То место, где сейчас распустил свои бетонные корни город Антиб, известно человечеству с давних, бородатых, можно сказать шкурных времен. Уж больно повезло ему с защитой от грозных ветров, которые никакими коврижками нельзя было заманить в уединенную, закрытую с трех сторон скалами небольшую бухту. И если диким, вечно кочующим варварам изюминка сия была просто-напросто по барабану, то греческому флоту такое положение дел пришлось весьма по вкусу.
В IV веке до нашей эры они погнали местных землекопов, рыбаков и балбесов искать счастья в бесперспективные дали, а сами ударили оземь древком победоносного греческого стяга и объявили, что в этих землях «должно быть всё». Однако с визитами Госпожи Удачи у Антиба не заладилось прямо с первого дня существования. То ли год основания поселения выдался губительным для греческой лозы, то ли весь сладкий нектар был нещадно вылакан в пути, но название этому месту давалось явно на трезвую, лишенную всякой фантазии голову. Ничего более изысканного, чем «город напротив» трезвым эллинам на ум не пришло, и прямо рядом Ниццей (а напротив была именно она) свет увидели первые, пока еще сильно убогие домики Антинополиса.
C доводами о греках-первооткрывателях могли бы поспорить древние финикийцы, которые вроде бы заходили в эти края веком раньше, но они к сожалению все умерли, а современным ливанцам есть чем заняться в их нелегкой жизни помимо отстаивания своих прав первоткрывателей Антиба.
Римлянам, которые сменили греков через несколько веков, местечко, видимо, показалось каким-то до боли знакомым, и они переименовали его в Антиболь. Ну а затем зашелестели столетия, засуетились на солнечных часах беспристрастные стрелки, потерялись в баталиях и пирах ненужных буквы, превратив город в Антиб, что однако не отменило его местоположение напротив Ниццы.
В отличии от своих безрассудных и крайне оптимистичных соседей Антиб практически сразу начал обрастать суровым панцирем крепостных стен. Сюда стекались ручьями корабли и капитаны со всей Европы, а им, помимо звонкой монеты в трюмы и гремучего напитка в дышло, нужна была гарантированная защита. Со временем город превратился в самую мощную крепость на побережье от Марселя до Италии, став воротами Прованса и его надежным защитником. Совсем не случайно, объезжавший окрестности принц Гримальди, в XII веке повелел возвести здесь свой замок, для контроля порта и торговли, которой он придавал огромное значение.
Волею этой же семьи в 1565 году в северной части Антиба был возведен форт Карре. Новой крепости придали форму четырехконечной звезды, назвав главные бастионы — Франция, Антиб, Корсика и Ницца, по направлениям, которые они должны были оберегать. Ее тут же окрестили неприступной и сдали первой же армии, подошедшей к Антибу на расстояние пушечного выстрела. Справедливости ради нужно отметить, что это была армия короля Генриха IV, а он перемалывал своими суровыми наваррскими челюстями и не такие орешки.
Зато в 1815 году город посмел отказать в убежище самому Наполеону, бежавшему с Эльбы и собирающемуся вернуть себе трон, а Франции былую славу. Он был уже не так страшен, как несколькими годами раньше, и еще не так страшен, как несколькими днями позже, а потому Антиб изобразил из себя героя, указав Императору на дверь. Сколько раз перекрестились власти города после битвы при Ватерлоо знает только местная церковь, в которой перед сражением даже колокола прикусили свои языки и погрузились в предынфарктное молчание.
А ведь зуб на Антиб начал расти у Бонапарта еще за 20 лет до этих событий. Будучи желторотым артиллеристом, тогда еще бригадный генерал Наполеон, в качестве сторонника Робеспьера был помещен в Форт Карре. И за меньшую «измену» в те времена люди заполняли своими головами корзины и натурально удобряли собой давно не паханные земли. С болью в сердце и до судорог ягодичных мышц наблюдал будущий властитель мира, как его друзья поголовно знакомятся с гильотиной. Ни на что не надеясь, он покорно ожидал собственной очереди и честно верил, что все лучшее в его жизни уже случилось. Однако слава, добытая им при Тулоне, успела долететь до Парижа чуть раньше, чем оттуда вылетел приказ о казни. Почесав свои буйные головы, Республика решила, что такой Бонапарт нужен ей скорее живым, чем мертвым, подписав себе тем самым смертный приговор и подарив Европе двадцать лет увлекательной истории.
