Наверное о славном городе Биаррице слышали все, однако рискну предположить, что знает о нем что-то интересное и дельное далеко не каждый. Даже в его названии есть весьма экстравагантная закавыка, на которую следует обратить внимание, дабы в разговоре с «человеком разумным» не обмишуриться и не предстать полным неучем. Дело в том, что на поверку никакого Биаррица не существует ни во Франции, ни в помине. Французы говорят Бьяррис, и я бы предложил всем согласиться с этим произношением, не гневя сурового Аквитанского Бога, не обижая истинных франкофонов и не коверкая название хорошего города.
Если честно, про Бьяррис писать мне не очень хотелось. Я искренне рассчитывал полистать перед поездкой многотомные фолианты «Турбины», выудить оттуда все пикантные подробности жития горожан и их многочисленных предков, насладиться чьим-то изысканным экскурсом в историю и впервые съездить во французский город на халяву (то есть без зубодробительного вгрызания в гранит знаний). Однако заглянув в сокровенные закрома сайта, я буквально ужаснулся! Факир оказался мертвецки пьян, а фокус…, фокус заключался в том, что готовиться к посещению города мне предстояло самостоятельно.
Итак. Всемирно известный приморский климатический и бальнеологический курорт Бьяррис вполне по хозяйски занял нишу между городами Байона и Англет. По французским меркам это город-юнец, едва-едва покрывшийся легкой пушком мха на стенах церквей, вдохнувший во всю ширь своих площадей свежего воздуха Атлантики и возжелавший праздника всеми своими двадцатью пятью тысячями обиталей.
Когда в соседней Байоне кипели нешуточные страсти по поводу снабжения всей Англии вином и вовсю возводились величественные соборы, в Бьяррисе десяток-другой местных рыбаков в неуемном экстазе гоняли по неспокойному заливу ошалевшего кита и мечтали сказочно разбогатеть в случае его полной и безоговорочной капитуляции. Однако Чудо-Юдо хорохорилось, ерепенилось, и благость на деревушку никак не обрушивалась.
В середине XVII века в Бьяррисе и вовсе случилась настоящая катастрофа. Морское чудище, махнув на прощание своим гигантским хвостом, ушло в сторону Ньюфаундленда, а местные рыбаки прокляли тот день, когда сели “за баранки своих пылесосов” и окончательно пригорюнились. В последний раз здравствующего властителя морей видели здесь в 1686 году, ну а после этой памятной даты и по сей день его можно наблюдать только на гербе города. Чем занимались местные китобои два следующих века знают только их верные подруги, да мелкая рыбешка вдоль побережья. (Судя по тому, насколько густо заселено побережье сегодня, занятие по душе неприкаянные рыболовы себе все-таки нашли, а добрые жены их всячески поддержали).
Так бы вхолостую и занимал бессмысленный Бьяррис место на карте Родины, если бы в далеком и еще не пыльном Париже 30 января 1853 года император Наполеон III не изволил взять в жены красавицу Евгению. Понимая, что все приличные места страны беспардонно расхватали ее титулованные предшественницы, Евгения принялась умолять своего венценосного супруга построить ей «простенький летний домишко» в далеком и мало кому известном Бьяррисе.
На самом деле мадам конечно же покорил климат региона и уединенность самого места. К тому же Евгения совершенно непотребным образом ревновала мужа ко всему, что было одето в юбку и имело хоть какие-то выпуклости в районе грудной клетки. Она втайне надеялась хотя бы ненадолго увозить свое сокровище подальше от столичных вертихвосток и прочих соблазнов, давая своей ревности столь необходимые минуты отдохновения. В 1854 году, поддавшись на уговоры благоверной, император распорядится возвести на берегу Атлантики дворец, в который не стыдно было бы и самому наведаться, и «нормальных пацанов» пригласить.
Свои резоны у правителя Франции конечно тоже были, хотя о них он предпочитал не распространяться. Неизвестно, начал ли Наполеон III изменять своей восхитительной жене, вследствие чего в ее мозгу случились подвижки несовместимые с брачной идиллией, или же Евгения изначально была нездорова на голову, а ее супруг, утомившись от истерик, пошел вразнос. Но факт остается фактом: их брак трещал по всем швам, и об их браке трещал весь Париж! Идея сплавить жену на летние каникулы, а самому наконец заняться делами, императору показалось весьма соблазнительной. Ну а когда две коронованные особы одновременно хотят одного и того же, результат приходит очень стремительно. Уже в 1855 году шикарная вилла любовалась водами Бискайского залива и ожидала приезда своих законных владельцев.
