Ранним утром 14 сентября мы выезжаем из Дюнкерка (Франция). Ещё темно – возможно, оттого, что пасмурно; идёт дождь. Проходим паспортный контроль в пустом зале. Пограничники приветливы, любезны, но внимательны. Дамы из нашей группы решают сфотографировать помещение – нет, нет, нельзя! Одна туристка едет уже второй раз за несколько месяцев (в турбюро уговорили использовать 6-месячную визу по полной); её спрашивают: «Why?» Она теряется, и тогда служащий приходит на помощь: «Do you like this country?» – Yes, yes, конечно…
Это берег Франции
На пароме тепло и уютно, но если выйдешь на палубу, то некуда скрыться от пронизывающего ветра и дождя. Туристов, как мне показалось, на пароме немного, зато немало водителей-дальнобойщиков, здоровенных работяг неизвестной национальности; оставив свои фуры, они сидят в баре. По запотевшим и мутным пластиковым окнам стекает вода, и размытый, как на полотнах импрессионистов, виднеется высокий белый берег. Это те самые утёсы, из-за которых Англия получила своё древнее и поэтическое название Альбион (от лат. albus – белый). Правда, есть версия, что римляне переделали на понятный для себя лад кельтское слово, обозначающее «гористый остров».
И вот мы съезжаем на британский берег. Белые утёсы нависают совсем близко, но сфотографировать их удаётся только вместе с портовыми сооружениями и грузовиками.
А потом – не успели оглянуться – мы уже на верху этих утёсов и едем высоко над морем по слегка холмистой зелёной равнине. Вот в этот-то момент и показалась мне Англия удивительно знакомой, как будто я увидела то, что всегда ожидала увидеть (а я вовсе ничего не ожидала).
Милые коттеджики, украшенные цветами, низкие изгороди, и ветка дуба свисает так близко к окну автобуса.
Помнится, когда-то советский журналист назвал свою книгу об Англии «Корни дуба» (первая, более известная, его книга была о Японии и называлась «Ветви сакуры»). Надо бы найти её и прочитать.
Под моросящим дождём приезжаем в Гринвич и идём по мокрым дорожкам огромного парка. Несмотря на типично английскую погоду, всё вокруг кажется каким-то светлым. Радует яркая зелень огромных газонов. По ним гуляют люди с собаками, бегают дети; вдали под дождиком идёт игра в футбол…
Эти ярко-зелёные газоны в сентябре ещё не раз будут поражать меня. Ещё больше поразили они когда-то И.А.Гончарова, бывшего в Англии в январе.
Угадайте, для чего этот ящик…
Королевская обсерватория в Гринвиче существует с 17 века. Место на высоком холме вдали от городского дыма (а думается, Лондон уже тогда дымил вовсю) было выбрано удачно. Но в 1990 году обсерваторию пришлось перевести в другое место, как написано в одном источнике, «в связи со световым засорением». Да, дымить Лондон давно перестал, зато добрался до Гринвича со своими небоскрёбами и ярким освещением.
Вот он, Лондон, уже виднеется напротив, через реку сквозь влажную пелену. Серые клочья туч, кажется, действительно задевают крыши строений.
А ближе к нам, на огромной лужайке – старинное здание Королевского морского госпиталя. Точнее, это не одно здание, а целый ансамбль, созданный по проекту знаменитого Кристофера Рена. Сейчас здание относится к гринвичскому университету, поэтому часто именуется «Военно-Морским колледжем». Вход туда, кстати, бесплатный и, по отзывам других путешественников, там есть что посмотреть.
А вот за посещение королевской обсерватории уже заплачено, но бродить по ней нам приходится самостоятельно. Старинные астрономические приборы красивы, но совершенно ничего мне не говорят. Некоторые телескопы, кстати, похожи скорее на какие-то военные орудия: огромные, с какими-то колёсами, лесенками… Есть залы, посвящённые путешествиям, например Кука, с любопытными экспонатами – игрушечными зверьками, заменившими, видимо, чучела. Здесь я впервые сталкиваюсь с интересной особенностью британских музеев: они предлагают (наверное, прежде всего детям) куда-то заглянуть, что-то сравнить, ответить на вопрос. К сожалению, моих скудных познаний в английском не хватает на то, чтобы всё это понять.
