Жизнь привела меня на мировой финансовый рынок в 1995 году и я до сих пор на нем работаю. Удивительное постоянство. Я вообще склонен себя постоянно удивлять ибо при всей моей легкости на подъем и склонности к переменам, я крайне постоянен в некоторых своих привычках, например, в семье, в профессии, жизненных принципах, которые невозможно толком объяснить…

Вот с тех пор и работаю по профессии в полной гармонии с полученным дипломом “Экономист-международник”. Компания, в которую я попал волею Вселенной 1 сентября 1995 года называлась Ренессанс Капитал, ей было на тот момент всего пара месяцев от рода, а первую сделку она сделала только неделю назад 24 августа и на тот момент еще даже не засетлила (рассчитала).

Это было сроду тому, как-будто бы ты попал на новую планету сразу после того, как Бог в течение 7 дней ее творил и ты стал там первым человеком. Одним из первых людей в мире первых людей… Ренессанс, следуя своему имени, которое мало чем отличается от имени мифической птицы феникс, минимум дважды умирал, но неизменно возрождался из пепла.

Жив он и сейчас, 24 года спустя, только стал куда более взрослым и умудренным опытом. Я же помню хорошо его период безумного детства и бурной молодости. Я был ее частью и она впиталась в меня своими энергиями раз и навсегда. Поэтому я люблю эту компанию так как детство невозможно не любить.

Есть бесчисленное количество историй, которые можно рассказать про тот период, но не в этот раз, так как здесь речь идет про мое первое знакомство с Уолл-Стрит и про финансовый квартал Нью-Йорка, в котором также находится знаменитая NYSE, Нью-Йоркская Фондовая биржа.

Мы уже активно бегали в спортивных штанишках в начале 1997 года, когда в России начался финансовый бум. Наверное, многие посмотрели фильм “Волк с Уолл стрит”, так вот то, что происходило в то время в Ренессансе, было точно куда круче этого фильма. Но это было конечно не для всех.

Объем сделок вырос в сотни раз, никто был к этому не готов и люди буквально умирали на работе, а после работы отрывались кто как мог чтобы скоро снова вернуться в офис. Москва тогда гудела как улей и годы бесконечных правил и бюрократии еще не накрыли ее своим серым облаком смога.

У меня уже в 1995 году был тяжеленный мобильный телефон Нокия с огромнейшей антенной и я пользовался интернетом, недоступным для большинства населения. Меня это ни капельки не удивляло, зато удивляло моих товарищей по университету, где я продолжал при этом учиться, приезжая туда время от времени на корпоративном "Вольво" с водителем, выделенном мне под поездки по реестрам акционеров и контрагентам.

Работая в операционном департаменте, я адаптировался — нанимал людей пачками каждую неделю, автоматизировал системы, придумывая на ходу новые свои правила, и конечно следил за тем, чтобы мы опережали конкурентов везде и во всем, причем тех, кого мы опережали, мы обязательно наказывали штрафами и тем самым заработали за этот год только на штрафах не менее пары миллионов долларов.

Мы развивались во всех направлениях с космической скоростью и плохо было тому, кто выпадал из этого ритма. Тех, кто выпадал, пытались разок другой вернуть на борт корабля, но это не всегда получалось, да было и незачем.

Рабочий день был насколько активен, что за его короткий отрезок не получалось толком сделать ничего, кроме затыкания дыр и решения проблем. Настоящая работа начиналась примерно в районе полуночи…

Я сидел делал платежи и проверял по системе сделки, подписывал договора, друзья-коллеги, делали что-то похожее или чуть отличное. Друг Серега Чугунов, про него пойдет речь в последующих заметках их нашей кругосветки, учитывал где-то за моей спиной ценные бумаги в депозитарии. Тогда активно велась скупка акций Газпрома у населения и по одной сделке могло прийти до пары сотен маленьких бумажек квиточков, которые все надо было перебрать и сосчитать общее количество в них акций вручную.

Работая на пицце и кока-коле , так как в Ренессансе был американский менталитет и культура, за полгода бесконечного сидения в офисе по 16-18 часов в сутки я прибавил примерно 40 килограмм, и стал носить одежду XXL.

По английски это называется boiler room, иначе говоря кипящая или кипятящаяся комната, а то чем мы занимались называлось monkey business… И если уж мы были обезьянами, то я был своеобразным королем обезьян, так как на мне держался главный движок этого космического корабля, операционный отдел по работе с акциями.

Посмотрев недавно последний Star Trek: Discovery, мне понравилась их идея о том, что корабль можно не только перемещать со скоростью света в режиме warp, но и буквально прыгать им в любую точку вселенной с использованием специального двигателя на спорах космических грибов…

Вот примерно этим мы тогда и занимались, строя глобальный инвестиционный банк с нуля и еще и затеяли объединение с банком МФК, принадлежавшим известным и тогда и ныне олигархам Потанину и Прохорову. Не знаю какими грибами мы тогда питались, но сейчас мне трудно себе представить, что мы это тогда сделали. Человек существо удивительное и способен на очень и очень многое. Проблема в том, что мало кто в это верит.

Чуть ранее в 1996 году мы организовали первое в России публичное размещение в мире и вывели компанию “Вымпелком” на эту вот самую Нью-Йоркскую фондовую биржу. Никто не знал, что это за зверь, даже работавшие в нашей компании американцы далеко не все знали, поэтому мы все делали методом проб и ошибок. Так пути российского финансового рынка и Нью-Йоркской Уолл Стрит пересеклись первый раз.

