Странные дела творятся в первопрестольной, многие красивые здания в Москве оккупированы заселены иностранными посольствами: Легенды для жены французского посла и Ворота в страну футбола и диких обезьян. То ли власти умасливают иностранцев, то ли не хотят ухаживать за зданиями и сбагривают их для размещения посольств.

Вот и особняк на Большой Никитской сменил одного иностранного квартиранта на другого: вместо резиденции посла Египта сюда въехала посольство Мьянмы.

А началось всё с двух немцев, не будь которых неизвестно где бы размещались дипломаты двух азиатских стран, ведь Египет можно считать частично азиатской страной. Хотя большая часть Египта находится в Африке, но Синайский полуостров — уже Азия, о чём возможно не подозревают отдыхающие в Шарм-эш-Шейхе и Табе.

Яков Андреевич Рекк ( Jacob Reck, 1867- 1913) родился в Самарской губернии, но с 1886 года его жизненный путь связан с Москвой. Был успешным предпринимателем. Начал с банковского бизнеса, сначала наёмным работником, затем в 1892 году купил Русский торгово-промышленный банк. После этого начал инвестировать денежные средства в еальный сектор российской экономики. В 1893 году открыл кирпичный завод, а в 1899 году создал Московское торгово-строительное акционерное общество на паях с другим соучредителем. Главным занятием общества стало то, что ныне обзывают модным словом девелопмент, т.е. строительство и перепродажа домов в Москве: "надо Москву украсить стильными домами, которые, имея технические удобства западноевропейских городских строений, в то же время не убивали бы национального колорита Москвы".

В какой-то момент Рекк решил построить особняк для себя любимого. Для строительства он пригласил еще одного немца — известного архитектора Густава Андреевича (Густава Карла Юлиуса Адольфовича) Гельриха. В результате в 1902-1903 годах появился наш красавец дом.

Но коммерческая выгода стоит у коммерсантов на первом месте — не долго прожил Рекк в своём доме и продал его правнучке Саввы Морозова — Серафиме Давидовне Красильщиковой. В 1917 году здание национализировали и передали для нужд Наркомату иностранных дел, у здания началась другая, большей частью связанная с иностранцами жизнь. А Красильщикова успела эмигрировать из революционной России.