Помимо астрономической и географической темы очень важна в этом музее тема времени, точнее его измерения. И вообще разных измерений: здесь собраны самые разные часы, навигационные приборы; у входа висят необычные часы с 24-часовым циферблатом и эталоны мер длины — ярда, фута, дюйма и т.д. В одном из строений есть камера-обскура, с помощью зеркала и линзы проецирующая изображение окружающего пейзажа на круглый стол в центре комнаты. На башне установлен шар, который каждый день в 12:55 поднимается до середины мачты, а ровно в 13:00 падает, тем самым показывая точное время. Мы этого зрелища не увидели (не пишу «к сожалению», т.к. никакого сожаления не испытываю). Вообще музей этот для меня оказался не очень интересным, тем более без экскурсии.
Конечно же, невозможно удержаться, чтобы не сфотографироваться на знаменитом нулевом меридиане. Но будьте готовы к тому, что там не просто очередь, а толпа. А в толпе ты не дождёшься того, чтобы оказаться в кадре одному – непременно кто-то ещё будет красоваться. Фотографируются обычно так, чтобы одна нога была в западном полушарии, а другая в восточном. Я решила проявить оригинальность и поставила обе ноги на сам меридиан.
Как позже оказалось, таких оригиналов в Интернете полно.
А вот красивые солнечные часы. Только как бы узнать по ним время?
Наконец нас подбирает сопровождающая, и мы бодро шлёпаем с холма вниз, к той самой зелёной лужайке и Королевскому госпиталю-колледжу-музею. Точнее, мимо него. Успеваю разглядеть на постаменте у входа огромную бутылку с корабликом внутри. А где же памятник Гагарину, установленный, согласно сообщениям в Интернете, «у входа в Гринвичскую обсерваторию»? Спрашиваю об этом у Оксаны и получаю какой-то даже возмущённый ответ: «Такого не может быть. Это архитектурный памятник, и здесь ничего не может быть установлено». Ну, нет так нет. А Интернет продолжает, между прочим, выдавать фотографии памятника на фоне старинного краснокирпичного здания. Правда, в некоторых комментариях оно назвало «Гринвичской лабораторией».
А вот легендарная «Катти Сарк». Этот быстроходный корабль – клипер – использовался для срочной доставки чая из Китая в Англию. Я думала, что в те далёкие времена чай считался скоропортящимся продуктом, но нет: старались довезти как можно быстрее чай нового урожая, чтобы заломить цену побольше.
«Катти Сарк» была построена в 1869 году и названа в честь шотландской ведьмы Энн Катти Сарк (Короткая рубашка), воспетой Р.Бёрнсом. Носовая фигура клипера изображает эту ведьму.
Известность кораблю принесло состязание на скорость с клипером «Фермопилы» в 1872 году. «Катти Сарк» прибыла в Лондон на неделю позже «Фермопил», потому что пострадала от бури. Но капитан не сдался, а принял решение продолжить гонку, соорудив импровизированный руль в открытом море.
А потом клиперы были вытеснены пароходами, которые хотя и были по тем временам медленнее, но обеспечивали стабильные поставки чая через открывшийся Суэцкий канал. После этого «Катти Сарк» отлично зарекомендовала себя на перевозках шерсти из Австралии, была учебным судном и наконец в 1954 году стала на вечную стоянку в сухой док Гринвича.
В 2007 г. клипер сильно пострадал от пожара, но был восстановлен и даже поднят на своеобразный постамент (внутри находится музейная экспозиция). Я думаю, интересно было бы побродить по этому знаменитому кораблю (вход платный).
А мы садимся на кораблик. Кроме нас, там толпа туристов, больше всего — китайцев.
На палубе холодно, в салоне тесно; сесть нельзя негде, да и не видно ничего с сидячих мест. Полюбовавшись архитектурными красотами в районах бывших верфей, выбираюсь всё-таки на открытую палубу. Наплывают один за другим лондонские мосты: самый великолепный, конечно, Тауэрский.