Ну а что хорошо для супруги Государя, то и для его верноподданных является пределом мечтаний и вожделений. Вслед за Евгенией на входящий в моду курорт потянулись благородные потомки благородных вассалов, скоропортящиеся нувориши и вообще все те, кто мог себе это позволить. Быстро осознав золотожильность региона, люди денег и светлых мыслей объявили соль побережья уникальной и лечащей от всех болезней, ну а люди со всеми болезнями ринулись за исцелением и едва не порвали карманы организаторов курорта.
Бьяррис хлебнул первый пьянящий глоток признания!!!
Слава курорта сначала медленно, а затем с резвостью улепетывающего от тапка таракана, устремилась за пределы Франции и добралась аж до самой промерзшей насквозь России. Члены Императорской семьи не побрезговали вдохнуть свежего, соленого атлантического бриза, и первый торжественный вдох был доверен вдове Александра II княгине Юрьевской.
За ней сюда наведались Мария Фёдоровна с княжнами Ксенией и Ольгой, а за ними во весь великоросский голосище сказало свое веское слово купечество и интеллигенция. Роковые отечественные красотки прозвали осенние месяцы в Бьяррисе бархатным сезоном, и вначале мелкими стайками, а затем и крупными косяками принялись вставать на крыло, лишь только Родина примеряла на свои плечи «бурное природы увяданье».
Антон Павлович Чехов лично почтил вниманием сей новомодный прожект и остался им премного ублаготворен, Федор Иванович, отгастролировав со своей «Дубинушкой» по родным весям, потчевали драгоценным вниманием собственную виллу в Cен Жан де Люз, Володенька Набоков, шустрым головастиком, резвился в пенящихся волнах местного прибоя под всевидящим оком своих родителей.
Да кого тут только не было! Великие князья Михаил Михайлович и Дмитрий Павлович, Василий Аксенов и несравненная графиня Орлова, от невнимания которой «железный канцлер» Бисмарк чуть не проржавел изнутри. Каждую осень в просторном холле отеля Du Palais проходили знаменитые «Балы Петрушка» в честь Сергея Дягилева и его «Русских сезонов». Даже ТОТ, чье-имя-нельзя-произносить-вслух, отметился в книге почетных гостей отеля в начале третьего тысячелетия.
А вот мятежной душе великого Александра Блока гораздо милее казались просторы русские. Бьяррису же он посвятил весьма не романтическую эпистолу:
«Биарриц наводнён мелкой французской буржуазией, так что даже глаза устали смотреть на уродливых мужчин и женщин… Да и вообще надо сказать, что мне очень надоела Франция и хочется вернуться в КУЛЬТУРНУЮ страну — Россию, где меньше блох, почти нет француженок, есть кушанья (хлеб и говядина), питьё (чай и вода); кровати (не 15 аршин ширины), умывальники (здесь тазы, из которых никогда нельзя вылить всей воды, вся грязь остаётся на дне)»
Как же категорически я не согласен с уважаемым Александром Александровичем!
Характерной особенностью богемной русской общины практически в любой точке земного шара являлись океаны шампанского, моря любви и реки денег. При таком колоссальным водоизмещении греха истинной православной душе по утру всегда было очень болотисто и зябко без храма Господня.
Дабы верным сынам Отечества не так постыло кутилось вдали от сердобольной Родины, сам Император Александр III взял патронаж над возведением Покровского и Свято-Александро-Невского храма в Бьяррисе. Да и сыны с дщерями не поскупились, и кто собственным талантом, кто звонкой монетой, а кто и добрым словом внесли свою скромную лепту в строительство.
Храм был построен в характерном для той эпохи неовизантийском стиле и до настоящего времени является действующим. Вокруг него и по сей день не утихают страсти, рвутся снаряды судебных тяжб, но об этом очень подробно написано в заметке 
Русский православный храм на знаменитом французском курорте
Дух замирает от того, сколько страниц Великой Русской Истории было написано у подножия этого иконостаса, и потому наверное вдвойне обидно наблюдать на ту убогость, в которой пребывает нынче этот некогда великий храм.
