Зима с ее причудами и катаклизмами нехотя, но уступает-таки место весне. И хотя по ночам столбик термометра держится в районе нуля, а по утрам иней серебрит крыши автомобилей, дыхание весны чувствуется во всем. Вот уже и травка зеленеет, и солнышко блестит. Ласточка Девушки с весною сменили свой прикид. Девичьи коленки будоражат взгляд. И взбурлил, проснувшись, Нарвский водопад.

Описывая в своей заметке зимний прикид эстонских водопадов, я тогда не стал упоминать водопад в моем городе. Просто показывать в то время было особо нечего – выглядел Нарвский водопад весьма непрезентабельно.

Опаньки! Ни воды, ни водопада, ни завораживающего ледяного одеяния, так дивно украсившего водопады Кейла и Ягала! Объяснение — на горизонте, где видна плотина, перекрывшее русло реки, которое в результате пересохло. Так что большую часть года вода сюда не идет и зимой замерзать нечему – водопады в декретном отпуске. Или в зимней спячке. Куда же тогда утекает вода реки Нарва? Да туда же, куда и вода Кубань-реки.

А направили большевики воду Нарва-реки в обход русла по прорытому ими каналу (т.н. деривационному) к турбинам построенной ими же Нарвской ГЭС, которая и поныне исправно дает стране угля киловатт-часы. Понятно, что киловатт-часы уходят в Россию, поскольку и канал, и ГЭС после развода оказались на российской стороне.

Где-то вычитал, что Нарвская ГЭС была построена специально для электроснабжения «Ленинградского ордена Ленина метрополитена имени В. И. Ленина», и это похоже на правду, ведь время постройки этих двух объектов совпадает. Кстати, впервые задумались о сооружении здесь электростанции еще до прихода власти большевиков, в самом конце 19 века, в это же время появились и первые проекты метро в Санкт-Петербурге. Это так, между строк.

Селфи с пограничным столбом.

Через неделю после этой «обнимашки» в газете Postimees появилась заметка под названием «Фотография у пограничного столба обернулась большим штрафом». Рассказывалось о том, что пограничники (эстонские) задержали мужчину и женщину, которые фотографировались в запретной зоне. Задержанные сообщили, что очень хотели сделать фотографию на память на фоне российского пограничного столба. За незаконное нахождение в приграничной зоне обоим был назначен штраф на общую сумму в 300 евро. Легко отделались. Но я обнимал столб эстонский, к тому же пограничной зоны в Эстонии (пока) нет, так что продемонстрировать свое уважение к этому государственному символу не возбраняется.
На противоположном берегу можно увидеть пограничный столб сопредельного государства.
Несколько выше столба – ивангородская «рублевка», выросшая в последнее десятилетие. Типа назло надменному соседу.

Надо отметить, что Нарвские водопады – это достопримечательность отнюдь не местного масштаба. Они ни много ни мало считаются крупнейшими в Европе. По крайней мере так утверждается в путеводителях. Для увлекающихся историей и для интересующихся «русским следом», оставленным в разных частях света, приведу выдержки (жирным шрифтом) из найденного в интернете.
**Нарвский водопад был мощнейшим водопадом в Европе, на его перепадах низвергалось до 400 м? воды в секунду. В XVIII веке история города Нарва тесно связана с именем Петра I, в 1780 году сюда приезжала императрица Екатерина Великая. Со второй половины XIX века информация о городе Нарва и его достопримечательностях появляется в путеводителях по Санкт-Петербургской губернии и Прибалтийскому краю. Нарвский водопад становятся популярен среди туристов.
Однако первозданная красота и мощь Нарвского водопада были принесены в жертву цивилизации и техническому прогрессу. Уже в XVII-XVIII веках предпринимались попытки использовать энергию воды для практических целей, эту идею поддерживали российский император Петр I и шведский король Густав-Адольф.
В 1820 году была основана суконная фабрика, получившая известность как мануфактура Александра Людвиговича Штиглица. Суконная фабрика прославилась на весь мир тканями для военного обмундирования — «штиглицким сукном», которое пользовалось спросом не только в России, но и Греции, Иране, Китае, Турции.
К 1900 году Кренгольмская мануфактура стала крупнейшим текстильным предприятием Европы.**

Так ее изобразил неизвестный художник эпохи мануфакторизации.