А как хороши лондонская мэрия и небоскрёб Осколок (Shard)! Никогда не думала, что мне так понравится современная архитектура!
Справа Тауэр, кажущийся совсем небольшим и не грозным;
слева скромно стоит между двух некрасивых современных гигантов Саутворкский собор (Southwark Cathedral).
Это второй после Вестминстерского аббатства крупный образец английской готики, уцелевший в Лондоне. Он строился с 1220 по 1420 годы, а до него здесь находилась церковь, упоминаемая ещё в Книге Страшного суда (звучит страшно, а это всего лишь перепись – правда, первая в средневековой Европе, проведённая в Англии в 1085—1086 годах по приказу Вильгельма Завоевателя). А ещё он примечателен тем, что его прихожанином был Уильям Шекспир! А брат драматурга там похоронен.
[Ещё один мост с башенками – это Саутворк Бридж.
А за ним, на левом берегу такое узнаваемое белое здание с тростниковой крышей – Шекспировский театр «Глобус».
А вот и подвесной пешеходный мост Миллениум, открытый, как можно догадаться, в 2000 году. И через 2 дня закрытый: слишком качался. Два года ушло на доработку!
За нарядным мостом Блэкфрайерз
следует непримечательный (на мой взгляд) мост Ватерлоо. Справа набережная Виктории с египетским обелиском и двумя сфинксами (Питер, ау!). Но фото получается неудачным.
Зато в следующую свою поездку я пофотографировала это место с суши.
А тебя как зовут, красавчик? Про тебя я ничего не читала…
Это один из мостов Золотого Юбилея, построенных в 2002 г. в честь 50-летия правления Елизаветы II. А между двумя вантовыми пешеходными мостами – железнодорожный мост Хангерфорд (Hungerford Bridge), существующий с 1864 г.
И вот за ним открылся такой вид, что моё сердце до сих пор замирает. Здесь всё: Биг Бен, Парламент и Юнион Джек. Викторианские дома с высокими каминными трубами. Серое низкое небо и серая река с судами… Лондон, господа!
А слева ещё можно полюбоваться на Лондонский Глаз – огромное колесо обозрения. То, какое оно огромное, особенно заметно в сравнении со зданием County Hall, бывшим зданием Большого Совета Лондона, а ныне Аквариумом – тоже, знаете, не маленьким!
А потом нас быстренько сгрузили с кораблика на берег, запихнули в автобус и как-то очень быстро, не успев разобрать, что к чему, мы оказались в Соборе Святого Павла.
Собор огромен — ещё недавно это был второй по величине христианский храм в мире _ после собора Святого Петра в Риме, "в пику" которому он, подозреваю, и строился.(В 1990 году оба храма превзошел собор в Ямусукро, столице африканского государства Кот’д Ивуар).
Фотографировать собор вблизи совершенно невозможно — он слишком большой. Поэтому предлагаю только пару фотографий, сделанных в другое время.
Внутри, к сожалению, фотографировать нельзя. Да, это прекрасный, величественный храм. Как и положено, много мрамора, позолоты, росписей. Кстати, по словам гида Марии, великий К.Рэн должен в гробу переворачиваться от всего этого великолепия. Согласно его замыслу, протестантский собор, в отличие от католических, должен быть лишён всего этого суетного великолепия и воздействовать на верующих одними только масштабами и строгими линиями. Но англиканство всё-таки немного сродни католицизму, и Сент-Пол, как и другие английские храмы, любовно и роскошно украшен.
