После смерти Никиты Акинфиевича Демидова в 1789 году, восемь заводов и вотчины, а с ними усадьбы Петровское и Алмазово переходят к любимому единственному сыну Николаю Никитичу Демидову
(1773-1828).
Петровское. Заброшенная усадьба магната Никиты Демидова
Николай Демидов начал службу адъютантом при кн. Потёмкине во время второй русско-турецкой войны и построил на свои средства фрегат на Черном море. Он был щедрым человеком и очень богатым, постоянно жертвовал деньги неимущим: в 1807 году пожаловал один из домов в пользу Гатчинского сиротского института, в роковом 1812 году сформировал за свой счет «Демидовский полк» и содержал его до победы над французами.
В 1813 году подарил Московскому университету свою богатую коллекцию минералов и собрание артефактов, чем положил основание новому музею естественных наук, за что был избран в почётные члены Московского университета, а имя его, как жертвователя, занесено на одну из досок в актовом зале университета.
В том же году Демидов построил четыре чугунных моста в Санкт-Петербурге.
В 1795 году камер-юнкер Демидов женился на богатой наследнице баронессе Елизавете Александровне Строгановой, весёлой красавице-аристократке.
В семье почти друг за другом родилось трое детей, двое из которых умерли в младенчестве.
Это горе наложило отпечаток на взаимоотношения супругов, их ссоры стали принимать жестокий
и беспощадный характер. Они несколько раз разъезжались по разным имениям, затем мирились
ради сына.
В 1800 году пара отправилась в заграничное путешествие в Германию, Англию, Францию и Италию. Демидов нигде не упускал случая знакомиться с успехами горнозаводской техники, чтобы применить новинки на своих уральских заводах, а его жена старалась развлечься в модных светских салонах. Супруги не сходились характерами и во вкусах — легкомысленная жена тяготилась скучным и тяжелым в семейной жизни нравом мужа.
После рождения второго сына Анатолия в 1812 году между ними произошел окончательный разрыв. Павлуше, старшему сыну, в тот период было 14 лет.
Елизавета Александровна поселилась в Париже, где предавалась всевозможным увеселением и празднествам, которыми так славился этот город: театр, балы, блестящие салоны, но больше она любила принимать у себя.
В её доме собиралось многолюдное, крайне разнообразное общество: артисты, музыканты, поэты, литераторы. Она была весела, необыкновенно грациозна и великолепно танцевала.
Крупный русский промышленник и меценат, Николай Демидов с 1815 года стал российским посланником в великом герцогстве Тосканском, что не мешало ему постоянно заниматься своими
рудниками и железоделательными заводами на Урале и в Сибири, которые являлись основой для развития промышленности в России.
В предместьях Флоренции Демидов купил у монахов Санта-Кроче владение Сан-Донато и решил построить там дворец с огромным садом для себя и своих сыновей, которых воспитывал сам, без матери.
Павел Николаевич Демидов
Анатолий Николаевич Демидов
Во дворце Николай Демидов устроил художественный музей и картинную галерею, в которых собрал произведения знаменитых художников, ценные изваяния из мрамора и бронзы. Коллекция эта досталась по наследству сыну его Анатолию, которую он тоже пополнял новыми ценностями и полотнами, а затем перевёз всё в Петербург.
На свои средства Николай Демидов построил дом для престарелых и сирот, пожертвовав на содержание его особый капитал. Признательные граждане Флоренции в честь жертвователя назвали детский приют и школу, но этого им казалось мало и они решили увековечить память о нём в веках.
В 1871 году во Флоренции, на площади, названной в его честь — Piazza Demidoff, был поставлен памятник из белого мрамора скульптора Л. Бартолини, где Николай Никитич обнимает своего сына, ставшего позже, как и он, известным благотворителем Флоренции.
Весной 1818 года Елизавета Демидова простудилась, заболела и скоропостижно умерла.
Почти сразу же после смерти Елизаветы Александровны Демидовой, которой не было и сорока лет, по французской столице поползли слухи, что ранняя кончина была предсказана старой злой колдуньей при её рождении. Говорили, что роды у её матушки начались внезапно и пока ждали доктора, к ним в имение пришла местная повитуха, чтобы помочь. На вид она была она такая страшная, что всех испугала и её выгнали. Старуха наложила проклятье на дитя и ушла.
Но больше всего судачили о фантастическом богатстве Елизаветы Демидовой, которое на тот момент, составляло несколько миллионов франков золотом.
Скорбящий муж выкупил на склоне Шароннского холма кладбища Пер-Лашез участок земли, и заказал архитекторам М. Жаннэ и М. Шатийону роскошный и величественный склеп, который больше походил на мавзолей.
Над склепом был воздвигнут мини-храм из каррарского мрамора в духе Древней Греции.
Крышку саркофага венчала пара овальных фамильных гербов – Строгановых и Демидовых, а по всем его четырем сторонам изображены головы волков и выдр, а также горные инструменты. В склеп вела винтовая лестница из портика, а также дверь в основании мавзолея. Интересно, что в склепе была устроена вентиляционная система, оборудовано место для хранения реликвий, и даже место для отдыха.
На памятнике выбита эпитафия: «Здесь покоится прах Елизаветы Демидовой, урожденной баронессы Строгановой, скончавшейся VIII апреля MDCCCXVIII, супруги Н. Н. Демидова, тайного советника и действительного камергера двора Е. В. Императора России, командора Ордена Святого Иоанна Иерусалимского».
Мавзолей был сдан заказчику в 1820 году…
…Спустя четверть века после смерти Елизаветы Александровны по Парижу вдруг поползли слухи, что, якобы, Елизавета Демидова, умирая, составила завещание следующего содержания: Тот, кто сможет провести в ее склепе целый год, получит от неё два миллиона золотых рублей. Желающих получить эти деньги оказалось достаточно много. Однако каждый, кто пытался хоть на одну ночь остаться в склепе, потом рассказывал страшные вещи — они видели призрак баронессы Демидовой, которая являлась к соискателям в самый неожиданный момент. Через некоторое время жаждущие получить золото умирали.
Поток желающих быстро обогатиться резко пошел на убыль.
Говорят, что Анатолий Демидов тоже решился посетить усыпальницу матери ночью, и ему также явился призрак, который сделал не то пророчество, не то предостережение относительно его будущего — якобы, умершая Елизавета умоляла сына не жениться...
Так и получилось, брак его был недолгим и бездетным.
Прах Елизаветы Александровны вместе с античным надгробием был перенесен на новое место в 1852 году младшим сыном – князем Сан-Донато Анатолием Николаевичем.
При установке памятника на новый постамент цоколь был заменен на новый – от прежней эпитафии осталось только самое начало, при этом римские цифры заменены на арабские. Едва ли при вырезании новой надписи сведения о муже Елизаветы Александровны были опущены без ведома их сына.
В 1870 году в склепе рядом с матерью, был захоронен прах самого Анатолия Демидова, и интерес к загадочной истории о призраке Елизаветы угас, однако, в 50-х годах XX века в фамильном склепе Демидовых на Пер-Лашез современные исследователи обнаружили большое скопление паранормальной энергии.
Сообщение об этом породило новую вспышку интереса к призраку Елизаветы Демидовой и её сокровищам, обещанным за сидение в склепе.
Во избежание беспорядков парижские власти усилили охрану кладбища, а затем и вовсе наглухо заварили двери, ведущие внутрь склепа. Тем не менее, попытки проникнуть на кладбище Пер-Лашез ночью, чтобы встретить «Пиковую даму», как прозвали парижане привидение Елизаветы, до сих пор отмечаются парижскими стражами порядка.