Мне, как жителю Нарвы, приятно сообщить, что мой город, хоть и небольшой, но отнюдь не провинциальный, мало кому известный городишко. История и география Нарвы выходит далеко за границы города, и хорошо знают Нарву не только в России, но и в Швеции, Германии, Дании. Это во мне опять проснулся тот «всяк кулик», что свое болото хвалит. Понятное дело – весна, весеннее обострение всех чувств, включая патриотизм. И если бы я писал о городе, а не о водопадах, то мог бы чирикнуть о Нарвском Замке, создающим вместе с Ивангородской крепостью удивительный ансамбль из двух противоборствующих укреплений. Утверждают, что второй такой «сладкой парочки» в мире больше нет. Хотя об заклад биться не буду, не проверял.

Впрочем картинка эта имеет отношение и к водопадам. На фотографии — так называемая Липовая Ямка, отгороженная от русла реки перешейком с променадом, который во время открытия плотины заливает водой (зафиксирован именно этот момент), и не успевшие его покинуть могут остаться там на неопределенное время.

Однако за 10 минут до открытия плотины включается мощная сирена, которая слышна в радиусе 6 км, так что время на эвакуацию есть. Если конечно знать, что означает этот сигнал.
На крайняк можно переждать стихию на скамеечке. С любимым человеком очень даже романтично провести здесь ночь. Заодно проверить чувства.

Можно еще вспомнить про «окно в Европу», которое именно здесь прорубал Петр Первый. И прорубил. Сегодня во времена санкций и контрсанкций этим окном пользуются весьма активно и в обоих направлениях.

Еще в окрестностях Нарвы действуют две крупнейшие в мире тепловые сланцевые электростанции (доставшиеся Эстонии при разделе имущества СССР).
Для жителей города Нарва привлекательна еще и тем, что она хоть и расположена на северо-восточных задворках ЕС, однако на расстоянии нескольких часов поездки на автомобиле находятся такие притягательные туристические центры, как Таллинн и Санкт-Петербург (3 часа), Рига и Хельсинки (6 часов). А Тарту (бывш. Юрьев) – вообще для нас, как пригород. Конечно, швейцарцы и какие-нибудь там бельгийцы снисходительно улыбнутся такому «плюсу», тем не менее…

Но, вернусь к нашим водопадам с вопросом знатокам: «Что объединяет Ниагарский водопад, водопад Игуасу и Нарвский водопад?» Для читателей и авторов Турбины вопрос достаточно простой. Даже школьникам известно, что эти три водопада низвергаются на реках, проходящих по государственной границе. Знатоки постарше и смотрящие телевизор, добавят, что первые два водопада разделяют государства, которые в общем-то одного поля ягоды, но третий – разделяет два разных мира. И тут граница с обеих сторон нешуточная.
Полюбоваться водопадами со стороны Эстонии сегодня весьма проблематично, так как территория, примыкающая к реке в районе водопадов, закрыта для кого попало, и подойти к реке можно лишь в составе организованных групп по предварительной заявке. И при этом нет никакой гарантии, что водопады в это время будут «работать» — плотиной управляет российская сторона (т.е. те самые «большевики»). Однако при наличии российской визы можно очень быстро перейти из Нарвы в российский Ивангород по недавно открытому пешеходному мосту, который приводит как раз к водопадам.

Недавно построенный пограничный переход-2 на эстонской стороне.

Переход предназначен только для пешеходов, пересекающих границу без багажа. «Диван, чемодан, саквояж, картина, корзина, картонка и маленькая собачонка» тут не прокатят, поскольку нет здесь просвечивающей аппаратуры и ветеринарного контроля. Но с дамской сумочкой или полиэтиленовым мешком (с двумя бутылками водки) – пожалуйста.