Под центральным куполом, слушая гида, можно присесть на стулья для прихожан. Достопримечательностей в Соборе много. На меня большое впечатление произвела статуя Джона Донна (этот выдающийся английский поэт был ещё и настоятелем храма). Во-первых, эта статуя – чуть ли не единственное, что сохранилось от предыдущего собора после знаменитого пожара 1666 г. В таких вещах сразу начинаешь видеть мистику и таинственные намёки. Во-вторых, выражение лица Донна непередаваемо и совершенно не подходит для настоятеля, да ещё и протестантского. Лукавая, даже, кажется, издевательская усмешка (это при том, что фигура закутана в саван!). Статуя сделана с предсмертного портрета Донна, но перед нами не суровый проповедник, а изящный джентльмен, автор весьма вольных стихов (почитайте!). И внешность, и выражение лица больше всего напоминают мне Арамиса из «Трёх мушкетёров» – тот тоже ведь священником стал…
В соборе много могил выдающихся и малоизвестных личностей. Вам покажут великолепные надгробья адмирала Нельсона и маршала Веллингтона. А может и не покажут, самим придётся искать. А времени, когда ходишь с экскурсией, в обрез. Я вот искала могилу самого Рэна с замечательной надписью, каждый раз вызывающей у меня слезу ("Если ищешь мой памятник — оглянись вокруг"), – искала, но не нашла.
А о картине Ханта The Light of the World (Переводят как «Светоч мира», но мне кажется, что правильнее «Свет миру») я вообще узнала по приезде домой. Кстати, чтобы вы не пропустили её (мало ли, ещё одна какая-то картина…). Эта картина У.Ханта, самого набожного из группы прерафаэлитов, является религиозной аллегорией. Христос стоит у запертой, заросшей бурьяном двери; ручки у этой двери нет – может, это человеческая душа? Как ему войти, если мы не пускаем?.. Другой вариант картины хранится в Оксфорде в боковой комнате большой часовни в Кейбл-Колледже. Так что если, как я, упустите возможность увидеть это интересное полотно здесь, то попробуйте найти его в Оксфорде.
Не пугайтесь, увидев "шедевры" современного искусства, такие, как широко рекламируемая скульптура Г.Мура "Мать и дитя". Хорошо хоть, что у кого-то хватило совести не назвать её "Богородицей с младенцем" — ведь, в христианском храме такая ассоциация сразу же напрашивается.
Собор широко используется как выставочный зал и даже как концертная площадка. Лишь бы произведения искусства как-нибудь чисто декларативно были связаны с религией. Так что не удивляйтесь, увидев там какую-нибудь необычную выставку (при нас был караван скульптур осликов), театрализованное или даже цирковое представление.
Можно подняться на купол собора, побывав по пути в Галерее Шёпотов. Утверждают, что слово, сказанное шёпотом на одной её стороне, отчётливо слышно на диаметрально противоположном.
Проверять это я не стала, да и не смогла бы: на галерее стоял довольно явственный гул многих голосов. Это несмотря на то, что при входе на неё смотрительница в униформе строго сказала: «Wisper!» и, угадав в нашем молчании славянский акцент, добавила на каком-то условно-славянском диалекте: «Шептайте!» Зато с Галереи можно полюбоваться росписью купола и посмотреть вниз, где ползают людишки-муравьишки.
Следующая служительница встретила нас на внешней Каменной галерее широкой счастливой улыбкой и указала лестницу на самый верх – на Золотую Галерею. Учитывая наше предсмертное состояние, её радость, улыбка и предложение показались чуть ли не издевательскими (хотя, конечно, это не так – англичане производят впечатление на редкость доброжелательных и милых людей). Я решила, что достаточно взглянуть на Лондон отсюда.
«Лучший вид на Лондон открывается с купола Собора Святого Павла», – уверяют путеводители. Ну да, если вы предпочитаете вид через прутья тюремной решётки… Галерея основательно загорожена, смотреть неудобно, остаётся только щёлкать фотоаппаратом, поместив объектив между толстыми железяками… Но я всё равно довольна.
В нижнем (подвальном?) этаже собора находятся кафе, сувенирная лавка и туалеты.
А снаружи можно полюбоваться современной площадью позади собора с блестящими гранитными плитами и скульптурной группой «Pater Noster». Как понимаете, добрый пастырь – это Господь, а овечки – все мы. Тоже современное искусство, но милое и душевное.
(Кстати, это не мобильный телефон в воздухе висит. Это рекламный плакат).
В этот день нас ожидала ещё экскурсия по центру Лондона, но о ней я расскажу как-нибудь в другой раз.
