Давным-давно, никто точно не знает даты, но предположительно в те времена, когда Верея входила в оборонительную систему Древней Руси, называемую «Засечная черта», на высоком берегу реки Протвы был основан Спасский (в то время Вход Иерусалимский) монастырь. Кто являлся его основателем – история помалкивает, а сами историки предполагают, что заложил обитель рязанский князь Олег.

Как и многие на Руси монастыри, он частенько играл роль крепости на подступах к городу. А сама Верея, наряду с еще восемью городами, такими, как Коломна, Дмитров, Можайск и др., являлась форпостом Московского княжества. По легенде, Верея и Спасский монастырь были соединены подземным ходом-лабиринтом.

Первое письменное упоминание о монастыре относится к началу XVII века, как о уже сформировавшейся общине. Находим мы это упоминание в верейских писцовых книгах: «Монастырь Вход Иерусалимской на реке на Поротве. А на монастыре церковь Вход во Иеросалим Господа нашего Иисуса Христа древяна клецки. А в церкве образы и свечи и книги и всякое церковное строение монастырское. Да на монастыре ж келья, а в ней черной поп Корнилей. А около монастыря ограды нет, все пусто, да под монастырем пустошь, что была слободка Служня».

К концу XVII века вместо деревянной церкви был выстроен кирпичный храм, о чем и гласит текст храмоздательной доски у западного портала и подтверждает полотняный антиминс «священодействован Иоакимом Патриархом московским в лето 7188 (1680 г.) сентября на храм подписан».

О церкви Входа Господня в Иерусалим мы узнали в Краеведческом музее Вереи. Экскурсовод, прелестная девушка по имени Александра, настоятельно рекомендовала нам посетить ее. Я вспомнила, что на подъезде к городу видела указатель на повороте к храму, и на обратном пути мы решили туда заехать.

В 1764 году Указом императрицы Екатерины II о секуляризации монастырских землевладений были упразднены 418 монастырей. В связи с тем, что в Спасском было всего три монаха, а также четыре отставных солдата на монастырском пропитании, монастырь разделил эту участь в первых рядах.

Надо сказать, что еще при жизни до всех перипетий с ликвидацией, обитель начала приходить в ветхость: своды храма «разсълись», на колокольне «крестъ отъ вътру сломленъ, глава въ ветхости», и вся колокольня «отъ верху до паперти разсълась». А уж после упразднения здесь и вовсе поселились запустение и разруха. Так и простоял Входоиерусалимский храм вплоть до конца XIX века, когда начались активные реставрационные работы.

Интересный факт, но еще в 1877 году Русское Археологическое общество объявило Входоиерусалимский храм памятником архитектуры, что было в то время большой редкостью. Наверное, это и сыграло решающую роль в решении о реставрации.
Новая жизнь церкви продлилась не долго. В 1934 году были уничтожены роспись храма и иконостас. Церковь использовалась сначала, как ветлечебница, затем, как пионерский лагерь, а после войны – как машинно-тракторная станция.

Первый «Ах!» со мной случился, когда мы только подъехали к воротам бывшего монастыря. Арочные ворота — с резными створками, над ними возвышается главка с крестом, обозначая святость территории, столбы украшены цветными изразцами. Великолепные мозаичные надвратные иконы – Спаса Вседержателя со стороны улицы и Иверская икона Божией Матери с внутренней стороны – выполнены из натурального камня и смальты.

Восстановленные монастырские стены с угловыми башенками, словно возникшие из древнерусских легенд о Китеж-граде. Гостеприимно открытая калитка приглашала войти и противится этому приглашению было совершенно невозможно…
Ну, как тут отказаться, когда вид, открывающийся за ней так и манит?!

Дальше «Ахи!» непрерывно следовали один за другим.
От монастыря осталась только Входоиерусалимская церковь и причтовый дом. Если описывать архитектуру церкви: «двухуровневая, в основании имеет кубическую форму, увенчанную пятью главами…» — получается скучно и не интересно! Уж больно хороша белоснежная церковь, украшенная цветными изразцами, изготовленными специально для неё! По мне, так она напоминает терем со сказочным крыльцом.

И опять у меня возникает провал во времени – вот-вот на это крыльцо из церкви выйдет народ, разодетый к праздничной службе. Состоятельные горожане – мужчины в шелковых или атласных рубахах да в бархатных кафтанах, девицы и женщины в парчовых сарафанах и душегреях, расшитых бисером, с кокошником или кикой с жемчужными поднизями на голове. Степенно шагают, с достоинством. Но и с не меньшей гордостью ступает народ из ремесленной слободы – в холщовых и льняных нарядах, но обязательно расшитых вручную замысловатым узором… А по округе разливаются малиновым звоном колокола на восьмигранной колокольне!..

Кроме того, храм обладал уникальным резным скульптурным образом Святителя и Чудотворца Николая (Никола Верейский). Святой был изображен с обнаженным мечем в одной руке, с церковью в другой и митрою на голове. Объемная деревянная скульптура – диковина для православных храмов. Еще в 787 году Отцы Седьмого Вселенского собора запретили христианам иметь скульптурные изображения, и в Святой Руси этот запрет старались соблюдать.

Существует два варианта появления резного образа Николая во Входоиерусалимской церкви. Первый – изваяние было перенесено в Спасский монастырь из разоренной поляками и литовцами в Смутное время Никольской церкви в городе. Второй вариант – скульптура попала сюда из той же Никольской церкви после пожара 1788 года, когда сгорел практически весь город, а деревянная икона была чудесным образом обретена на реке Протве монахами Спасского монастыря. Я склоняюсь к первой версии. К тому времени, как случился пожар, монастырь двадцать лет, как был упразднен.

Икона Николы Верейского пережила Никоновские реформы 1650-1660 годов, а послереволюционные события пережить не смогла. В архивах сохранилась только старая фотография начала XX века.

В 2000-м году храм был возвращен православной церкви и начались активные восстановительные работы. После реставрации в верхнем храме вновь появилось объемное изображение Николы Верейского, и установлено оно на своем прежнем месте – за клиросом. Нам, увы, это изображение, за два наших посещения, увидеть не удалось. Первый раз – проходила служба, и в небольшой церкви набилось столько народу, что крайне затруднительно было просто войти в помещение, не говоря уже о том, чтобы что-то разглядеть. Во второй – церковь была закрыта.

Отдельного «Аха!» заслуживает монастырская территория. Все здесь сделано от души и с любовью. Симпатичные газоны обрамлены клумбами с всевозможными цветами. Деревья обнесены затейливыми заборчиками, выложенными из камня.

Некогда на территории монастыря находилось кладбище. Старинные надгробия и сейчас видны.

Аккуратные мощеные дорожки разбегаются во все стороны и приводят в самые отдаленные уголки. Одна из них привела нас на смотровую площадку, с которой открываются великолепные виды на реку и город.

И, словно вишенка на торте — детская площадка с избушкой на курьих ножках!

Так нам эта церковь понравилась, что решили мы еще приехать сюда. И, пожалуй, друзей привезем. Пусть полюбуются!

PS: При подготовке заметки были использованы материалы с сайта монастыря.