Свет в конце коридора – это уже Россия, на что намекает полосатый красно-зеленый пограничный столб.

Съемка здесь запрещена, но запрещена как-то ненавязчиво, так что рискнул. В середине моста стекол по бокам прохода уже не было, и можно было без помех фоткать через решетку. А виды открылись примечательные.
Кренгольмская водонапорная башня (1875 г.) с курантами. За всю свою жизнь в Нарве никогда не слышал их боя. Внизу бурный поток — значит водопады работают!

Было бы заманчиво забраться на башню ради впечатляющих кадров, но, увы — деревянная лестница, ведущая наверх, вся прогнила и доступ на башню без альпинистского снаряжения давно закрыт. А жаль.

По другую сторону пешеходного мостика – корпуса Кренгольмской мануфактуры и старый капитальный мост, соединяющий эстонский берег с островом Кренгольм (тоже эстонским).

Мало того, что доступ на этот мост ограничен, так он еще закрывает собой Иоальский водопад (ширина 40 м, высота 3 – 6 м) на западном рукаве реки. Пришлось воспользоваться чужой фотографией с любезного разрешения не чужого мне автора.

Но еще больше впечатляет эта старинная фотография, снятая скорее всего с той водонапорной башни с курантами.

На этой фотографии хорошо виден Иоальский водопад и совсем не видна плотина, которой в то давнее время еще не было.
Поражает ухоженность строений и территории комбината, не свойственная ни советскому времени, ни тем более времени сегодняшнему. Оно и понятно, если учесть национальность основателя и владельца этой мануфактуры, имя которому — Людвиг Иоганн Кноп. Это предприниматель из Бремена, получивший российское гражданство, выучивший русский язык и ставший Львом Герасимовичем. Весьма интересная и выдающаяся в тогдашней России личность. За его огромный вклад в текстильную промышленность в 1877 году ему был пожалован титул барона. Его даже называли «ситцевым королем России».
В конце мостика «Стой! Кто идет? Предъявите паспорт. Остановись, живое существо!»
Паспорт, виза, анфас, профиль – всё в порядке.
На выходе взгляд через плечо на мост, по которому только что прошел.

Граница, как и положено — на замке. Колючая проволока, металлическая ограда, останавливающие таблички, видеокамеры и прочие спецштучки. Однако табличек, запрещающих фотосъемку, не было, поэтому фотографировал не таясь.
Пограничников с автоматами и собаками не встречал. Попались только пограничные коты, ни малейшего внимания на меня не обратившие.

Черный кот, который был явно с другой стороны границы, и серый (откликается на кличку Карацупа) — дает отпор чужаку.

На другом берегу стоят заброшенные корпуса бывших кренгольмских фабрик, но какая-то жизнь в них теплится, стекла в окнах целы, даже покрытие на крышах, похоже, обновлено.
А вот висячий мост развалился.

В школьные годы мы с другом частенько переходили по нему на Парусинку (район Ивангорода), где покупали вкусные леденцы – лимонные дольки и апельсиновые корочки – которых в Нарве не продавали.
Зато Кренгольмский водопад (ширина 85 м, высота 6 – 7 м) времени не подвластен. Шумит, гремит, как и тысячи лет назад. Но в наше время это чудо природы полностью зависит от человека, который в любое время может перекрыть ему воду. Но сегодня весна, воды в водохранилище — хоть упейся, плотина открыта и водопад предстает во всей своей буйной красе.

Здесь, на Ивангородской стороне так же стоят безжизненные корпуса бывших мануфактур, о которых было написано в начале заметки. Поскольку среди производимых здесь тканей немалое место занимала парусина, то этот район Ивангорода народ прозвал Парусинкой.
Водопад и Парусинка в годы ее процветания.