Благополучно избежав праведного гнева Императора, Форт Карре остался в ведении военных и пребывал в этом статусе аж до 1997 года. Зачем Министерству Обороны нужна была в хозяйстве старая, изъеденная каменным червем крепость не знали даже сами вояки, а потому события в ней происходили самые что ни есть странные и бестолковые. Однажды сонное существование гарнизона нарушил лично Джеймс Бонд, поклявшийся в одном из фильмов о себе любимом «Никогда не говорить никогда». Как и положено каждому уважающему себя супергерою он озорным козликом скакал по пятивековым бастионам, испепелял врага своим огненным взглядом, но местным жителям более всего запомнился одним своим чудесным превращением.
Дело в том, что по сюжету Шон Коннери (а именно он тогда изображал агента 007) должен был сигануть со стен крепости в море. Со своей задачей матерый шотландец справился играючи, даже не взглянув вниз. Хотя взглянуть, если честно, было на что. До заветной воды Бонду-Коннери нужно было пролететь над скалами метров 500 и, что характерно, по горизонтали! Скорее всего, осознав это уже в полете, супермен умело эволюционировал в пернатого, взмахнул несколько раз мощными крылами и приводнился именно в том месте, где его ждала камера опытного оператора. Мир был спасен, Барбара Каррера несколько раз по-свойски отблагодарила молодца Шона за проделанную работу, а «глупые» французы до сих пор потешаются над непревзойденным шедевром.
Многие бестолковые птеры с тех пор пытаются повторить подвиг бестрашного горца, но, что позволено Юпитеру, то быку – отбивная.
Однако нужно отметить, что понятие «французы» в Антибе является весьма и весьма условным. Известно, что славу Лазурному Берегу как курорту принесла русская и английская аристократия, а вот Антиб совершенно неожиданно привлек к себе внимание представителей Нового Света. Безумная, наполненная красками и фиерией жизнь началась для города в двадцатых годах XX же века.
Именно в это время в близлежащий квартал Антиба, Жуан ле Пен, прибыли из-за океана те, кто на деле доказал: “Рабы не мы”. С собой они привезли негритянский джаз, который уже покорил Америку и всерьез намеривался порвать Ривьеру своими фестивалями, чересчур вольными нравами и полным отсутствием уважения к респектабельности. Для чопорных англичан и ностальгирующих по березкам русских эта музыка была как электрошок, а потому они недолго думая, собрали пожитки и перебрались в благочистивую, спокойную Ниццу.
Один из основоположников джаза Сидней Беше по уши влюбился в Лазурный Берег, который каким-то боком напоминал ему буйную жизнь Нового Орлеана. В 1951 году он на широкую ногу отпраздновал в Жуане свою свадьбу, во время которой повсюду играли ансамбли диксиленда, улицы были заполнены танцующими толпами народа и обкуренными до одури подружками миллионеров. В этот день Сидней впервые исполнил одну из самых знаменитых пьес в истории джаза "На улицах Антиба", и с тех пор джазовый фестиваль получил на этих самых улицах постоянную прописку.
Впервые в деревеньки доселе тихой Ривьеры, будто черные гробы, в которых покоится прежняя размеренная жизнь, вплывают огромные американские авто; помешанной на благородных винах публике теперь в убогих стаканах предлагается ядохимикатная кока-кола, а любителей сочной бараньей лопатки потчуют сытным, истекающим жиром гамбургером. Лазурный Берег впал в прострацию! Однако главная американская новина подстерегла обывателя там, где он менее всего ожидал ее встретить. На знаменитые променады, где еще вчера прогуливались в вечерних нарядах русские графини, сверкая мишурой, высыпали полуголенкие девицы, убедительно доказывая, что соплюшка в бикини гораздо более сексапильна, чем бабушка в соболиной накидке.