О славном русском следе в истории города очень шумно напоминает роскошная вилла, пустившая свои бетонные корни в утес Кашу. Вот тут-то и проматывались целые состояния, крушились чьи-то беспутные судьбы, а подчас и жизни. Вилла Белза радушно распахнула свои каменные объятия для русского кабаре и ресторана, а также апартаментов для всех страждущих. Заведением владел зять Игоря Стравинского, и оно долгое время ассоциировалось в городе со словами русский загул во всей своей несокрушимой и неистовой силе.
Но как бы нам того не хотелось, не Русью единой жил и живет этот провинциальный французский городок. Есть в нем и нео-готическая церковь Église Sainte-Eugénie (Церковь Святой Евгении ), получившая своё имя в честь покровительницы жены Наполеона III.
Она расположена недалеко от Старого порта, на месте небольшой часовни Богоматери Милосердия, сгоревшей при пожаре 1855 года.
Отель Дю Пале (Hotel Du Palais) – не что иное как бывшая вилла «Евгения». Тот самый дворец, который Наполеон III презентовал своей дражайшей супруге.
С 1905 года он превратился в роскошный отель, в котором в разное время откушивали, отпивали и отсыпали австрийская императрица Елизавета, Уинстон Черчилль, Отто фон Бисмарк, Виктор Гюго, Коко Шанель, Чарли Чаплин, Эрнест Хемингуэй, Фрэнк Синатра, Сара Бернар и даже Ваш покорный слуга.
Дворец несколько раз перестраивался и реконструировался, но два первых этажа, холл и некоторые номера стоят нетронутыми со времен Наполеона III.
Открыточным символом Бьярриса стал утес Святой Девы Марии, на котором расположена смотровая площадка для любования городом, поиска вдохновения и медитации в мыслях о вечном. Приложил свою знаменитую руку к утесу и месье Эйфель. По-моему мост, по которому влюбленным и философам предлагается идти на романтическое свидание с городом, сильно напоминает пролет одной весьма известной в Париже башни и слегка (Бог мой, какая несвойственная мне толерантность) выбивается из общего настроения.
Не обошли своим вниманием Бьяррис и кинематографисты. Первым, по неведомым мне причинам, облюбовал город какой-то допотопный ужастик. Затем Фернандель веселил всех своим «Путешествием в Бьяррис». Ну а потом началось самое интересное. Мягко говоря, не совсем одетой и до дрожи соблазнительной бродила по пляжам города неподражаемая Софи Марсо, всем своим видом доказывая, что «Ее ночи прекраснее ваших дней»; старательно исполняла роль «Роковой красотки» Одри Тату и вживалась в роль увядающей куртизанки Мишель Пфайффер. О мерзостном фильме «Трахни меня», могу упомянуть лишь вскользь, дабы не осквернять чувств прекрасных дам, посещавших Бьяррис с дружественным кинематографическим визитом.
За столько лет нашей невзаимной любви ОНА так и не удосужилась попозировать мне, а потому фото пришлось бесстыдно воровать в интернете.
Сам же город более всего напомнил мне глянцевую, с любовью оформленную открытку, на которую создатели не пожалели ни сил, ни любви, ни всесильных тугриков. Он блестит, как тромбон рядового первогодка в день приезда штабного генерала. После бурной, полной хмельного веселья и разгула ночи его вылизывают, как предпродажное авто на самой престижной выставке, а своими запахами моря, цветов и свежеиспеченных пирожных он может легко поделиться со всей Францией.
Мы провели под Бьяррисом почти полтора незабываемых месяца. За это время нас по самую ватерлинию успело залить дождем, поджарить до румяной корочки на благословенном аквитанском пляже, побаловать светопредставлением солнечного затмения, но свой главный спектакль город приберег на день нашего отъезда.
17 апреля 2015 года небо вначале оживило для нас самые суицидальные полотна Айвазовского…
А затем жизнь превратилась в град….
Но все-таки главной изюминкой города является океан. ОН безумен, ОН живет своей, известной только ему жизнью и его величие поражает. Как бумажными корабликами ОН играется 6-метровыми волнами, выбрасывая их на изможденный берег. О своей силе ОН глухо и безостановочно рокочет, заглушая все другие звуки и никакой самый великий и самовлюбленный человечек не смеет ему перечить.
Biarritz Координаты – С 43°28'35" З 1°33'58"
