Погожим солнечным днем наша небольшая семейная компания покинула на неделю с лишним гостеприимный и очень приятный во всех отношениях город Екатеринбург, чтобы увидеть своими глазами мрачный и таинственный перевал между безымянной вершиной Северного Урала и горой Холатчахль, что в переводе с мансийского означает "гора Мертвецов", где зимой 1959 г при непонятных обстоятельствах погибли 9 туристов-лыжников во главе с Игорем Дятловым. Из штаб-квартиры Фонда памяти группы Игоря Дятлова мы отправились на железнодорожный вокзал, чтобы загрузиться в вагон поезда Екатеринбург — Приобъе.

Наша весьма внушительная сборная группа во главе с президентом Фонда памяти группы Игоря Дятлова Юрием Кунцевичем заняла большую часть плацкартного вагона, и поезд медленно отошел от вокзального перрона столицы Урала. Тихая летняя ночь сменила жаркий августовский день и вселяла надежду на хорошую погоду.

Но надежда, увы, не оправдалась, — город Ивдель нас встретил хмурым небом и совсем осенней прохладой. Я ожидала, что нам предстоит ехать в так называемой шишиге (автомобиле ГАЗ-66 в тентованном кузове) В такой машине выезжали на автономную лыжню видеоблогеры из группы Дениса Доропея, со многими из которых я знакома лично 160 км по горам Северного Урала. Нам повезло больше, — в местном автопарке нашелся более комфортабельный автомобиль, почти туристический автобус

В нем нам предстояло ехать почти целый день по живописному российскому бездорожью.

Как только мы выехали из Ивделя, зарядил дождь, который сопровождал нас с редкими перерывами всю дорогу. Наш путь немного не совпадал с маршрутом группы Игоря Дятлова. Уральские студенты доехали на поезде из Свердловска до Серова, затем — до Ивделя (видимо, прямой поезд из Свердловска в Ивдель тогда не ходил), затем — до Вижая, затем они останавливались в 41-м квартале и в полузаброшенном уже тогда поселке Северный-2, где простились (как потом выяснилось, навсегда) со своим заболевшим товарищем Юрием Юдиным. Последние два пункта, где останавливались дятловцы, остались в стороне от маршрута нашей группы, да и от этих пунктов уже ничего не осталось, — время и тайга давно поглотили их. У нас была остановка-прощание с цивилизацией в поселке Полуночное.
,
где мы посетили продуктовый магазин с еще сохранившимися счетами и весами "Тюмень". Мы проехали мимо Вижая, где тоже останавливалась группа Игоря Дятлова и уже окончательно покинули цивилизацию. Позади остались интернет и сотовая связь, впереди была лишь только дремучая уральская тайга.


Последней остановкой у нас был короткий заезд в мансийскую деревню Ушма, где проживают потомки семьи Анямовых, принимавших в 1959 г активное участие в поисках не вернувшейся из похода группы Игоря Дятлова. Далее еще несколько часов нам предстояло трястись по ужасной ухабистой дороге, где не разъехаться двум машинам, а в открытое окно нашего автобуса на нас сыпались листья и обломанные ветки обступивших дорогу кустов. Наконец, дорога кончилась и пришлось вылезать под проливным дождем и морально и физически готовиться к 6-километровому переходу по чавкающей грязью тропе.

Рюкзаки нашей группы весили от 17 кг до 38 кг, а тропа представляла собой сплошное месиво грязи. Уже в сумерках мы доползли до нашей стоянки.

Сейчас к перевалу Дятлова и далее на плато Маньпупунер от брода через реку Ауспию идет довольно проторенная тропа УПИ (Уральского политехнического института). Через несколько километров оборудованы удобные стоянки рядом с Ауспией или ее притоками с кострищем и запасом дров. Но нынешним дождливым летом тропа эта превратилась в сплошное болото.

Ставить лагерь и готовить ужин нам тоже пришлось под проливным дождем

На следующий день нам предстоял 25-километровый переход по болотам и дремучей тайге. youtube.com/watch?v=bKlY1-1gX… Я, конечно, ходила в походы в молодости и даже в более зрелом возрасте. Некоторые мои походы можно с натяжкой назвать и горными, — я ходила по Крыму, но летом, в сухую погоду без палатки и спальника (только с надувным матрацем) и без особых запасов еды (в каждом селе можно было зайти в магазин и даже в голодные поздние восьмидесятые купить тушенки и хлеба). Ходила я и мои товарищи в легких сандалиях и футболках (к вечеру иногда приходилось одеть свитер), теплые вещи у нас отсутствовали за ненадобностью. Здесь же, на Северном Урале на многие десятки километров нет никаких населенных пунктов, а здешнее лето прохладнее крымской осени. Посему приходится тащить на себе 20 с лишним килограмм всего необходимого, ведь на надувном матраце в уральской тайге не поспишь.


