Первые дни. Радости и разочарования
Когда мы с Мишуком (моим семилетним чадом) вышли из самолета в Афинском аэропорту, я испытала не восторженный трепет путешественника, а спокойное удовлетворение. Мы домой приехали – какой может быть трепет? Мы приехали, чтобы погреться перед сентябрем и тем расчудесным сезоном, что за ним последует, чтобы побродить по Афинским улочкам, чтобы на время утолить жажду прекрасного и чтобы присмотреть место, где мы будем покупать себе пристанище, когда нам окончательно надоест заниматься карьерой и терпеть бесконечную московскую зиму. Этим последним пунктом объяснялся выбор отеля, который стоял в сосновой роще в пригороде Афин, Вулягмени. Нам много рассказывали о том, что Вулягмени - чуть ли не лучшее место в окрестностях Афин, где и нужно покупать недвижимость.
Отель, любимец афинского истэблишмента, не понравился нам моментально. С точки зрения архитектуры, дизайна и места расположения, он был безупречен, но что касалось повседневных мелочей, то я не уставала удивляться такому буйству недостатков. Чтобы Я заметила уровень сервиса, он должен был быть по-настоящему ужасным. Таким он и был. Кроме того, по составу отдыхающих отель представлял собой выдающуюся ярмарку тщеславия. Да, ошиблись мы с отелем… Ну да бог с ним.
Уже к вечеру следующего дня я точно знала, что в Вулягмени мы жить не будем. Красивая, но скучная деревня, в которой абсолютно нечем заняться. До Афин нужно ехать полчаса, если нет пробок. Но где вы видели мегаполис, в котором нет пробок? А потому время в пути до Афин растягивалось непредсказуемым образом.
Черт побери, ну почему мы не остановились прямо в городе? Одним из аргументов была необходимость позагорать и покупаться, но близость любимого города оказывала на нас такое мощное воздействие, что эти стандартные удовольствия юга нас не особенно не привлекали. Мы с Мишуком честно продержались в отеле вечер в день приезда и весь следующий день. Купались, валялись с книжками-игрушками на лежаках, а на следующий день в едином порыве собрались и помчались в Афины.
Римская страница Афин, парад под предводительством собак, искусство борьбы с жарой
Путешествие в центр этого города всегда сопровождается для меня одним и тем же процессом: я упорно всматриваюсь вдаль, чуть выше уровня горизонта. И жду. Жду, когда появится силуэт, знакомый с детства (как минимум из школьных учебников по истории). И, наконец, он вырисовывается, в легкой дымке, свойственной всем мегаполисам: тонкие очертания на фоне широкой панорамы бурлящего современного города. И каждый раз я испытываю все тот же восторженный трепет путешественника, соприкасающегося с шедевром. «Мишук, смотри, вот он! Да не туда! Голову поверни вправо, дурачок!»
Надо же, наш Мишук как-то быстро вырос. Еще в прошлом мае, когда мы прилетели в Афины с Крита на пару дней, шестилетник невыносимо ныл, поднимаясь на Акрополь, кляня свою тяжелую судьбу ребенка, которому не дают спокойно сидеть в номере и играть в игрушки, а сейчас мой, теперь уже, семилетник вытянул шею, вытаращил глазенки и в восторге вглядывался в совершенный силуэт Парфенона.
Мы выбрались из такси на площади Синтагма, перед зданием Парламента, испытывая восхитительное ощущения узнавания улиц, зданий и всего урбанистского пейзажа. Наш план был действий был продуман очень четко. Олимпейон, Арка Адриана, Национальный парк, смена караула у здания Парламента, обед в ресторанчике в старинном районе Афин, Плаке. А затем к себе в деревню, купаться.
Господи, какая же жара! В прошлый раз мы были здесь в мае, и погода была откровенно прохладной, а то, что творится сейчас, очень напоминает мне лето, в которое я несколько лет назад работала в Афинах. Хотя, пожалуй, по сравнению с июльской жарой, августовская вполне терпима. Главное, не пренебрегать ею и грамотно себя вести. Мы запаслись бутылками воды, намочили Мишке кепку и нахлобучили ему на лоб почти до бровей. Строго держась в тени деревьев, мы, не спеша, отправились в сторону Арки Адриана.
