21 июля 2014. Нижний Пяндж — Кундуз.

Приехать в Афганистан из России оказалось проще, чем думал. Труднополучаемая в Москве виза, в Хороге — столице Горного Бадахшана, делается за 20 минут и 100 долларов, никаких приглашений и справок показывать не нужно, в заявлении на имя консула просят написать по-русски "всю ответственность беру на себя", тогда я не придал особого значения этой строчке, тем более визу вместе со мной делали польские байкеры и японский студент — едут туристы в Афганистан! Правда предупредили — границу в Хороге лучше не переходить — могут не пустить, можно в Ишкашиме, а еще лучше в Нижнем Пяндже, потому что там Кабул ближе. В Нижний Пяндж я и приехал, сделав 900 километровый крюк через Душанбе.

Через пограничную реку Пяндж мост открыли еще в 2007 году, однако пешком не пускают, проезжается он на 2 маршрутках по 10 сомони (2 доллара) каждая, ехать меньше километра.

Афганские таможенники решили проверить мои вещи, "начальнику" понравилась моя авторучка, купленая в Душанбе за 3 сомони, но солидно выглядящая — долларов на 20, стал он ее вымогать в подарок — типа "бакшиш" все платят, я же решил "сохранить лицо" и наотрез отказался что то давать, прочем афганцы и не стали настаивать — вернули канцтовар — и пожелали счастливой дороги. Тут же и произошел обмен денег, предложили такси в Кундуз за 500 афгани (10 долларов), но мне показалось дорого за 60 км. , пошел пешком. Прошел микро базар, вот пост контроля, от поста уехать в Кундуз стоит уже 150 афгани, тут же и машина подвернулась, едем.

Первое, что заметил в Афганистане, все улыбаются, нет хмурых лиц, видимо, за 35 лет войны выработался у людей рефлекс — улыбка -"не стреляйте — я свой!".. Вот и попутчики мои в машине тоже улыбаются. Некий цивильный англоговорящий молодой человек приглашает в гости в свой офис в Кундузе, однако по приезду в Кундуз — "бай, май френд!" — и исчезает. Как потом я понял это тоже поствоенный рефлекс — восточное гостеприимство быстро подменяется соображениями безопасности, с незнакомцем лучше не связываться, на всякий случай... Прочем афганцы любят фотографироваться, видя фотоаппарат специально просят, позируют и радостно благодарят за фотку. Кстати, формально ввоз фототехники в страну запрещен, — национальный герой Ахмад-Шах Масуд был убит бомбой в виде фотоаппарата в руках смертника. Но может поэтому сразу и реагируют на фотокамеру — а вдруг муляж, бомба? Сразу у меня в Кундузе проверили документы менты, сначала типа в гости зазвали, поздоровались за руку, но обшмонали всё быстро, профессионально — "ноу проблем — бай!".

Я нахожусь в центре Кундуза — внутри огромного рынка, толчея неимоверная, а я как белая ворона, видимо единственный иностранец на весь базар. Да, палатку тут не поставишь, не дадут. Остановился попить воды — подошли мужики — "нельзя, Ураза!", спросили кто-откуда, — "А, шурави!", сразу подобрели — я попросил показать "чип-отель", отвели. Отель оказался только для мусульман. Сначала побеседовали улыбаясь, потом записали в книгу регистрации, спросили религию, говорю "ортодокс, шурави"- с хитрой улыбкой дядька говорит "нет — ты муслим!". Ладно, стали торговаться о цене за ночлег, — "давай 2000 афгани!", а я говорю — "нет, дорого, есть только 350", тут же на 350 афгани и согласились, сколько стоил "рум" на самом деле я так и не узнал, в комнатах жило по 4 человека, но мне, как иностранцу, выделили отдельный номер, с телевизором.

Оставив рюкзак в отеле, я пошел гулять по вечернему Кундузу. Жара, город на краю пустыни, на рынке торгуют фруктами и газировкой, но почти никто ничего не покупает, я покупаю арбуз, меня сразу же предупреждают — "Ураза, есть нельзя, надо ждать заката".

22 июля. Кундуз — Саланг.

