Наверное, именно этот злосчастный день никак не давал мне свести воедино все свои впечатления от поездки в Португалию. Пытаясь написать о тех двух неделях, я упрямо видела темные блики даже на ярких красках, и к радости от путешествия всегда добавлялось чувство горечи и какого-то внутреннего сопротивления. Память наносила грязно-серые мазки на воспоминания о солнечных днях, чистом небе и бескрайнем синем океане. Но время идет и только сейчас, спустя полгода, я поняла, какого цвета в моей памяти осталась Португалия. Сейчас могу твердо сказать – цвета солнца.

Утро третьего дня оказалось, на удивление, странным. Два дня перелетов-переездов и разница во времени дали о себе знать Часть 1. Здравствуй, Лиссабон!, и после поездки на Мыс Рока Часть 2. Мыс Рока: на краю земли и в Кинта да Регалейра Часть 3. Загадки и символы Кинта да Регалейра мы буквально валились с ног. Казалось, выспались и вперед: сегодня был последний в день в Лиссабоне перед перелетом на Мадейру. Надо было по-человечески, по-русски, с ним попрощаться, то есть перелистнуть наш маршрут на нужную страничку и обойти все запланированные за полгода до поездки достопримечательности. А список был немалым, ведь это был единственный полный день в столице Португалии.

Но, как говорится, «человек полагает, а Бог располагает!»

Утренняя слабость и головокружение сменились тошнотой и странным нытьем в области живота. Решив не испытывать судьбу, на завтрак ограничилась лишь сладким чаем и бутербродом. Не спасло. Резко стало хуже.

В номере открыла волшебный сундучок с лекарствами на все случаи жизни. Съела таблеточку, еще одну и еще парочку. В ход пошло все: горсть активированного угля, омез, панзинорм и, конечно, но-шпа. Сразу ото всех бед. Всё равно становилось хуже. От боли появилась испарина, заныло даже то, что до этого не болело.

И тут в номере отеля появился совсем нежданный гость – мой страх. Страх даже не того, что я внезапно заболела, а страх за ребенка, с которым мы были здесь вдвоем, в стране, где не знаем ни души. Сразу покатился снежный ком, как и что будет, если я вдруг попаду в больницу и т.д. и т.п.

Глядя виноватыми глазами на сына, не в силах даже объяснить, что со мной происходит, я стала анализировать своё состояние за прошедшие дни. Вспомнила. Первый звоночек прозвенел еще в Синтре, когда неосознанно между беседками и гротами глаза упорно искали две заветные буквы.

А сейчас это был уже гонг!

Наверное, отравление. Напрягла память и буквально мгновенно в затуманенном сознании всплыл супчик из морепродуктов, составляющий мой первый праздничный обед в Лиссабоне. «Жуть, а не супчик! Хорошо, что не доела!» — мысленно похвалила себя я.
«А вдруг не отравление? Что тогда?» — стала я перебирать все мыслимые и немыслимые диагнозы в голове.

А страх липкими руками обнимал уже не только мое ноющее тело, но и тянулся к сознанию, не давая мыслить здраво, не давая принять какое-то волшебное решение, которое в мгновение ока поставило бы меня на ноги и позволило сыну не сидеть рядом со мной в безликом номере отеля, а наслаждаться прелестями долгожданного отпуска.

Рука потянулась к телефону. Нужен был врач.

Страх, методично делающий свое дело, набрал номер не из медстраховки, а гида принимающей стороны. Тишина. Звоню, звоню, звоню. Тишина.

Сейчас я понимаю, что просто растерялась. Впервые в отпуске мне было так плохо и так страшно. Хотелось взвыть о помощи на родном языке, кому-то, кто точно знал, что в таких случаях делается.

Из задворок памяти всплыли рассказы туристки, которые я прочитала на «Турбине» еще весной. Kate341 писала, как заболела в Лиссабоне, как билась с врачами, анализами и страховкой, каким трудными, мучительными и одинокими были ее дни здесь, на краю Европы.

Сын присел на край кровати, погладил меня по голове, убеждая, что главное здоровье, что мне скоро станет лучше, что таблетки вот-вот подействуют, что совсем неважно, если мы уже здесь ничего не увидим, что можно поменять билеты и вылететь в Москву уже сегодня...

Сердце мучительно сжалось. Сколько раз за последние два года я видела его глаза именно такими… Две родные бусинки с болью, тревогой, беспомощностью и страхом за меня.

Взяв сына за руку, я тихим голосом начала с ним разговаривать, объясняя, успокаивая, обещая, мечтая, планируя и уговаривая… Конечно, этот тихий диалог – таинство, в котором сокрыто так много, к которому мы шли долгие годы через страх потери и боль, через помощь и поддержку, через обиды и понимание, через мучительные ожидания, через светлую радость победителей.

В наступившей тишине, глядя в глаза друг другу, мы не просто верили, а знали, что едины.

Любовь сына, материнское сердце и горсточка таблеток совершили чудо. Боль отступила.

Не желая сдаваться без боя, мы собрались и на такси отправились в центр Лиссабона.
Башня Белем, Памятник первооткрывателям, Мост 25 апреля.

Как в тот день город был не похож на себя, прежний. Часть 1. Здравствуй, Лиссабон! Солнце казалось мне слишком ярким, запах реки раздражал обоняние, а весёлый лепет туристов лишь подчеркивал мое временное безразличие к красотам города.

На этом силы мои иссякли.
Монастырем Жеронимуш и статуей Христа пришлось пожертвовать, как и районом ЭКСПО.

Сев в туристический желтый автобус, мы прокатились по Лиссабону, слушая монотонный рассказ аудиогида.

Вот так, устроившись на крыше автобуса, вяло созерцая площади, дворцы и улицы города, я грустно и разочарованно прошептала: «Прощай, Лиссабон».

Р.S. Прошло более 6 месяцев после нашего возвращения из Португалии. Грустные воспоминания сначала потускнели, а потом и вовсе стерлись. Две недели назад, рассматривая наши фотографии из Лиссабона, я поняла, нет, скорее почувствовала, что этот город, в котором так тесно сплелись блеск и нищета, величие и забвение занял свое, именно ему предназначенное место в моем сердце.