РЕМОНТ
Наконец, через три недели мы вышли в Порт-Сен-Луи-дю-Рон, на берег Средиземного моря. Джеральд свою миссию выполнил и уехал домой. А мы подняли лодку на берег, чтобы покрасить ее и привести в порядок.

В порту, точнее, на суше, находилось несметное количество судов. Около тысячи катеров, яхт, катамаранов и тримаранов ждали сезона или нового хозяина. Некоторые спускаются на воду только на пару недель, во время отпуска, некоторые просто брошены. Пол, как старый и просоленный яхтсмен искренне негодовал: «Корабль должен быть на воде!».
В середине февраля мы впервые подняли паруса и сделали небольшое пробное плавание до ближайшего городка Порт-де-Бук. Яхта идет хорошо, держится уверенно, немного рыскает на волнах. Понимать команды Пола оказалось сложнее, чем просто разговаривать. Отдавая команду, старик нервничал, потому что она должна быть выполнена быстро, а когда нервничал, использовал сокращенный английский сленг. Я и так его плохо понимал, а тут еще качка и ветер. Заучу его новое словечко, а в следующий раз он другое вставляет! Я просил его говорить четко, медленно и одинаково, но 67 лет привычки разговаривать на родном языке дела не меняли.
Из города Порт-де-Бук мы отправились в Марсель, где нас застал шторм. Наконец, мы зашли в марину, где ветер чуть щекотал верхушки мачт. Морская болезнь мгновенно улетучилась.
Из города, тем временем, послышались выстрелы. Автоматические очереди и одиночные хлопки. Мы с Полом удивленно переглянулись. А через полчаса подъехала таможня. На маленьком синем катере сидели мадам лет 40 и лысый мсье в форме. Они вежливо попросили разрешения ступить на борт, а также документы на лодку и паспорта. Мы спросили насчет выстрелов. Они пожали плечами, мол, сами удивлены, такое впервые.
Утром служащий порта сказал, что в городе снимают фильм, и выстрелы – всего лишь постановка.
РИВЬЕРА
Из-за штормов, плохой погоды и мелких неполадок мы застревали в Тулоне, Сент-Тропе, Каннах, Сан-Ремо и других замечательных местах побережья Франции и Италии. Они все похожи друг на друга: очень красивые, ухоженные, цветные и старинные города. Желтые, оранжевые, розовые дома хаотичной застройки, узкие средневековые улочки, заставленные цветниками, отзывчивые и терпимые к нашествию туристов жители. В центре каждого городка стоит католический храм, а на возвышенности – крепость. Множество ресторанов для ценителей еды и модных магазинов для шопоголиков. В недалеком прошлом все эти города были простыми рыбацкими поселками.
Ментона – лимонная столица на границе Франции и Италии, особенно запомнилась. На холме плотно прижались друг к дружке цветные домики. Некоторые имеют до шести этажей, небоскребы по тем временам.
Гуляя по городу, я свернул на старое кладбище, где можно буквально «читать» историю. Начиная с 19 века здесь похоронены люди со всего мира. Интересно, но они пишут, где родился и умер человек на английском языке.
Здесь похоронен основатель регби Уильям Уэбб Эллис. В Метоне британский доктор Джеймс Генри Беннет в ХIX веке издал трактат о пользе умеренного климата средиземноморья для больных туберкулезом. И буквально в течение пары десятков лет город превратился из скромного порта в крупный курортный центр, особенно популярный в зимний период, когда ограждающие город хребты Лигурийских Альп защищают его от пронизывающих ветров, столь характерных для других областей Лазурного берега. С тех пор приток туристов и отдыхающих не убавляется.
ШАНС
В Ле Лаванду мы зашли поздно вечером и пришвартовались к ближайшему причалу. Из соседней лодки слышалась музыка – под аккомпанемент гитары пела девушка, и мужской голос подпевал в стиле регги. Мой капитан очень жизнелюбивый и отзывчивый человек. К тому же, в молодости он играл в музыкальной группе и устраивал фестивали. Пол пригласил музыкантов на ужин. К нам в камбуз спустились Себастьян, высокий худой парень с дредами, и его крохотная девушка Ману. За ними пришла и их кошка – Че, осторожно осматривая и обнюхивая незнакомую территорию.
– Мы свободные артисты. Живем вне системы ближе к природе. Я создал яхтенное объединение, и у нас уже пять лодок. Далеко не ходим: по близлежащим диким островам. Зимой готовим музыкальную программу на лето. Летом здесь множество туристов, для которых устраиваем концерты на улице. Так мы зарабатываем.
Вот эта яхта досталась мне бесплатно, – указывает Себастьян на темно-синюю симпатягу, свой плавучий дом. – На ее восстановление я потратил семь лет. Формула проста: время – деньги. Или у тебя есть много денег или много времени. Вон ту лодку я купил за 200 евро. Не верится, да? Если очень чего-то хочешь, оно придет к тебе. Лодка сама тебя найдет, парень.
На южном побережье Франции безумное количество яхт. И многие из них просто гниют. Так как за место надо платить, а использовать их некому, хозяева просто от них избавляются. Например, старик умер, старушке лодка ни к чему. Вот и отдала почти за так, for nothing, — четко выговаривая английские слова на французский манер, говорил дредастый хиппи.
— Раньше, — продолжал он, — я играл в большой группе. Мы устраивали грандиозные фестивали. Но, когда я понял, что пяти процентам людей принадлежат 90 % всех богатств планеты, я отказался от жизни в системе и с тех пор здесь.
У Пола на палубе аккуратно сложены и привязаны два компактных складных велосипеда, типа наших «Аистов». Чтобы убить время, я катался на одном из них по окрестностям, читал и фотографировал, а голову не покидала мысль: «Лодка сама найдет тебя, парень». Так как мы стояли рядом с яхтой Себастьяна, то часто встречались. Однажды он похвалился, что собирается покупать новую еще не достроенную яхту.
– А что ты собираешься делать с этой 26-футовой малышкой? – спросил я.
– Не знаю. Продам. Если хочешь – покупай. За 500 евро отдаю. Деньги для меня ничто, –ответил он. – Но мне надо посоветоваться с напарником. Мы вместе ее покупали.
Я посмотрел цены в интернете: Delph 26 стоил от 4000 евро и выше, но у меня не было и пятисот. Услышав это, Пол сказал мне: «Бери, я тебе помогу. Деньги потом вернешь». Я был ошарашен. Француз предлагает лодку по бросовой цене, а англичанин собирается ее купить для меня. Я ждал два напряженных дня, и, увидев Себастьяна, по глазам понял, что ничего не выйдет. Его товарищ хотел сделать из Delpha куколку и заработать, перепродав ее.