Камерун. Ч - 1. Перед поездкой. Перелёт. Яунде
К 17 часам приезжаем на вокзал. Как только водитель поднимает крышку багажника, на наши чемоданы налетают носильщики, победоносно вырывая вещи из наших рук. Что поделать, нужно соответствовать образу белого пассажира, ибо белые на вокзале вещи сами не носят. Точнее, белых мы здесь не видели, и какие-либо пассажиры багаж не носят вообще. Соответственно, если чёрным вещи несут, белый человек тащить свои чемоданы не должен. Так мы и решили, стараясь не отставать от своих помощников.
Носильщики принесли наши чемоданы в купе и положили их на верхние полки. Марсель с ними рассчитался и ушёл по делам, оставив меня с моей спутницей в пустом вагоне.
Камерунский поезд Яунде – Нгаундере имеет около 18 вагонов с различным типажом мест, среди которых, как и у нас, купе, плацкарт, сидячие.
Наши, по местным меркам дорогие купе, располагались недалеко от вагона ресторана, посещать который гид нам категорически запретил. Вагоны внутри чистые, причём туалеты и коридор практически каждый час убирала девочка уборщик (правда туалеты на станциях, как это положено делать в России, она не закрывала).
В купе нет привычного для нас столика. На его месте подвешены две приставные лестницы, которые пассажиры снимают и ставят в проходе, дабы залезть на верхние полки. Купе закрывается на замок и на задвижку. Особенно порадовало наличие розетки.
Вокзал вначале был пуст, но после стал заполняться народом.
Марсель принялся куда-то звонить, и вскоре сумка нашлась. Как оказалось, я её в гостинице на ресепшене забыл. По сути, потеря была не велика, но позже отсутствие спальника сыграло-таки свою злую роль — ночуя в палатке, я простудился и слегка заболел. Однако на тот момент, я просто обрадовался, что не оказался для носильщиков белым лохом.
Камерунцы любят точность, и предпочитают приходить за 5-10 минут до отхода поезда. Соответственно, мы уж было думали, что поедем в купе втроём, но перед самым отправлением носильщики привели к нам попутчика. Им оказался мужчина 50 лет. Как далее выяснилось, сам он живёт в столице, а на север ездит каждую неделю, обустраивая там по поручению правительства лагеря для беженцев из соседней Нигерии.
Появляется проводник, ещё раз проверяя билеты. Его сопровождают два чёрных богатыря, вооружённые израильскими автоматами УЗИ.
Поезд трогается в путь, после чего за окном тянется разросшийся пригород Яунде. Люди во всех странах стараются перебираться в города и особенно в столицы.
Чиновники во всех странах это непробиваемая каста, вывести таких людей на откровенный разговор достаточно сложно, не помог даже армянский коньяк. Какое-то время мы говорили про футбол, после про Боко Харам, и далее наш сосед убежал в тамбур, ворковать с непонятной молодой девицей, сопровождавшей его в поездке.
Ну а мы, слегка разогревшись алкоголем, как и заведено в поезде, какое-то время обсуждали политику.
Из коридора также слышались незнакомые голоса: «В этой Европе ничего нет. Они у нас всё забирают и живут лучше нас. Европа нас ограбила и продолжает грабить!»
Я в этот момент про себя подумал, а что было бы, если бы немцы не построили бы здесь железную дорогу. А так получается, они построили и ушли. Французам в дальнейшем ничего было не нужно, но именно их камерунцы считают своими главными обидчиками.
Вот ведь интересно получается, у нас в России если начинают где-то что-то строить, некоторые воспринимают это как личную трагедию. БАМ по их мнению – дорога в никуда. Олимпийские объекты в Сочи – отжим бабла. Мост из Владивостока на остров Русский – зачем он нужен? А если спросить таких людей, что нужно, по их мнению, делать – ответ будет примерно один — раздать деньги в виде пенсий и зарплат, образно говоря деньги нужно проесть.
При этом в пример, такие люди обязательно ставят Европу, ибо хотят жить как в Европе.
Но здесь хочется спросить, а зачем тогда практичные немцы в Камеруне две железные дороги построили: из Дуаллы в Яунде и далее из Яунде в Нгаундере? Почему они вкладывались в Африку? Почему они деньги не проели?