Утром, я вышел из отеля и стал спрашивать дорогу на Пули-Хумри. Стараюсь вопросы задавать на английском, но иногда, даже чаще, мне отвечают на русском! Помнят светлое советское прошлое, даже шутят — "басмач — уши отрежу!"
Так я познакомился с Джаном из Кабула, приехал он в Кундуз в гости к брату и решил Джан показать город, вернее торговые точки своего брата на рынке, торгуют же они по местным меркам порнографией — женскими платьями в европейском стиле, косметикой и украшениями — поэтому и посетители бутиков одни женщины. Только тут я и увидел афганских женщин, приходят группами по 3-5 человек в сопровождении обязательно мужчины, лица женщин в магазине открыты! — красавицы!, — а на улице все в плотной чадре, стараются незаметно быстрее пробежать. В Афганистане женщин почти не видно нигде, все дома сидят. Еще мне Джан показал тренажерный зал типа "качалки" из наших 90-х., "угостил" интернетом в интернет-кафе, где выстроилась очередь из желающих, сводил в афганскую баню, где помывка осуществляется не коллективно как в России, а строго индивидуально за замком, а так же решил накормить в "тайном кафе" в часы Уразы, питание в нем происходит в полутемном прикрытом помещении, еду поглощают быстро, не разжевывая, что то похожее на пельмени с фасолью, воду пьют тоже тайно, отвернувшись.

Так он и довел меня до стоянки машин на Пули-Хумри, в ответ на мою идею уехать автостопом, стал пугать разбойниками — пуштунами, сам Джан таджик, и с пуштунами — кочевниками у них давняя вражда. Свергнутый в 2001 году "Талибан" опирался на поддержку пуштунов, основное население юга Афганистана, с центром в Кандагаре, а таджики поддерживали "Северный альянс", с базами в Кундузе и Мазари-шарифе. Я не стал расстраивать Джана и согласился на такси аж за 400 афгани до Пули-Хумри (100 км).

В Пули-Хумри решил испытать автостоп, первая-же машина остановилась, старинный мерседес-фургон, говорю — "Саланг!", водитель, похожий на старика-хоттабыча закивал, типа — садись, поехали! Больше водитель ни слова по-английски не понимал, попытки его что-то объяснить мне на дари тоже провалились, проснулся его друг, такой же олдовый дальнобойщик — "А, Шурави!", и подарил мне пакетики с джемом и кофе, в общем едем... Начались горы, по краям дороги брошенная советская военная техника, вот даже сгоревший БТР приспособлен под туалет. Вдоль дороги поливают из насосов водой — проливается много воды. Вообще у афганцев стремление к чистоте, при любом случае умываются, моют свои машины, "смывают пепел войны".
Смеркается, водители остановились на намаз, потом в кафе зашли и меня угостили чаем и лепешкой с каким то мясом, в темноте едем дальше — выше в горы, вот и Саланг, довезли. Холодно, высота около 3000 метров, надо искать ночлег. Захожу в кафе, сразу сообщаю о желании поставить палатку, проверили паспорт и отвели в сарай, "нет проблем — ночуй!"

23 июля. Саланг — Кабул.

Утром разбудил афганец, пришедший в сарай тайно поесть арбуз, оставил и мне кусочек. Выхожу на дорогу, останавливается машина до Кабула — мест в нашем понимании нет, тут на переднем сиденье мужик двигается ближе к водителю, предлагают и мне втиснуться, так в йога-позе поехали по пыльным камням — на перевал и дальше до самого Кабула — более 100 км.

Перевал Саланг оборудован длинным туннелем, дорога широкая, машины смело обгоняют друг друга, вот одна фура перевернулась — все едут в объезд, стоят тучи пыли. После перевала пошла населенная местность, горы сменила равнина — въехали в Кабул. Оказалось, мой проезд пополам с мужиком на переднем сиденье был платным, мужик заплатил 500 афгани, я дал водителю 350 афгани, тот нажаловался полицейскому, по русски говорит мне -"давай 700 афгани", даю еще 150...

Сажусь в городской автобус в центр, едем по бесконечной пробке, вот начался базар, не доехав до большой мечети, автобус едва не застрял в транспортном заторе — водитель резко развернулся и поехал ускоренно по встречке, чуть не создав аварию, но — приехали благополучно. Правил дорожного движения тут нет, полиция не интересуется нарушителями.

Центр Кабула — огромный "Серебряный Базар" на берегах кабульской зловонной речки. К рынку примыкает правительственный квартал -бункеры и виллы за колючей проволокой с вооруженной охраной, около мечети хорошо охраняемый главпочтамт. Вокруг центра — холмы застроенные глиняными домиками — пуштуские кварталы. Много вооруженных автоматами людей гуляют по улицам.

