Фурсе — это удивительно красивое место, в котором самым разумным времяпровождением является категорическое ничегонеделание за бокалом вина и созерцанием прекрасного. К сожалению, нектар Богов подается в деревне на одной лишь центральной площади, а потому время от времени приходится делать небольшие перерывы в возлияниях и невероятным усилием воли менять место дислокации, ограничивая себя лишь созерцанием прекрасного.
На радость особо ленивым деревня столь мала, что обойти ее вокруг, пересечь по диагонали, заглянуть в сады и обойти еще раз в обратную сторону реально от силы за час. Вполне вероятно, что кто-то и может позволить себе подобное расточительство, однако у нас на весь этот нехитрый процесс ушло раза в три больше времени.
Мы заглядывали в каждый дворик, наслаждались каким-то невероятным цветочным безумием, неторопливой осадой брали ни в чем не повинный замок и снова возвращались на главную площадь, где заботливая, все понимающая официантка уже в который раз дарила нам свою очаровательную улыбку на дне бокала и терпеливо ждала возвращения со следующего головокружительного променада.
Покинув наконец основательно истоптанные нами улочки, мы довольно далеко отъехали от этих гостеприимных мест и даже успели отужинать в каком-то хлебосольном ресторане, когда вдруг, уже в глубокой ночи осознали, что провели без Фурсе непозволительно много времени. Недолго думая и наплевав на дорожные загогулины, мы вернулись в уже спящую, укутанную лунным светом деревню, чтобы на сон грядущий еще раз неспешно прогуляться под окнами ее старых, но бережно сохраненных и с любовью обжитых домов.
Наверное, если бы во всем регионе в этот момент вдруг разом отключилось столь неуместное и раздражающее электричество, я бы поверил, что путешествия во времени возможны.
Мы стояли по самые уши в далеком 1060 году, а перед нами во всей своей еще слегка шокирующей красоте расстилалось раннее средневековье. И это было настоящим чудом!
Конечно же, говоря о середине XI века, я слегка приукрасил действительность, потому как в ту пору Фурсе только-только зародилось как поселение, и не обзавелось еще главными достопримечательностями, которыми обескураживает своих гостей по сей день.
Пока что она была обычной деревенькой, принадлежащей, как и все в округе, всемогущему «королю Юга» — графу Тулузскому. Уже совсем скоро здесь начнется катарская резня, вспыхнут жаровни инквизиторских костров и начнется настоящая, полудикая средневековая жизнь.
Во время столетней войны король Наварры Карл II Злой, огнем и мечом прошелся по всему региону с целью подчинения его англичанам. Армия остервенелого безумца располагалась в соседнем с Фурсе городке, носившем говорящее название Condom, и оттуда грозила всей Франции совершением Акта Большой Нелюбви.
Несчастный Фурсе, будто эстафетная палочка, начал переходить из загребущих рук Франции в не менее цепкие наваррские лапы, затем к англичанам и арманьякам, но на финишном, самом важном этапе, вновь оказался под сенью королевских лилий. Зачем полубезумный сын безумного короля Карла VI приказал после всех этих перипетий снести замок Фурсе, так и останется тайной, сокрытой в извилинах его нездорового мозга. Но королевская воля очень быстро превратила некогда цветущий замок в груду развалин и отправилась дальше чудачить по стране, сея повсюду хаос и разруху.
На смену войнам корон пришли еще более кровавые -религиозные. И тут без Фурсе снова обойтись не получилось, видимо так было написано на каком-то древнем камне, легшем в его основание. Протестантский лидер Габриэль Монтгомери, уже нанесший короне Франции один смертоносный удар (именно он в Турнельском дворце по воле случая убил во время турнира короля Генриха II), на беду всей католической братии принимает идеи Реформации.
Начиная с 1562 года он предает огню и мечу все, что верит и молится не по его правилам. В 1565 году наступает очередь Фурсе. Город не то чтобы сильно сопротивлялся, он просто полыхнул как стог сена, звякнул напоследок своими колоколами и лег к ногам победителя бесформенной грудой камней.
Однако худо крайне редко кажет свой длинный, неприглядный нос, если где-то поблизости не сидит в кустах и не дожидается своего часа трусоватое добро. Видимо Монтгомери, разрушив Фурсе, уничтожил и тот самый "камень невезения», который не давал этому мету спокойно жить. По окончании религиозных войн смерть и разруха наконец оставили бедного страдальца в покое. Про маленькую, потерявшую всякое значение деревню просто запамятовали, вычеркнув из списка живых. Она бессмысленной точкой на карте зажила нормально и спокойно, и никакой Condom более не грозил ее существованию.
Сколько веков сидит здесь и делает вид, что торгует вином этот дед, знает только мох на кривеньком, покосившемся доме и верная жена, вечно латающая его дырявые средневековые портки.
Сегодня Фурсе — это милая, живописная деревушка, в которую не стыдно зайти и чертовски трудно добровольно покинуть. Она живет тихой провинциальной жизнью и более не стремится ни к почету, ни к популярности. Впрочем, последние не только не обошли ее стороной, но и прочно обосновались, пустив корни и попросив постоянного вида на жительство.
Причем Фурсе — это тот редкий случай, когда деревню с удовольствием посещают не только туристы, но также ближние и дальние соседи.
В летнее время здесь проходят цветочные ярмарки, которые собирают огромные толпы как лиц заинтересованных, так и просто любопытствующих. В момент их проведения деревню закрывают для въезда транспорта, и с раннего утра в нее пешим ходом врывается суматошный дух праздника.
Еще одной отличительной особенностью Фурсе является ее совершенно неожиданная для Франции планировка. В самой ее сердцевине расположилась не несущая никакого здравого смысла, но очень просторная и уютная площадь. Когда-то здесь шла бойкая торговля и кипели нешуточные финансовые страсти, а теперь лишь затейливо обстриженные платаны на правах полноправных хозяев встречают посетителей воздетыми к небу артритными ветвями и предлагают им заслуженный отдых в своей тени.
Будто бы надежной крепостной стеной сокрыт этот платановый остров выросшим по кругу строем изысканных в своей древности, повидавших все на долгом веку, фахверковых домов. А за ним, словно циркулем выведено несколько улиц, ведущих к главным достопримечательностям деревни.
С запада Фурсе оберегает от дурного глаза часовая башня 1245 года рождения. С востока — стережет восстановленный в XVI веке замок, который в последнее время от пенсионного безделья подвизался работать небольшим и очень уютным отелем. Каменный мост через живописную речушку Азу, будто престарелый ветеран предлагает всем желающим убираться из Фурсе к чертовой матери, но последние шесть веков его увещеваниям внимают разве что недалекие торопыги.
А в десятке метров от деревни доводит картинку до полного совершенства утонувший в зелени канал. По его берегам местное население и проводит свою наполненную смыслом жизнь, состоящую из праздной лености, изящного сибаритства и бесплодных попыток хоть как-то соответствовать реалиям XXI века.
Наверное столь жесткий график безделья без политических дискуссий и возможности обгадить ближнего своего, без святой борьбы за идеалы демократии или всесторонней поддержки столь возлюбленного в народе президента покажется кому-то беспробудно скучным, а я уезжал из Фурсе с мечтой о простеньком (да кому я вру, — о роскошном!) доме с видом на эту очаровательную в своей бессмысленности площадь; с надеждой встретить старость на берегу тихого, потерявшегося во времени канала и с любовью к этому бесконечно прекрасному месту.
ФУРСЕ, FOURCES — 43°59'37" 0°13'49"
Входит в список самых красивых деревень Франции.
Мой рейтинг – 8,5/10