А вот и она. Античный памятник, но относится к намного более позднему периоду, чем главный шедевр Афин, Акрополь. Во 2-м веке н.э. римский император (Адриан, разумеется), восхищенный великолепием Афин, посвятил им эту арку. На одной ее стороне, обращенной в сторону Акрополя, красуется надпись: «Это Афины, древний город Тезея». Однако римский император не был бы римским императором, если бы забыл о собственных доблестях. Поэтому на второй стороне, обращенной в сторону построенного (а точнее, достроенного) им же храма Зевса Олимпийского, Адриан повелел написать: «Это Афины, город Адриана, а не Тезея».
Поддавшись сиюминутному импульсу, мы с Мишуком сплели пару венков из оливковых веток, водрузили их себе на головы и гордо отправились смотреть руины храма Зевса, ощущая себя древнегреческими олимпиониками. Даже по оставшимся нескольким рядам колонн видно, насколько огромным и роскошным был этот храм. Место там, кстати, замечательное по энергетике – нам с Мишуком там было очень хорошо. Но, глядя на капризные завитки коринфских капителей, я не уставала удивляться: как же вас, древних римлян, угораздило украсить храм сурового верховного бога греческого Пантеона, величественного Зевса-Громовержца, этими изящными листиками аканта? Во времена золотого века Перикла греки вряд ли допустили бы такой промах, и непременно выбрали бы дорический ордер, в котором выдержан и Парфенон, и Тесейон, и храм Посейдона в Сунионе. Но времена изменились: шесть веков цивилизованной жизни безнадежно изнежили и греков, и римлян. А результат – кокетливые завитки на колоннах храма Зевса.
Познакомившись с римским творчеством, мы отправились назад, к площади Синтагма, по пути завернув в Национальный парк, чтобы передохнуть в тенечке и съесть по мороженому. Красиво там, тенисто. Но нам пора бежать к Синтагме.
Еще на подходе к ней мы поняли, что происходит что-то очень необычное. Охрана прогнала туристов с площади и построила их вдоль площади и проспекта, проходящего перед зданием Парламента, в две плотные шеренги. Движение автомобилей по проспекту было перекрыто. Увидев нас на площади, охранники что-то сурово заорали и замахали на нас руками. Поэтому мы с Мишкой рысью припустили через проспект и поспешили слиться с одной из зрительских шеренг. Мы примчались как раз вовремя для того, чтобы стать свидетелями необыкновенно красочного зрелища. Сначала до нас донеслись бодрые звуки военного марша, а потом из-за угла улицы на проспект гордо прошествовал военный оркестр, возглавляемый (какая удача!) парой здоровенных взъерошенных псов с колтунами. Псы явно присоединились к оркестру по собственной инициативе. И вот, что удивительно: нас с Мишуком охранники прогнали, а этих зверюг никто и не думал выпроваживать. Зрелище было настолько комичное, что зрители взвизгивали от смеха.
Действие продолжало развиваться, отвлекая всеобщее внимание от собаченций. Вслед за военным оркестром на площадь вышла целая рота знаменитых греческих гвардейцев, эвзонов. Я не любитель военных парадов, форм и прочих атрибутов, но эвзонов приглянулись мне сразу и бесповоротно. Рослые, черноглазые красавцы в забавной национальной форме, марширующие странным, прыгающим шагом, сильно напоминали журавлей и выглядели скорее забавно, чем торжественно. По крайней мере, для нас, россиян, привыкших к жесткому чеканному шагу наших военных парадов. Даже рядовая смена караула производит на туристов ярчайшее впечатление, а зрелище сотни гвардейцев в туниках с юбочками, белых колготках, черных накидках и ботинках с помпонами вообще ни с чем не сравнимо.
