Впереди — самое интересное.
Наш крошечный миссионерский самолет заходит на посадку. Впереди видна утопающая в зелени маленькая деревушка под названием Янирума. На взлетной полосе целое столпотворение: со всех концов деревни бегут люди, и буквально через пару минут здесь собирается все местное население.
Для аборигенов мы — диковинка, такая же, как они для нас. Одни изучают нашу группу с настороженным любопытством, другие отворачиваются при виде объектива моей фотокамеры. Однако явной агрессии нет. Наш проводник умело раздает указания, и вскоре весь багаж, а это чуть менее 500 кг, погружен либо на чьи-то спины, либо на головы. Длинный караван, напоминающий шествие муравьев, уверенно движется к дому Саймона, на другой конец деревни. На пару ночей это ветхое строение станет и нашим домом.
Деревня Янирума состоит из нескольких улиц. В ней проживает около 500 человек, относящихся к трем народностям: комбаи, короваи-бату, короваи. Короваи-бату строят свои хижины на очень большой высоте, тогда как обычным короваям достаточно и семи метров. Племена говорят на разных диалектах, но, в принципе, все научились друг друга понимать и уживаться рядом, хотя конфликты все равно возникают. Однажды мы стали тому свидетелями, но об этом чуть позже...
Из муниципальных учреждений в деревне лишь школа (если ее можно так назвать), недостроенная клиника с простейшими лекарствами, некое подобие магазина. Все дома сооружены правительством и выглядят практически одинаково — сколочены на скорую руку из грубых, необработанных досок. Стекол на окнах нет, как нет и электричества, водопровода, санузла и газа. Дизельные генераторы стоят только в нескольких домах — это удовольствие не из дешевых, по карману единицам. И так забавно наблюдать рядом с хижинами спутниковые антенны, только очень ржавые и полные воды. Это единственный знак того, что деревня вступила вместе со всеми в XXI век.
Нет в этом месте ни действующей церкви, ни книжного магазина, ни киоска с газетами — тут не интересуются новостями остального мира. Впрочем, о его существовании жители Янирумы узнали каких-то 30 лет назад, когда в 1977 году в деревню приехала первая семья миссионеров. Романтики из Голландии мечтали обратить папуасов в христианство, построить первую школу и первый, столь необходимый, госпиталь. Но народ (по всей видимости, родители нынешних односельчан) не захотел терпеть у себя чужаков: на всеобщем сходе было принято решение убить всю семью. Так аборигены и поступили, не пощадив даже детей. Вот и стоит мрачным напоминанием об этой истории большой миссионерский дом, построенный по образцу современных европейских зданий и явно выделяющийся среди других сооружений.
Туристы появились в Янируме в начале 90-х, и сперва предприимчивые туземцы селили их в том самом печально известном доме. Однако вскоре приезжие стали отказываться там спать. Видимо, их посещали жуткие кошмары, и мысли об аналогичной смерти гнали оттуда прочь. Было решено подселять туристов к местным жителям, и таким образом мы попали к представителю поселковой «власти» — Саймону. Его гостеприимством нам пришлось воспользоваться на несколько ночей.
Простой, немеблированный дом, ничем не отличающийся от всех остальных, состоял из трех крошечных помещений: двух проходных комнат и совсем маленькой кухни с очагом прямо на дощатом полу.
«Удобства» в виде временного санузла были специально для нас сколочены во дворе. А душ... «Душ» был на соседней улице в виде речушки глубиной по колено, впрочем, через неделю в результате обильных дождей она превратилась в полноводное русло реки Дайрам.
Несмотря на аскетичность нашего временного пристанища, жизнь в деревне оказалась довольно романтичной. Вечерами мы ходили купаться на реку, хотя и знали, что там водятся огромные крокодилы. Теперь, после моего дайвинга с нильскими рептилиями в Окаванго, я больше не испытываю страха перед этими чудовищами. Зачастую люди боятся того, о чем не имеют представления.
Затем мы ужинали при свечах, рассказывая друг другу веселые и грустные истории из жизни. И удивлялись, насколько странным образом переплелись наши судьбы: мы оказались втроем за сотни тысяч километров от цивилизации, посреди болот и джунглей, в далеком мире, не знающем ни автомобилей, ни телевидения, ни радио, ни мобильной связи, ни интернета. Простое живое общение нас сближало и делало понятнее друг другу.