Захожу в какое-то здание в котором идет ремонт, спрашиваю попить, несмотря на Уразу мне охотно наливают чай, через некоторое время предлагают "рум" для ночлега — маленькую комнату с кроватью за 500 афгани, нет ни воды ни туалета и воняет краской — идет ремонт, думая, что смогу найти лучше — отказываюсь. Это была ошибка, как оказалось ночлег в Кабуле — проблема, погуляв до заката по городу вернулся на базар искать этот "отель" — всё было уже наглухо закрыто. Полиция, выслушав просьбу о ночлеге на участке, отправила в какой-то цивильный дорогостоящий отель около главной мечети — "только не ходи в гору, к пуштунам" предупредил по-русски полицейский. Решил постучаться в мечеть на предмет ночлега, но там в панике отказали сославшись на полицию, ну, придется ночевать в пуштунских кварталах на горе. Поднявшись 100 метров вверх от главной улицы по лестнице, нашел пустынную каменистую площадку среди глиняных домиков, вокруг никого не было, не раскрывая палатку стал ждать рассвет.

24 июля. Кабул — Мазари-шариф.

Город проснулся за час до рассвета — начался Намаз. В утреннем мраке я спустился к рынку, пока не взошло солнце надо успеть легально перекусить. Вот пекарня — делают сладкие пончики, на стене у повара — фотография убитого в 1992г. президента Наджибулы, рядом фотография Кабула той "советской" эпохи — в городе ходили троллейбусы! Сейчас Кабул менее всего похож на столичный город, города собственно нет — ни дворцов, ни площадей, есть укрепрайоны за колючей проволокой, бетонные бункеры, остовы больших нежилых зданий с выгоревшими внутренностями — внизу облеплены мелкими лачугами торговцев, множество лотков и хижин на пустырях среди мусорных гор — после войны выжил только базар.

Пора выбираться из Кабула обратно — через Саланг на север, в Мазари-шариф. Спрашиваю по-английски у мужика как приехать на "бас-терминал" в Мазар — "Давай провожу" отвечает по-русски, оказалось он профессор русского языка из технического университета, в годы перестройки учился в Москве в Университете Дружбы Народов, зовут Саид Абдулла. "О русских хорошая память, но многое у нас изменилось с тех пор... я не современный человек стал", — проводил он меня до стоянки машин, проезд до Мазара стоит 1100 афгани, -" Я очень устал, пойду домой"- по-восточному попрощался Саид.

Наконец то набралось нужное количество пассажиров — поехали. Снова дорога через Саланг, едем быстро, — вот и поворот на долину Бамиана, дети торгуют персиками и кумысом, после Пули-хумри начинается степь переходящая в пустыню, проезжаем город Кульм в узком ущелье, и на закате, проехав 400 км., приезжаем в Мазари-Шариф.

В центре города красивая Голубая Мечеть, собственно Мазар вокруг мечети и разросся — сейчас не меньше Кабула и гораздо цивильнее столицы — войны здесь не было. После заката я решил пойти на бас-терминал, что бы утром уехать оттуда в Хайратон — на границу с Узбекистаном. Однако там оказалось нельзя ночевать, пошел искать место для палатки в темноте, меня догоняет таксист — говорит по-русски, объясняю ему, что в отель не хочу, тогда он отвозит меня на какую-то охраняемую базу — "Люди здесь хорошие, ночуй". Проверили документы, перерыли рюкзак, позвонили начальству — и разрешили поставить палатку до 6 утра!

25 июля. Мазар — Хайратон — Термез.

С утра, придя на "бас-терминал" на окраине Мазара, я сразу же уехал на такси в Хайратон за 170 афгани. Вот и "Мост Дружбы" через Амударью, по нему выводили Советскую Армию из Афганистана в 1989г., сейчас здесь круглосуточный международный переход в Узбекистан в город Термез. Обменников валюты на границе нет! Границу переходят только редкие туристы, несколько человек в день. Обменять деньги можно у самих афганских пограничников, сначала они вымогают "бакшиш", курс называют завышенный, но после долгого торга соглашаются на нормальный — так я выкупил у них казахские теньге и узбекские сумы. Радуясь, что избавились от неликвидной валюты, ставят в мой паспорт выездную печать.

"Мост дружбы" переходится пешком, если от узбекской таможни пройти 1 км. в кишлак, то можно уехать на местной маршрутке за 1200 сум (0,4 доллара) до ЖД вокзала Термеза, откуда ежедневно в 16-40 отправляется ночной поезд в Ташкент.