Гвардейцы во главе с оркестром промаршировали на площадь перед Парламентом и выстроились стройными рядами. Затем от них отделилось три эвзона и началась самая ответственная часть мероприятия – смена караула. Теперь гвардейцы двигались еще более забавным, еще более сложным прыгающим способом, замирая на каждом шаге, болтая ногой, согнутой в колене и совершая прочие, весьма неожиданные для военной процедуры движения. Мы с Мишуком стояли в первом ряду, но толпа немилосердно напирала на нас и выдавливала на площадь, а охранники, напротив, запихивали нас обратно в толпу. Поэтому мы, в конце концов, сдались и выскользнули из толпы, решив, что самое интересное мы уже увидели.
Дальше наш путь лежал в сторону главной пешеходной улицы Афин, Эрму, а оттуда на Плаку, исторический район у подножия Акрополя. Улица служит пристанищем многочисленным магазинам демократического толка, бродячим музыкантам, продавцам орехов и сладостей и радует прочими приятными урбанистскими мелочами. Мишук, к моему изумлению, вспомнил, что на Эрму находится приглянувшийся ему магазин игрушек (он видел его один раз полтора года назад!), и даже безошибочно указал место, где именно разместился магазин. Пришлось вознаградить детеныша за хорошую память покупкой игрушки в этом самом магазине.
В прошлом году мы встретили на Эрму перуанских музыкантов в национальных одеждах и получили огромное удовольствие от их концерта, перенесясь сразу на десятки тысяч километров от Афин, в далекие и загадочные Анды. К нашей радости, и в этот раз музыканты были на месте, одетые, правда, в обычную одежду. «Мама, они заработали так много денег, что смогли купить себе европейскую одежду!» - брякнул Мишук. Большой-большой, а маленький…
А через пять минут мы свернули на тесную, шумную, веселую и вдохновенную Плаку, самый туристический район Афин, не считая, разумеется, самого Акрополя. Плака – это лабиринты кривых живописных улочек с невысокими пестрыми домиками, карабкающихся вверх, к Акрополю. Плака изобилует сувенирными лавками, магазинчиками, ресторанчиками и, разумеется, туристами. Я очень люблю туристов. Не тех, которые жарятся днями на солнце и скупают тряпки в миланских бутиках, а тех, которые, невзирая на жару, детей, коляски, возраст, гипс, костыли и прочие мелочи, карабкаются на Акрополь, чтобы приобщиться к великим шедеврам великой цивилизации. Неуемная жажда познания объединяет род человеческий, как ничто иное.
Мы бродили, бродили, бродили по таким знакомым и любимым улочкам, стараясь надышаться сладким афинским воздухом. Но, наконец, жара и голод сделали свое дело, и мы стали присматриваться к ресторанчикам. Больше всего нам приглянулась площадь под названием Археа Агора, прячущаяся в тени платанов. Изначально мы были настроены укрыться в кондиционированной прохладе помещения, но на площади обнаружили, что греки научились успешно сражаться со своей жарой. По всей площади были установлены вентиляторы в человеческий рост, головы которых медленно поворачивались из стороны в сторону. А к вентиляторам кто-то догадался подвести воду, распыляемую мельчайшей дымкой, которую деловитые лопасти щедро распространяли на довольных посетителей.
Как только мы с Мишуком приземлились за один из столиков, жара перестала нас терзать. Я дополнила ощущения блаженной прохлады бокалом ледяного белого вина, а Мишук – ice-tea. На пару часов можно было забыть о жаре. Я уплетала чудесные греческие закуски, Мишук – в перерывах между собиранием свежекупленного бионикла – спагетти карбонара. Жизнь была прекрасна.
Ближе к вечеру мы вернулись в свою сосновую рощу. Путешествие в Афины сделало нас более терпимыми к недостаткам отеля, а потому и вечер мы встретили в чудесном расположении духа.
Акрополь. Золотой век Перикла
Наступил третий день нашего отдыха. Я проснулась очень рано и, позевывая и потягиваясь, выползла на балкон. Перед моими глазами раскинулся невероятный красоты пейзаж, в котором доминировало Эгейское море. Почему же оно такое синее, интересно? Синее всех виденных мной морей и океанов… На балкон лениво выплыл Мишук. «Ты что так рано, дорогой?» - «Выспался» - «Тогда пойдем гулять». И мы отправляемся бродить по нашим сосновым рощам, любуясь пейзажами, деревьями, цветами.