Здесь, на краю вселенной, тишину заполняли мысли о вечном, а звезды светили особенно ярко. Ничто не раздражало, а наоборот, радовала любая мелочь. Мы сразу привыкли к вечно следовавшей за нами ватаге детей, которые были рядом, даже когда мы просто сидели дома. А сон на жестком полу под шум дождя казался особенно сладким.
В такие моменты волей-неволей задумываешься: а принесли ли миссионеры счастье населяющим эти места народностям? Ведь, в принципе, люди здесь живут так же, как и раньше, только донашивая чужую одежду, слоняясь без дела и продавая туристам свой необычный жизненный уклад.
Мы изучали быт сельчан, а они изучали наш. В шесть часов вечера здесь темнело, поэтому жители деревни ложились спать рано и вставали с первыми лучами солнца. Уже в полседьмого утра наш маленький дом заполнялся народом. Одни играли на самодельных музыкальных инструментах, другие, не переставая, курили сигареты, третьи о чем-то без умолку спорили. Дополняли этот шум периодически визжащие под половицами свиньи, бесконечно плачущие соседские дети и вечно хлопающая дверь. Поскольку в доме совершенно не было мебели, гости располагались прямо на полу, так же поступали и мы.
Еду для нас готовил наш гид Олфит. Делал он это на импровизированной кухне, прямо на огне. Признаюсь честно, мы ни разу не пожалели о решении оставить повара. Более того, наша трапеза всегда состояла из супа, риса, мяса и овощей. В общем, голодными мы никогда не оставались. Меня всегда умилял процесс приготовления пищи. На «кухне» собиралась целая толпа мужчин, половина из которых просто сидела на полу, курила и, казалось, обсуждала что-то важное. Как правило, среди моих друзей в России такие посиделки на кухне — сугубо женское занятие.
Вообще, в деревне немало слоняющихся без дела представителей сильного пола, тогда как женщинам скучать не приходится. У многих более трех детей, в основном все погодки. У нашей соседки напротив их было пятеро. Самому маленькому — не больше года, а старшему — около девяти лет. Она периодически куда-то убегала, забирая с собой только младшего, остальных запирала одних в доме. Я никогда не видела, чтобы мужчины помогали женщинам хотя бы принести воды. А еще я ни разу не видела, чтобы женщины купали или мыли своих детей. Зато больных малышей здесь предостаточно.
Ребятишки играют на улице без присмотра, игрушек у них нет, только те, что они смогли сконструировать сами. Кто-то забавляется битьем свиней, которых они называют «баби», кто-то катает бревна на палках, некоторые неустанно следуют за туристами или вьются вокруг мужчин. Дети постарше посещают школу, которая состоит всего из двух помещений, располагающихся в ветхом строении.
Даже в условиях тотальной нищеты ученики обязаны носить школьную форму. Как же преображались девчонки в драных майках и штанишках, надевая красные юбочки и белоснежные блузки! Вообще, увидеть белую одежду в этих местах — все равно что увидеть НЛО. Сельчане стирают вещи особым способом: на себе или вынося под дождь. Увы, даже спустя неделю у большинства затасканное белье так и висит на заборе.
Накануне дня «Х» мы уселись на полу с чашками чая для тотальной проверки снаряжения, оборудования, еды и людей. Олфит собрал команду из 12-и крепких мужчин, готовых отправиться с нами в поход. Он рекомендовал их как особо надежных и выносливых. Ведь нам предстояло путешествие в дикие, болотистые и непроходимые тропические леса, где путь, возможно, придется прокладывать с помощью мачете. Аборигены куда более приспособлены к выживанию в таких условиях, они тут родились, выросли, знают местность... а еще, джунгли — место их работы. Многие подрабатывают на рубке леса, который сплавляют по реке в ближайший город.
Мы соглашаемся с выбором Олфита, жмем друг другу руки и, довольные благополучным ходом событий, расходимся спать. Завтра нас ждет Великий, долгий и трудный день. С того момента, как мы переправимся на другую сторону реки, вступим в лес и встретимся лицом к лицу со всеми сложностями и опасностями этих мест, наши судьбы будут полностью вверены в руки Господа.
