Предыдущая заметка из серии "Другой Пакистан" закончилась тем, что мы прибыли в архитектурный комплекс руин древнего города Мохенджо-Даро.

Сильно грузить Вас, уважаемый Читатель информацией о том, чем знаменито это место, не стану. В Интернете можно найти кучу материалов о нем, стоит набрать в любом поисковике соответствующий запрос. Скажу лишь, что руинам Мохенджо-Даро более пяти тысяч лет, и они являют собой остатки одного из крупнейших городов индской цивилизации, внезапно погибшего в результате непонятной катастрофы.
О ее характере среди ученых до сих пор идут жаркие споры и выдвигаются гипотезы, одна экзотичней другой, вплоть до, якобы произошедшего над городом, ядерного взрыва (в трехтысячном-то году до нашей эры!!!).
Основанием для таких гипотез служат оплавленные камни и обугленные скелеты людей и животных, найденные при раскопках. Они могли образоваться только в результате непонятного катаклизма вызвавшего мгновенное воздействие чудовищно высоких температур недостижимых при пожаре или извержении вулкана. Но это было давно, очень давно, и наверное поэтому ученые не могут найти однозначного объяснения гибели города.
Наш же визит, похоже, становится неожиданным катаклизмом для служителей комплекса, именно сейчас. Привратники, узнав, кто мы, давай куда-то звонить и возбужденно разговаривать по телефонам. Питер же, несмотря на суматоху, как заправский ревизор требует подать ему журнал учета посетителей. И представьте себе, этот журнал ему мгновенно несут и вручают с поклоном, освободив единственный стул в присутствии. Пит с деловым видом принимается за просмотр.

Да-а-а, судя по книге, неорганизованных любителей древностей здесь бывает немного, тем более из России. Последний раз четверо наших соотечественников посетили комплекс в конце 2013 года, и это, похоже, были сотрудники российского консульства в Карачи (у одного в графе «род занятий» написано – атташе).

Большинство туристов прибывают в Мохенджо-Даро самолетом именно из Карачи – бывшей столицы Пакистана, до которого отсюда около пятисот километров. Жаль, не доехали. Для посадки самолетов рядом с комплексом построен аэродром. Я в книге посетителей делаю запись о том, что было интересно побывать в столь загадочном месте. И идем смотреть, действительно ли это так. Тем более, что нас уже ждет гид.

Не помню, как его зовут, но он прекрасно знает свое дело и умело ведет по всему туристическому маршруту, выделяя его ключевые позиции. Сначала, конечно, основная постройка центральной части городища – древняя буддистская ступа. Это бывшее место молений и совершения обрядов сегодня является главным экспонатом комплекса, центром притяжения взоров всех его посетителей, да и, пожалуй, одним из национальных символов Пакистана. Надо отметить, что, по сравнению со всеми остальными сооружениями (2500 лет до н.э.), она была построена совсем недавно, во втором веке нашей эры.

Она даже изображена на купюре в двадцать рупий

Питер, конечно, не упускает возможности сделать то, чего нельзя, и с согласия сопровождающих выполняет на ступе йоговские манипуляции. Вон он там, наверху.

Пока мой партнер предается погружению в себя в столь атмосферном месте, мы спокойно осматриваем окрестности. Ведь город, население которого составляло от шестидесяти до восьмидесяти тысяч человек, занимал огромную площадь, из которой сейчас раскопано лишь около двадцати процентов.

Спустя некоторое время продолжаем экскурсию. Как величайшие технические достижения инженерной мысли того времени, нам показывают системы водопровода и канализации, бассейны и колодцы функционировавшие в городе.