Сегодняшняя Парусинка – это Детройт и Гарлем, какими их показывало советское телевидение. Не буду делать грустно читателям, показывая, что я тут наснимал. Дальше, как учит Rainbow — только позитив.
Памятник Прядильщице у входа на бывшую льноджутовую фабрику.

Судя по белому (каррарскому) мрамору и римскому профилю девушки, чувствуется рука Микеланджело. Сравните сами.

А судя по забору напротив скульптуры, прядильщицу зовут Оля.

Вообще жители Парусинки, несмотря на разруху, оптимизма не теряют, и причина очевидна — Любовь вечна и переменам неподвластна.

Безработица? Нет, не слышали.

Телефончики запишите!

Но вернемся опять к водопадам. Удивило безлюдие у этого чуда природы. Ни туристов, ни местных жителей при мне тут не было. А были времена, когда здесь прогуливались, любуясь водопадами, жители обоих городов.
Фотография 1930 года – люди приходили на водопады посмотреть, да и себя показать. О-о, какие интересные шляпки носила буржуазия!

На хорошо сохранившейся смотровой площадке сегодня пусто.

А ведь открывшийся вид стоит того, чтобы дойти до этого мирадора! Если б еще установить здесь подзорную трубу, расставить столики, организовать продажу напитков, пирожного Анна Павлова и пломбира, то… Рейхенбахский водопад нервно закурил бы, а европейцы сэкономили кучу денег, приехав сюда, а не в Торонто или Буффало. Глядишь, и Парусинка возродилась бы, и здешние фабрики опять начали бы валять сукно.

С этой площадки хорошо видна плотина, на которой два мощных крана поднимают-опускают шандоры, перекрывающие створы. Сейчас открыт один из них, и вода из водохранилища с шумом, пеной и брызгами устремляется в русло, давая жизнь водопаду.

Плотину можно рассмотреть и вблизи, доступ к ней вполне свободный, как со стороны Парусинки, так и со стороны Нарвы. Пока плотину не перекрыли, ноги в руки, на границу и обратно в Нарву.
Две минуты езды на машине, 10 минут пешком, и плотина предо мною.
Вход на плотину, разумеется, закрыт, фотографировал через сетку забора.
По условиям раздела территории и имущества плотина была разделена поровну между Россией и Эстонией. Однако свою часть эстонская сторона обслуживать отказалась и передала ее в аренду российской стороне, которая теперь единолично управляет всем процессом. Вопрос достаточно запутанный, поскольку плотина нужна не только для работы Нарвской ГЭС, но и в неменьшей степени для эстонских тепловых электростанций, черпающих воду из того же водохранилища. Да и договор о границе между двумя странами до сих пор не ратифицирован. Но полосатые столбы стоят с двух сторон. Все выглядит мирно и благостно. И покой оберегает церковь Троицы Живоначальной.

И здесь опять нельзя не упомянуть барона фон Штиглица, который эту церковь и построил для рабочих своих фабрик. При том, что сам он был лютеранином. Хороший был человек. И настоящий патриот России, хотя и не русский. Согласно последней воле барона его здесь и похоронили в фамильном склепе рядом с женой Каролиной.

Тем временем, вырвавшись из открытого затвора плотины, вода «стремительным домкратом» несется в сторону водопадов.

Когда на следующий день я вернулся сюда, чтобы переснять кое-какие кадры… Ба! Куда делась вода?! Даже дно успело высохнуть. Что ж, для разнообразия видов это даже неплохо.

Взяв в руку государственный флажок и нацепив темные очки, сделал на прощание шпионское селфи на фоне соединяющей две страны плотины и Божьего Храма. Мир! Дружба! Жвачка!

Закончу строчками из стихотворения князя Петра Андреевича Вяземского, написанного им под шум Нарвских водопадов.

Несись с неукротимым гневом,
Мятежной влаги властелин!
Над тишиной окрестной ревом
Господствуй, бурный исполин!
(Нарвский водопад, лето 1825)