По своей родной Ленинградской области я тоже ходила в походы (в школьные годы и позднее). Там приходилось нести спальник и палатку, тент и еду, но местность у нас в области ровная, у нас нет таких спусков и подъемов и такого нагромождения камней повсюду. Дело в том, что Уральские горы довольно старые и сильно разрушены миллионами лет выветривания. Скалы на уральских вершинах давно развалились и рассыпались на каменные осколки разного размера. Эти осколки высыпались в межгорные долины и теперь вылезают из грязи своими острыми краями. Называется такое скопление наваленных камней курумником. Старые курумники заросли лесом, а вот при проходе более свежих курумников можно запросто сломать себе шею.


А еще вокруг нашей залитой дождем, изобилующей камнями и переплетенными корнями тропы было такое множество ягод и грибов, что у жителя мегаполиса просто разбегаются глаза и возникает желание все это собрать и устроить пир из даров леса, столь щедрых здесь.

Так собирая ягоды, без конца останавливаясь для съемок, увязая местами по щиколотку в грязи, мы постепенно отстали от наших товарищей по походу и оказались замыкающими.


До наступления темноты это не смущало, а вот когда начали сгущаться сумерки, втроем в глухой тайге стало не особо уютно. Тропа здесь, в общем-то, одна и заблудиться невозможно, но вокруг особо заболоченных мест существуют обходные тропки, и у нас сработала паника, — вдруг мы все-таки свернули не туда. Совсем уже под вечер догнали мы еще одну семейную пару из нашей группы — нашего врача и его супругу Машу. Маша была очень недовольна тем, что вся группа ушла вперед и не стала ждать их, хотя задержались они потому, что ее муж оказывал первую помощь девушке, которая накануне наелась слегка обжаренных на костре сыроежек, и ей стало плохо. В итоге мы решили, что прошли туристическую стоянку перед подъемом на перевал и стали ее искать по навигатору, потеряв еще кучу времени. Навигатор привел наших мужчин (мы сидели с вещами и ждали их) к какой-то сильно заросшей поляне, которая никак не тянула на туристическую стоянку. Как выяснилось позже, все координаты по викимапии оказались неверными. Мы решили идти дальше, пока совсем не стемнеет и вскоре набрели на наших товарищей по группе, которые пошли нас искать. Наши изможденные спутники остались ночевать на стоянке, именуемой на картах этой местности "Вилка-ложка" (на ней возле кострища лежат вырезанные из бревен огромные столовые приборы: вилка, ложка и нож), ну, а мы решили сделать последний рывок и уже в темноте двинулись наверх. Я — неопытный походник и всегда думала, что на возвышенности или склоне горы болота быть не может. Но на Северном Урале с гор течет огромное количество ручьев и мелких речек. Именно они вместе с обильными в это лето дождями превратили тропу УПИ в кашу из грязи. Уже почти возле нашей цели мой несчастный зять, которому в нагрузку к симпатичной, общительной жене досталась ненормальная тёща с дикими идеями поехать в свадебное путешествие в зоновский край за Полярный круг Свадебное путешествие в компании молодоженов или проплыть 70 км по ладожским каналам на резиновой весельной лодке с выходом в Ладогу и прохождением пешком 12-километровой косы затопленной водой на 50-80 см (на лодке страшно, — может унести в Ладогу), так вот, мой несчастный зять провалился в болотную жижу по колено, оступившись с очередной кочки, и начерпал этой жижи полные сапоги. Наконец, мокрые и еле живые от усталости, мы достигли нашей стоянки. Она находилась как раз там, где дятловцы ночевали в предпоследнюю ночь своего похода — за сутки до случившейся с ними трагедии. В этом месте нам предстояло провести 4 дня и 5 ночей. Это место, откуда группа Игоря Дятлова снялась утром 1 февраля 1959 г, устроив неподалеку отсюда лабаз, и с облегченным снаряжением отправилась к горе Отортен (переводимой, благодаря фантазии журналистов "Комсомольской правды", — "не ходи туда")

Продолжение следует...