После завтрака пришло время для принятия решения. Нам нужно исполнять свой туристический долг и идти на пляж. Мы с Мишуком выразительно смотрим друг на друга: «Мам, может, опять в Афины?..» - «Ну… если ты так хочешь… То конечно!» И мы вновь прыгаем в такси и спешим в центр, на этот раз туда, где мы уже были в прошлом году, но куда нам очень хочется вновь. На Акрополь.
Жара в Афинах сегодня еще невыносимее, чем была вчера. Но мы опытные путешественники и знаем, как вести себя в такую погоду. Мы идем очень-очень медленно, Мишуку разрешено сколько угодно раз отдыхать в тенечке, пить любое количество холодного чая и периодически съедать мороженое. Поэтому от жары мы страдаем минимально. Наш путь ко входу в Акрополь проходит по улице Дионисоса Ареопагиту. Вот где нужно жить в Афинах, а не в скучных пригородах. С одной стороны тянутся элегантные дома из светлого камня, сама улица прячется под платанами, с другой стороны домов нет, потому что эта сторона выходит прямо на Акрополь, и он возвышается над улицей во всей своей совершенной красоте. Жаль только, что никаких денег не хватит, чтобы здесь жить.
Нам необыкновенно повезло. Почему-то у входа в Акрополь было совсем мало туристов. Жидкие стайки поднимались вверх, к Пропилеям. Похоже, наконец-то нам посчастливиться увидеть великие шедевры золотого века Перикла в меньшей, чем обычно, толпе. Так оно и оказалось. Мы подошли к Пропилеям, практически не замечая людей вокруг себя. Исковерканные временем и завоевательными войнами, Пропилеи по-прежнему величественны и прекрасны. Мы с надеждой посмотрели вправо, туда, где должен стоять миниатюрный и невыносимо прекрасный храм бескрылой богини победы – Ники Аптерос. В прошлом году он был на реставрации, чем немало нас разочаровал. В этом году часть его уже вернулась на положенное место, на грациозные ионические колонны, главное украшение храма, стояли рядком под деревянным навесом на некотором удалении от основы здания. Увы.
Мы прошли сквозь величественные Пропилеи и, кто в который раз, замерли в восторге перед открывшимся перед нами зрелищем. Ничто не сравнится с шедеврами Акрополя по совершенству пропорций. Истрезанный сражениями между турками, устроившими в нем пороховой склад в 17 веке, и венецианцами, метко угодившими в склад ядром, заботливо упакованный реставраторами в бесчисленные поддерживающие конструкции, полуразрушенный Парфенон возвышается над городом, по-прежнему величественный и отстраненный. Мы с Мишуком смотрели, смотрели, смотрели во все глаза, мечтая о том, чтобы прикоснуться ладонями к его недоступным колоннам, и втайне завидуя упитанным теткам-смотрителям, комфортно расположившимся прямо на ступенях древнего храма Афины.
Мы обошли его по кругу, любуясь открывающимися с высоты Акрополя видами. Афины лежали перед нами как на ладони, обрамленные синевой Эгейского моря и залитыми солнцем пейзажами Аттики. И вдруг Мишук отчаянно замахал руками. «Да не бойся ты, Мишук, это же бабочка!» Прекрасная, легкая и недолговечная бабочка примостилась на секунду на ветке кипариса, в тени которого мы любовались совершенными формами Парфенона. Очень символично.
Насмотревшись на Парфенон, отдохнув и напившись воды из фонтанчика, мы отправились к нашему любимцу, Эрехтейону. Эрехтейон – безусловно, самое изящное здание на Акрополе. Оно имеет довольно сложную форму, необычную для предельно геометричных строений классической Греции. И в нем можно найти все самые красивые архитектурные изобретения греков: стройные ионические колонны, ювелирная отделка архитрава и капителей и красавицы-кариатиды. Эрехтейон так же бестрепетно обнесен стальной цепью, как и Парфенон, и все-таки он выглядит доступнее. К нему можно подобраться довольно близко и, устроившись в тени оливы, любоваться его изящными формами сквозь ее продолговатые серебристые листья. Так мы и сидели возле него, долго-долго, рассматривая его во всех подробностях. «Мишук, нравятся тебе древние гречанки?» - «Неа, слишком здоровые». Эх, Мишук, дитя современности…
Мы неспешно сползли с Акрополя, усердно поливая друг друга водой. И вновь отправились на Плаку, радоваться сценкам повседневной афинской жизни.