Если царское правительство, а впоследствии и советская власть строили на своей территории, то немцы возводили дороги за тридевять земель. Значит, обустраивая Камерун, они на что-то надеялись? При этом большое количество немцев осталось лежать в африканских лесах, ибо малярия косила их напропалую.
Немецкий инженер в Камеруне. Фото из интернета.
Железная дорога из Яунде до Нгаундере была пущена в эксплуатацию в 1908 г. Её протяжённость примерно 850 км. Немцы планировали вывозить из Северного Камеруна полезные ископаемые и другие ресурсы. Особенно активно они стали вкладывать в Камерун после 1911 года, когда в Германии сменилось правительство. Но далее Первая Мировая война помешала немецкому проникновению в Африку.
Впрочем, нужно отметить, если англичане обживали свои колонии, то немцы из Германии уезжать, особо не стремились. По подсчётам историков, количество немецких колонистов в Африке не превышало 24 тыс. человек.
Перед сном, Марсель рассказал нам такую историю.
В первой половине 19 века европейские работорговцы перестали переправлять африканцев в качестве живого товара в Америку, отчего к середине века с рабством было практически покончено. Причём все предыдущие века европейцы сами редко когда устраивали экспедиции для поимки живого товара. Африканские князьки и короли воевали между собой и продавали пленных работорговцам. Соответственно на этом они богатели, на торговле соотечественниками строился их бюджет, именно на этом держалась мощь почти всех удельных княжеств.
Если бы европейцы попытались с 15 по 18 век проникнуть вглубь Африки, то получили бы хороший отпор. Однако к концу 19 века не получая доходов от торговли рабами, многие африканские королевства стали распадаться, увязнув при этом в постоянных войнах друг с другом.
К концу 19 века в колониальную гонку вступила Германия. Но так как самые лучшие куски в мире уже были заняты, немцам пришлось осваивать Африку, причём не столько прибрежную, сколько внутреннюю, и нужно сказать, что действовали они весьма прагматично и расчётливо.
Так, например, в Камеруне есть страна Бамум, хорошо известная своими сувенирными поделками из меди. Находится эта территория западнее Яунде, и в прошлом Бамум был очень сильным царством. Ни португальцы, ни голландцы, ни англичане на его территорию предпочитали не соваться.
В 1875 г. умер мфон (король) страны Бамум. Власть должна была перейти к его старшему сыну по имени Нджойе. Но тут вышла промашка. Бамум в те времена воевал с соседним царством Нсо, войны которого напали на правителя Бамум, обезглавили его, и унесли голову на свою территорию.
В церемонии передачи власти должен производиться целый ритуал с черепом монарха ушедшего в мир иной, а так как оный находился у воинов Нсо, то наследник не мог короноваться. Зная об этом, воины Нсо специально его не отдавали.
Власть в Бамуме приняла на себя жена убитого мфона. Она имела любовника, который стал править от её имени — авторитет королевской семьи стремительно падал.
В 1883 г. правительница умерла, власть перешла к её сыну, но короноваться без головы отца он, как и прежде не мог.
Мир вокруг стремительно менялся. В 1884 г. прибрежная область Дуалла была торжественно объявлена территорией Германской империи. Немцы узнали о проблеме государства Бамум, и предложили Нджойе свои услуги. Наследник согласился. Германские офицеры в 1889 г. организовали хорошо продуманную экспедицию в соседнее царство Нсо, в результате которой сыну доставили голову отца. Нджойя короновался, признав над собой власть Германской империи.
Немцы вручают Правителю Бамум портрет короля Вильгельма. Фото из интернета.
Кстати сказать, этот самый Нджойя оказался очень грамотным и толковым правителем – он брал от немцев всё самое лучшее, всё самое передовое.
Правитель Нджойя с телохранителями. Фото из интернета.
Султан Нджойя. Фото из интернета.
Немцы в его дела совершенно не лезли, в отличие от французов, которые в конце 20-х годов 20-ого века отстранили Нджойю от власти. Далее вначале 30-х, после смерти Нджойи, они возвели на трон одного из его 177 сыновей. Новый монарх номинально правил страной Бамум аж до 1992 года. Впрочем, это уже совсем другая история.