Хотя мне кажется странным предполагать, что люди, сумевшие построить такой город, не должны были хоть как-то позаботиться об обеспечении своей жизнедеятельности в нем. Даже животные не гадят в гнезде, а люди и пять тысяч лет назад обладали разумом. Наука, похоже, до сих пор недооценивает интеллект и знания наших предков. Ведь, они накапливались и передавались из поколения в поколение многие тысячи лет с тех пор, как человек встал на ноги и взял в руки камень в качестве орудия труда.
Примерно такие мысли приходят в голову от рассказа гида в переводе Питера. А вообще, если честно признать, развалины эти лично меня не впечатлили. Может, с научной точки зрения, они и являются уникальными, но мне, как туристу, гораздо интереснее было в свое время бродить по развалинам римского города Волюбилис в Марокко. Там, хоть понятно было: вот это – остатки городской стены и ворот, здесь был амфитеатр, а там – колонны форума. И причина его запустения банальна. Жители перебрались в бурно развивающийся город Мекнес, образованный неподалеку. Здесь же только кирпичные остатки стен и рассказы гида об их предполагаемом назначении, которые, в свою очередь, базируются на версиях ученых. Всю экскурсию хотел посмотреть на оплавленные камни от «ядерного взрыва», но и тех не оказалось. Как сказали, они находятся в музее Карачи.

Питер:

Ну, тут я с Лёшей не согласен. Пять тысяч лет назад построить ТАКОЕ, иметь водопровод, канализацию и развитое городское хозяйство – это что-то! Особенно если вспомнить, что вся «просвещённая» Западная Европа еще и в семнадцатом веке выплескивала нечистоты из окон прямо на улицы, прямо под ноги мушкетёрам или там разным другим гвардейцам кардинала.
Но другое верно – там и я не почувствовал Духа и особенности этого места – как это было, например, на развалинах древней армянской столицы Ани.
А в Карачи правильно сделали, что не поехали. Я сделал такой вывод после этого путешествия: все города в южном Пакистане на одно лицо, и ничем друг от друга не отличаются. Что Суккур, что Мултан, впрочем, как и какой-нибудь индийский Мадрас, бангладешская Дакка или иракский Эрбиль. Отличаются только особенные места, памятники культуры и архитектуры, знаковые для стран города (наверно, Бомбей, наверно, Дамаск).
Это как в Северной Америке, но по-другому. Там тоже есть особенные города – как например, Сан-Франциско, Ванкувер, Нью-Йорк или Бостон, а большинство одинаковы и скучны – что Калгари, что Литл-Рок, что Буффало, не говоря уже о пресных до ломоты в челюстях Канзас-Сити или Торонто.

Лёша:

Ну ладно, идем смотреть местный музей.

Здесь тоже не видим каких-то особенных артефактов. Обычный музейный набор: посуда, украшения, орудия труда, оружие, а также история обнаружения и раскопок комплекса в фотографиях.

Осмотр музея, вместе с рассказом, занимает не более получаса. Завершив экскурсию, платим и даем чаевые всем, кому положено, покупаем сувениры у продавца, который уже «нарисовался» перед входом в музей,…

Они чем-то похожи. Наверное, потомок этого мохенджодарского короля.

…и отбываем обратно в Исламабад. Как показали дальнейшие события, решение было не совсем правильным. Вполне могли бы сгонять в Карачи, чтобы полностью закрыть тему Пакистана. Но, как говорится, жизнь не знает сослагательного наклонения. Все «пишется» сразу и набело. А в Карачи, возможно, съездим в другой раз. Пока же едем на север, теперь уже другим берегом Инда. Снова под колеса стелется непривычная «левая» дорога.

Как стеклышки в калейдоскопе, проносятся мимо люди…

…современные дома и убогие лачуги,…

…магазины и лавки по продаже всего и вся,…

…городки и деревни,…

…сельские пейзажи,…

Буйволы спасаются в пруду от жары

…современность и позапрошлый век.

В общем, наблюдаем чужую жизнь во всем ее многообразии и красках. И хорошо, что мы проехали так далеко на юг. Обычно туристы, посещающие Пакистан ради гор, не видят страны такой, какая она есть. Потому, что северный Пакистан совершенно другой. Но об этом чуть позже. А пока наш водитель превосходит самого себя, давя гашетку в пол и стараясь приехать домой еще сегодня. Где-то заправляемся, где-то останавливаемся, чтобы купить перекус вместо обеда. Но в целом едем гораздо быстрее, чем ехали туда. В результате еще до полуночи прибываем в Исламабад, снова в отель «Серена».

Берем двухместный номер и "бухаемся" спать — ведь завтра начинается самая интересная северная часть нашего путешествия. Но о ней начнет рассказывать Питер в следующей главе.