок спасительный канал, Дзенни бросился в воду в надежде добраться до безопасного места. Но мешок был настолько тяжел, что утащил своего хозяина на дно.
Через несколько дней после пожара оставшиеся в живых венецианцы стали встречать недалеко от этого места ростовщика, тащившего свой драгоценный груз. Он с трудом передвигался и, протягивая руки к встречным, просил помочь донести его мешок. Однако одни отворачивались от жадного старца, другие же, захотевшие проявить сострадание, убегали в страхе, когда старик на их глазах превращался в полыхающий скелет.
Рассказывают, что душа Бартоломео Дзенни перестанет гореть и будет освобождена только тогда, когда кто-нибудь поможет отнести ему мешок, полный драгоценностей, от кампо д'Аббадзия в церковь Санта-Фоска. Вот и бродит с тех пор ростовщик ночами в надежде на милосердие.
Жили ли на самом деле в Венеции ростовщик и звонарь, про которых нам сегодня рассказывалют небылицы – решать вам самим. А вот личность красного священника очень даже реальна. Давайте так: я расскажу историю, не называя имен, а вы попытаетесь понять, знаете ли вы, кто это такой.
В начале марта 1678 года в одной венецианской семье родился мальчик. По какой-то причине младенец был настолько слаб, что крестили малыша сразу после рождения, прямо при акушерке. Обряд даже не был закончен, потому что все присутствовавшие подумали, что ребенок умер. И тут вмешался дьявол, совершив совершенно не типичный для себя поступок: вернул жизнь и в нагрузку подарил талант. Впрочем, дьявол быстро одумался и душу-то невинную присвоил.
Мальчика крестили во второй раз, уже двухмесячным, проведя обряд экзорцизма и елеопомазания, но было уже поздно. Его душа всю жизнь разрывалась между светом и тьмой.
Шли годы, ребенок вырос и стал священником, обучал в консерватории девочек-сирот музыке. Попутно замечу, что консерваториями тогда называли приюты, где привечали обездоленных и давали какое-нибудь ремесло. Поскольку церквям в большом количестве нужны были певчие, постепенно другие направления отпали и консерватория просто ассоциируется только с музыкой.
Для нашего же героя музыка стала страстью, любовью, делом жизни. Он увлекся сочинительством, его произведения доставляли ангельское удовольствие современникам, ими восхищаются и в наши дни. Удивляло, что этот священник никогда не проводил службу. Как-то он поведал в письме графу Феррары, что на заре служения трижды принимался за мессу, но ни одну не смог докончить до конца, называя причиной «порчу».
Дьяволу мало было, что священник служит преподавателем, злился он, что человек приносит удовольствие людям, что проявил свой талант (им же, дьяволом, преподнесенный младенцу), и сотворил он пакость – устроил так, что самое чудесное произведение композитора, которому изумился бы весь мир, так и не прозвучало. Лучшая музыка навсегда осталась запертой в сердце красного священника, он не смог записать его на бумаге…
Антонио Вивальди, а вся история именно о нем, и в самом деле не мог проводить мессы, но не из-за темной стороны своей натуры. Он с детства болел астмой, и долгая служба вызывала у композитора приступы кашля. А нам остается прийти в ночной тиши к церкви Милосердия, где он служил, и постараться расслышать в плеске волн и шепоте ветра мелодию, которая так и не была написана.
Сейчас я хочу закончить рассказ про экскурсию по ночной Венеции. В принципе, практически все увиденное в этот раз уже рассказано и показано. Есть, конечно, еще кое-что. Были еще на нашем пути площади и памятники, мосты и переходы, дворцы и храмы, были и легенды. Но на сегодня достаточно, оставим на следующий раз.
Мы душевно поблагодарили Максима за новый взгляд на Венецию и отправились в порт.
Город чудный, чересполосный –
Суша, море по клочкам, —
Безлошадный, бесколёсный,
Город — рознь всем городам!
Пешеходу для прогулки
Сотни мостиков сочтёшь;
Переулки, закоулки, —
В их мытáрствах пропадёшь.
Вместо улиц — коридоры,
Где народ валит гуськом,
Зданья — мраморные горы,
ИзваЯнные резцом.
Здесь — прозрачные дороги
И в их почве голубой
Отражаются чертоги,
Строя город — под водой.
Экипажи — точно гробы,
Кучера — одни гребцы.
Рядом — грязные трущобы
И роскошные дворцы.
Нищеты, великолепья
Изумительная смесь;
Злато, мрамор и отрепья:
Падшей славы скорбь и спесь!..
Торжествуя над веками
И над злобною враждой,
Он цветёт ещё пред нами
Всемогущей красотой...
Петр Вяземский, 1853 год