Наш сосед вернулся в купе и залез спать на верхнюю полку. Марина и Марсель также устроились на боковую. В купе стало жарко. Мне спать не хотелось, я вышел в коридор, открыл окно, пытаясь изучать чёрную африканскую ночь.
Людское жильё, тянувшееся вдоль дороги, давно закончилось. Поезд двигался сквозь зелёный коридор африканских джунглей. Если кого-то на ходу выбросят, или он сам выпадет из поезда, тело пробьёт зелёную листву, которая вновь сомкнётся, и человека в этих безлюдных местах уже никогда не найдут. Впрочем, это всё глупости. С каждой стороны вагона в тамбуре сидит охранник.
Если российский вагон стучит колёсами словно тамтам, выбивая чёткое ту-тУ, ту-тУ, ту-тУ, ту-тУ, то его камерунский собрат музыкальной периодичностью похвастаться, не может. Большую скорость поезд не развивает, отчего вагоны идут по рельсам, будто плывут, но иногда снизу раздаются такие звуки, словно там что-то отваливается.
Вспомнилось, что перед поездкой, изучая материалы по Камеруну, я нашёл сообщение, что в августе 2009 г. поезд Нгаундере — Яунде сошёл с рельсов. Часть вагонов упали на бок. Из 1000 пассажиров погибли тогда 5 человек, ещё 275 получили ранения.
Конечно аварии случаются везде, но всё же наши широкие рельсы кажутся мне более надёжными.
Российская железнодорожная колея 1520 мм, тогда как в Камеруне используется немецкое наследие шириной 1000 мм, отчего глядя на саму дорогу, на стрелки и на поезда, иногда кажется, что всё это вокруг не настоящее, а игрушечное.
В некоторых случаях представлялось, что вот-вот появятся немецкие офицеры в своих пикообразных шлемах, прозвучат чёткие команды, которые в момент кинутся исполнять германские солдаты.
Фото из интернета.
Однако ничего этого нет.
Как позже я узнал, в поезде перепродают свободные места в 2-3 раза дороже, нежели в кассе, примерно как у нас в советское время. Нет в Камеруне комсомольских и партийных активистов, которые боролись бы с пережитками проклятого прошлого.
Отправляюсь спать. Сон долго не идёт, и позже, едва только уснув, просыпаюсь не от шума, а наоборот от наступившей тишины. Поезд, из-за опаздывающего встречного, простоял в ночи примерно 3 часа, соответственно в Нгаундере мы прибыли с 3-х часовым опозданием — для Камеруна это вполне обычное дело.
Утром на рассвете вновь припадаю к окну. Природа поменялась, высоких деревьев, раскидистых пальм и сочной зелени в этих местах уже нет.
Пересекаем по железнодорожным мостам ручьи и реки, из которых Сангай самая длинная в стране.
Народ в вагоне начинает просыпаться и перемещаться в сторону туалета.
Друзья, представьте ситуацию, заглядываю я в купе, а там, на двух нижних полках, развернувшись друг к другу, свешиваясь в проходе и одновременно возвышаясь в пространстве, колышутся в такт поезда две огромные женские жопы, занимая при этом почти всё купе. Если человек захотел бы войти и протиснуться к окну, он просто не смог бы этого сделать.
Считается, что на огонь и на воду можно смотреть до бесконечности, отрешившись при этом от всяких мыслей, я бы добавил к этому наблюдение за большими жопами.
Интересно устроен человек, ведь такие оттопыренные объёмные задницы у европейских женщин не вырастают — африканки генетически устроены несколько по-другому. Однако после Второй Мировой войны наука изучающая расы была запрещена. Жаль, ибо мы все в любом случае разные.
Сортировать постель и сдавать простыни с наволочками в камерунском поезде не нужно — проводница сама разбирает бельё — это безусловный плюс, если сравнивать с нашими поездами.
На вокзал в Нгаундере вместо запланированных 9 утра прибываем к 12 часам. Не доверяя более носильщикам, берём свои вещи и выходим из вагона, смешиваясь с пёстрой африканской толпой.