Мы открыли счет в американском банке с занимательным именем “Першинг”, который работал на компьютерной системе произведенной еще в середине 80-х, которая страшно раздражала, но с которой ни чего нельзя было сделать. Где-то летом 1997 года мы открыли офисы в Лондоне и Нью-Йорке.

Чистая прибыль, заработанная за этот невероятный год приближалась то-ли к 200-м то-ли к 300-м миллионам долларов (что впрочем не так важно), и мы могли себе это позволить. Но первый раз я поехал в Нью-Йорк не для того чтобы открывать офис. Первый раз я попал на Уолл-стрит так как надо было решить серьезную проблему. Мы покупали на большие суммы расписки в Америке и продавали их контрагентам в России уже в виде акций. Чтобы доставить контрагенту акции, расписки надо было сначала аннулировать или конвертировать, чем и занимался американский банк BONY — Банк Нью-Йорка.

В октябре 1997 года неожиданно разгорелся азиатский кризис, разогретые за год рынки из-за падений азиатских тигров стали стремительно падать в пропасть и провалились на 20-30% буквально за одну неделю.

Это наслоилось на то, что так как мы продали на те самые 200-300 миллионов долларов дорогих акций российским контрагентам, в России тогда действовало правило о том, что при задержке расчетов по сделке на 5 рабочих дней, контрагент имеет право не только полностью аннулировать сделку, но и еще потребовать 100% штраф. Тем самым если бы не успели им поставить все вовремя мы, могли бы потерять все заработанные за год деньги и еще остаться должны.

А мы не успевали. Те у кого мы купили расписки тоже их не имели и купили их у других, у многих из которых и просто не было в наличии. Получилась сложная цепочка зависимостей и по самым лучшим нашим прикидкам мы могли бы получить акции в России с задержкой на 7 дней, на 2 дня позже крайнего срока, то есть мы попадали на расторжение контрактов и штрафы.

Руководство поступило тогда просто — нам было сказано проблема должна быть решена, как не знаем, но вы же оперейшнс, решайте как можете. И мы с Лешей Филатовым полетели в Нью-Йорк.

В аэропорту Шереметьево во втором терминале уже сидя в замшелом бизнес-зале и обсуждая план действий за бутылкой пива, меня вызвали по громкой на весь аэропорт в комнату на 3-м этаже. Там женщина дрожащим голосов сообщила мне, что меня вызывают по правительственной связи и дала трубку.

Руководство Ренессанса было недовольно моим отсутствием на работе и тем что надо было решать другие проблемы совершенно забыв о том, где мы и зачем мы… Как им удалось вызвать меня по правительственному каналу я не знаю, но это факт. Пришлось минут 30 всех успокаивать и убеждать в том, что оставшиеся люди в Москве полностью компетентны и все решат.

Нью-Йорк в начале ноября 1997 года был темным, холодным и дождливым, поэтому мы носились по всему городу на такси. От контрагента к контрагенту, оттуда в Першинг и снова по кругу. В такси заполняли экселевскую табличку с поставками бумаг и думали как и на кого можно надавить, чтобы нам гарантировали поставку акций вовремя. Проблема решалась, но непросто, поэтому мы провели в городе 3 дня. За это время у нас были возможности побывать на Уолл-Стрит и даже встретиться там с парой компаний.

Почти все таксисты, которые нам попадались или говорили или понимали по русски, и им были интересны наши разговоры. Мы для них были чем-то новым, каким-то веянием нового мира и тогда еще весьма грязный и местами страшный Нью-Йорк готовился к грядущим переменам с своей жизни. Мы также побывали на Эмпайр Стейт билдинг, а в одной из следующих поездок я конечно же побывал и на почивших в катаклизме 9/11 Близнецах.

Гораздо позже во время 9/11 я был в офисе в Москве и наблюдал в прямом эфире как за происходящим на экране телевизора, так и за падением котировок на мониторах и ростом шума и беготни наших трейдеров и сейлзов, которые зарабатывали на этом событии деньги.

За 3 дня мы как нам казалось решили проблему и уже радовались происходящему на обратном вылете в аэропорту JFK, но тут нам позвонили из Першинга и сообщили о том, что как минимум половина поставок срывается. Мы снялись с рейса, но нам не удалось снять с него багаж, в котором были личные вещи и который в конечном итоге улетел в Москву сам по себе.

Так мы еще на пару дней остались в Нью-Йорке без запасной одежды. Но новую проблему до конца нам решить так и не удалось, что-то в конечном итоге удалось ускорить на необходимые 2 дня, а что-то только на один. Неделя закончилась и мы вернулись в Москву ждать судного дня.

Далее все прошло точно так как мы и думали. Все с кем договорились поставили к счастью все вовремя, но на часть суммы которая исчислялась несколькими десятками миллионов долларов мы пролетали с расчетами к крайнему сроку ровно на один день. То дурацкое правило 5 дней кстати довольно скоро отменили, что же касается нас, то на тот момент нам не оставалось ничего другого как объявить на сутки в здании пожарную тревогу и выключить факсы.

Это была полная самодеятельность, но она помогла. Курьеры во второй половине столпились внизу Японского дома на Саввинской набережной, но мы из-за угрозы пожара попросили их вернуться наутро. Так был выигран необходимый день. Наутро мы перевели всем акции, включили факсы и отправили подтверждения и избежали убытков.

Читатель спросит, волк с Уолл стрит все понятно, газон и его стрижка тоже, но при чем же здесь масон? Отвечу честно, что сам не знаю, но где-то здесь он точно здесь принял участие…