От любого путешествия, пусть даже крошечного, в нашем случае, длиною в два дня, ждёшь увлекательных приключений, наполненных радостью и положительными эмоциями.
Поездка в Хо Ши Мин, пожалуй, такой и была, если только вычеркнуть тему войны.
Однако, ещё до прибытия в Сайгон, нас завозят в мемориальный комплекс, деревню Кучи, знаменитую своими подземными туннелями. После пяти часов в автобусе хочется размяться. Совсем не настроены на серьёзное восприятие информации. Кучи, Кучи! Рифмуется с Гуччи!
Но потихоньку, благодаря нашему гиду, мы начинаем вслушиваться, всматриваться, вдумываться.
Сегодня этот район называют “подземной деревней”. Здесь был центр сопротивления американским оккупантам. Вглубь земли, на несколько уровней, уходят запутанные и враждебные иноземцам, лабиринты. Они тянутся почти на 200 км., от Сайгона до Камбоджии.
Это целый город под землёй, как в Каппадокии, (в нём так же могло одновременно укрыться около 16 тысяч человек), где доподлинно известно, укрывались местные жители от варварства и жестокости “цивилизованного” мира, где рождались и умирали, откуда уходили в неравный бой, где по крупинкам собирали силу победы.
Мы идём по широкой аллее, посреди зарослей тропического леса, где, то и дело, слышны переливы автоматных очередей, стрельба… . И кажется, закрой глаза… .
Но лучше смотреть “в оба”, чтобы не угодить в какую-нибудь ловушку, не зазеваться и не провалиться в один из многочисленных лазов партизан, да и просто не сбиться с тропы.
“Тишина. Только ветра притушенный ропот.
Тишина. Заросли партизанские тропы.
Заросли держидеревом и купеной.
Тишина. Отчего же здесь веет войной?”, Юлия Друнина
жалят, увечат.
Я прикасаюсь к стволам неведомых деревьев, и ловлю себя на мысли, что все они моложе меня, и нет в этих местах зелёных старожилов с обхватом в хоровод крестьянских рук. Напалмом были выжжены эти земли. Так выкуривали партизан, и устрашали крестьян.
“ Отчего эти старые грабы и буки заломили свои узловатые руки? ” – набатом стучит в висках, со школьной парты, выученный стих. Каллиграфическим росчерком зашифровано послание потомкам на коре этих деревьев. И не важно, что Юлия Друнина сказала это о другой войне, главное, у любой агрессии одинаковый звериный оскал, тот что спустя пару часов мы будем ощущать мурашками по коже, тихо перемещаясь по залам самого страшного музея войны, из тех, что мне довелось видеть.
«Музей преступлений США и их марионеток» (Exhibition House for US and Puppet Crimes), так первоначально назывался этот комплекс, где на открытой площадке, и в нескольких залах внутри здания, расположилась экспозиция, свидетельствующая о кровавых преступлениях против вьетнамского народа.
Сегодня, ввиду нормализации отношений двух стран, музей носит более сдержанное название: Музей последствий войны (War Remnants Museum), Он также известен как Музей жертв войны.
С таким политкорректным подходом, есть вероятность, что и наполнение залов, с обвиняющими и неудобными Америке свидетельствами, тоже будет скорректировано.
Так случилось с голливудским кинематографом о той страшной войне. От вдумчивых, антивоенных, по сути, фильмов, перешли к банальной пародии, сарказму и переосмыслению.
Буду откровенна. Прогулка по Кучи, осмотр американской военной техники, отлично вписываются в программу экскурсионного променада, где можно пострелять из разных автоматов и винтовок, к примеру из М60, любимого пулемёта Рембо, сделать фото на фоне смертоносных бомб… .
Здесь люди замолкают, и как тени, медленно передвигаются от фотографии к фотографии, а в горле стоит ком, и невозможно сделать вдох.
В день нашего приезда в Сайгон, умер “архитектор вьетнамской победы” — генерал Зиап.
Я не буду утруждать всех пересказом того, что Гугл выдаст за минуту. Я только постараюсь посеять в ваших сердцах любопытство. Да, да! Ведь чтобы одолеть такого противника, принудить его уйти, надо было обладать незаурядным умом, талантом, смекалкой, искусством дипломатии и любовью к своей родине.
Даже сегодня, спустя четыре года со дня его смерти, не иссякает ненависть и злоба отдельных проамериканских персон к этому “тупому неотёсанному крестьянину”, с “комплексом коротышки”, а он действительно был небольшого роста, с маниакальной манией величия, с необузданной наглостью, высокомерием, лживостью и заносчивостью. Перечень столь “лестных” цитат можно продолжить, да и как иначе, ведь победу над великими и непобедимыми одержала армия “босяков” во главе с учителем истории.
Этот человек-легенда возглавлял вооружённые силы Северного Вьетнама на протяжении 30 лет, с 1944 года и до 1973 года. Он покинул пост министра обороны в феврале 1980 года. Вся его жизнь прошла в непримиримой борьбе с французским, американским режимами.
Это был пламенный революционер, верный коммунистическим идеалам, истинный патриот своей родины, убеждённый боец, прошедший школу в Советском Союзе, и воин, с восточной мудростью в крови, каменным спокойствием и готовностью к смерти.
“Готовность к смерти – тоже ведь оружие. И ты его однажды примени.”, вспоминаю слова Эдуарда Трушникова. Именно на идее самопожертвования строилась вся идеология сопротивления более могущественному противнику.
“Для того, чтобы разбить захватчика, надо мобилизовать на борьбу с ним весь народ”, писал в своей книге “Искусство ведения народной войны” генерал Зиап.
Политическое просвещение и воспитание солдат стали невидимой силой, сокрушившей обескураженного врага.
Армия фанатиков, заслужившая уважение противника, была сформирована из необразованной крестьянской массы, весь мир которой не выходил за рамки их лачуг и грязных деревень.
Именно из этого “строительного материала” удалось создать военную структуру, способную не только применять партизанские методы ведения боя “ударь и беги”, но и стать современной, организованной, дисциплинированной, идеологически устойчивой организацией, способной адаптироваться к условиям жизни в период “затяжной войны”.
Ах, если бы все войны мира можно было бы заменить искусством проведения самураями “поединка сердец”! Когда два воина просто неподвижно стоят и смотрят друг на друга, и проиграл тот, кто первым дернулся к оружию. Миру мир!