В те далекие времена на долларах еще по честному писали, во что на самом деле верит Америка :)
К счастью Ривьера смогла пережить этот шок, и дальше Антиба американизмам выбраться так и не удалось. Французы, тщательно взвесив все «за» и «против», положительно оценили округлости Бриджит Бардо в новомодном купальнике, а всему остальному сказали свое решительное и бесповоротное «Нет». Со временем джазистов на улицах снова сменили шансонье, крокодилы на колесах пообтесали свои бока о каменистые стены средневековых улочек и сгинули в преисподней металлолома, ну а вонючие лепешки по традиции достались в наследство не сильно разбирающимся в изысках высокой кухни малолеткам.
Выжил даже сам город, хотя в единственном разумном путеводителе по Франции о нем сказано буквально следующее: «Конечно, в нашей стране есть города более ужасные, чем этот, но зачем говорить о нем, если во Франции есть все остальное».
С этим положением я бы пожалуй согласился, если бы не пара «но», приведших меня в Антиб и раскрасивших день яркими, радужными красками.
Перво-наперво следует сказать об уже упомянутом Форте Карре. Его в XVIII веке усовершенствовал на свой лад и манер гениальный Вобан, а посему сама крепость уже заслуживает внимания и почтения. В нагрузку к форту со стен предлагается такой вид, что даже самый лютый ненавистник истории ненадолго забудет о «потерянном» времени и произнесет пару-тройку сакральных фраз, что всплывают из самых глубин восторженной души.
А в нескольких сотнях метров от каменного стража душе с ее афоризмами снова есть, где развернуться на полную катушку. В одной из самых старых и больших яхтенных марин Средиземноморья паркуется как попало то, на что без слез не может смотреть ни один завистник мира. Помимо всякой 30-ти метровой шелупони здесь в лучах предзакатного солнца Роман Абрамович меряется своим Pelorus(ом) с Octupus(ом) основателя Microsoft Пола Аллена, а многочисленные туристы внимательно проверяют результаты измерений и клянут на всех языках мира и русскую мафию, и американскую страсть к большегрузам.
Во время нашего визита ни той, ни другой яхты в порту не было. Но для себя я отметил, что молодая француженка, водившая нас по крепости, при упоминании о раритетах вдруг перешла на придыхания, скатилась на таинственный шепот и эротично завздыхала во всю глубину своей недолюбленной девичей души.
Вне всяческих сомнений заслуживает внимания и замок Гримальди. Полгода в нем, не покладая кистей и карандашей, прямо после войны писал трудолюбивый и крайне плодотворный Пикассо. В благодарность за гостеприимство он подарил городу картину «Ночной лов рыбы в Антибе», множество рисунков и эскизов, которые стали основой музея. Сейчас в его экспозиции представлены работы Леже, Модильяни, Пикабиа, а также множество скульптур современных авторов.
Еще одной достопримечательностью Антиба является парк, разбитый в городской черте в 1865 году ботаником Тюре. С него, собственно, и началась современная история города. Густав Тюре жил себе в Париже, не дул в ус и с удовольствием скрещивал гортензию с помидором до тех пор, пока однажды судьба не забросила его на Лазурный Берег. Здесь в его воспаленный мозг вселилась совершенно безумная идея создать во Франции уголок Африки и Латинской Америки.
Под гиканье и ухмылки местных крестьян он принялся высаживать в небольшом парке все, что имело заграничные корни и экзотические ростки. Многочисленные скептики потешались над ним до тех пор, пока окрестности не покраснели от стыда за свой фантастический вид, не зажелтели тысячами маленьких солнц и не превратились в серо-буро-малиновое месиво из цветов, плодов и листьев. Оказалось, что все в этом райском месте прекрасно уживается, цветет, пахнет и создает праздник. Уже очень скоро парк Тюре был признан национальным достоянием и стал местом, куда стремился попасть каждый приехавший на Ривьеру.
А вообще, если говорить об Антибе, то он меня очень приятно удивил. Ожидая увидеть очередной «Лазурный» курорт, я вдруг окунулся в атмосферу вполне старого, уважающего свое достоинство города, со своей историей, своим колоритом и своей изюминкой. Здесь вполне хватает места и тем, кто не мыслит своего отдыха без румяной корочки на спине, и тем, для кого праздник живота – главное событие в жизни, и тем, кто желает поковыряться в пыльном сундуке истории.
Антибы, Antibes
Мой рейтинг – 7,5