Жара, музеи, маски и скульптуры
Четвертый день. Вчера за ужином Мишук познакомился с девчонкой-ровесницей, черноглазой Юлей. Юлька оказалась (как кстати) соседкой по балкону. Это событие предрешило течение дня: мы остались в отеле, честно вылеживались на пляже, загорая и купаясь, как положено добросовестным отдыхающим. Я рассчитывала тихо отсидеться с книжкой, но увы, noblesse oblige, мне пришлось весь день выслушивать бесконечные истории Юлиной мамы о качестве греческих шуб, школьных поборах и прочих важных вещах.
Однако продержался Мишук недолго. И уже на следующий же день мы привычно подошли к стойке ресепшн, чтобы заказать такси. «Taxi to Athens» - со вздохом произнес клерк на ресепшн еще до того, как я успела что-то сказать. Мы с Мишуком молча кивнули. На этот раз в наших планах значился Национальный археологический музей. Лучший музей мира во всем, что касается античности. Хотя моя любимица, эллинистическая Ника Самофракийская, не здесь, а в Лувре. А знаменитый фриз Парфенона стащили грабители-британцы. Мародеры!
Учитывая, что в Музее доминировала скульптура, самый сложный для восприятия вид пространственного искусства, мне нужно было грамотно построить программу для Мишука. Самым грамотным было включение в программу периодических посещений очень приятного музейного кафе и прогулки по замечательному внутреннему дворику музея, где цвели розы, на ветках сияли оранжевыми боками апельсины и повсюду стояли античные скульптуры, в любом другом музее мира составившие бы гордость коллекции, но в Афинах оказавшиеся предметом интерьера. Впрочем, когда Мишук попытался нахлобучить на античного льва свою кепку, нас тут же основательно вздули смотрители.
Мне очень хотелось посмотреть на артефакты, рассказывающие об одной из самых загадочных страниц в истории человечества: моменте перехода от энеолита (бронзово-каменного века) к началу цивилизации. Но увы, с Мишуком это было совершенно невозможно. Ведь основные свидетели энеолита – обломки керамики, черепки. Покажите мне ребенка, который способен больше трех минут смотреть на черепки. Поэтому мы отправились в залы скульптуры, чтобы быстренько познакомиться с эволюцией греческого искусства от статичных, туповатых кор 8-7 вв. до н.э. до изумительных по красоте и динамике статуй периода высокой классики и эллинизма.
Меня поразили совершенные пропорции богов и героев. Если представления о женской красоте за прошедшие 25 веков претерпели значительные изменения, то отношение к мужской красоте ничуть не изменилось. Редкое постоянство… Скорей бы уже Андрей приехал!
Больше всего мне понравились две эллинистические скульптуры – стремительная Ника, слабый отзвук той, что находится в Лувре, но все же не лишенная черт победительницы, и толстенькая девочка, напомнившая мне нашего Ксюшенца. Какими же жизнелюбами были греки! Девчонку хотелось посадить на колени и потискать. Пожалуй, только ренессансные ангелочки Луки делла Роббиа сравнимы с греческими скульптурами-детишками.
Мишука больше всего интересовала широко разрекламированная мной золотая маска Агамемнона из Микен, однако в итоге она произвела на него не слишком сильное впечатление. Не помогли даже мои леденящие кровь истории о том, что маска надевалась на лицо умершего. «Ну и что?» - спросил Мишук. Покореженное бронзовое оружие явно понравилось ему больше.
Мы продержались около полутора часов, потом Мишук начал зевать с риском вывихнуть челюсть, и я поняла, что надо быстро заканчивать экскурсию. Мы выбрались на раскаленные улицы и, старательно прячась в тени, вновь побрели на Плаку, следуя отработанному маршруту: Эрму – магазин игрушек – ресторанчик на Археа Агора.
