Синто - это более восьми миллионов богов и отсутствие какого-либо канонического текста вроде Библии. Просто в каждом храме знают историю своих богов, а уж как их собрать все вместе - никто не знает. Религия синто считает горы священными существами, и потому многие храмы находятся на вершинах гор.
Когда в шестом веке в Японию пришла новая вера, буддизм, никто не задумывался о том, чтобы отделить буддизм от традиционной японской веры – синтоизма (у которой до этого даже не было и названия - просто японская вера, и всё тут). Многие буддистские храмы и синтоистские храмы в те времена были одним целым. Буддизм, правда, разделен на тысячи различных сект. Некоторые секты активно участвовали в политике, часто фактически создавали вооруженные военные формирования монашескими силами и даже воевали с государством. Другие, которых большинство, выбирали служение людям, что обыкновенно для буддизма обозначает проведение похорон, так что крематорий и кладбище - необходимая часть в почти любом современном храме. И посление (их называют секретными буддистами) - это те, кто полностью оставили мирское служение и ушли далеко с глаз всех других людей, ничего не делая для народа и ничего не прося от него.
Одна из таких японских сект - ямабуси, загадочные последователи смеси традиционного японского шаманизма, синто и буддизма одновременно. На трёх священных горах Дэвы - Дэва Санзан - они построили свои храмы. Монахи любых вер гордятся аскетизмом, но ямабуси - экстремалы аскезы. Они прячутся в недоступных частях гор, ходят только босиком, ночуют только в пещерах и едят только лесные орехи и чеснок. Отсюда и их магические способности. Не знаю, умеют ли они убивать дыханием, как драконы, но, когда ямабуси умирают, то их тело достигает состояния живого Будды - их ткани так иссушаются, что труп не гниет, а только сохнет, превращаясь в мумию.
Правительство Мэйдзи выбрало синто в качестве государственной религии. Всем храмам был дан выбор определиться - вы за императора (синто) или против (буддизм). Горным храмам особо выбирать было нечего, и храмы Дэва Санзан стали синтоисткими. А ямабуси так и остались жить в лесу неподалёку, там, куда простым смертным нельзя, только издалека иногда можно заметить, как меж огромных сосен мелькнет белая одежда ямабуси, идущего колдовать к священному водопаду в глубине горы, побывать на котором можно только тем, кто достиг святости.
В те времена, когда храм на вершине горы Хагуро (одной из трёх священных гор Дэва) только строился, ещё не существовало туристов. Выжить, накормить семью было непросто и на своём месте, а где уж найти время на путешествия. Ходить могли только те, кто уже плюнул на свою земную жизнь и захотел искать чего-то, что в этой жизни не так важно. Или хотя бы стать живым Буддой. Такие люди одевают соломенную шляпу, берут в руку деревянную палку для ходьбы и отправляются по святым местам. Что сотни лет назад, что сейчас - процесс, собственно, один и тот же. Храмы для пилигрима - вроде гостиницы. Здесь ждет матрас на рисовой соломе, общая баня и обед с монашеского стола. Жаль, от настоящего пилигрима у меня только пилигримская священная палка для ходьбы, но мы тоже прошли несколько тысяч каменных ступенек до вершины горы и остановились в храме на горе Хагуро на три выходных дня.
Орехами и чесноком нас, к сожалению, кормить не стали, зато на завтрак принесли тарелочку чего-то фиолетового, похожего на мелко порубленные листочки капусты. Капуста оказалась не капустой, а цветами астры. На кухне нашлось целых два ведра собранной астры. А ведь этим можно было бы накормить целое стадо гусениц!
Сама площадь храма - очень большая. Старинный пол скрипит и прогибается, в комнате жутко холодно спать, отопления нет, но зато в углу рядом с матрасом есть подставка для меча. Здание похоже на лабиринт, оно изгибается под углом горы, часть строений заброшены, часть используются, этажность постоянно меняется - это строили более ста лет люди, которые, очевидно, не знали, что такое планирование. Комнаты отделены друг от друга только бумажными дверьми, которые, естественно, никак не запираются и открываются во все стороны. Время от времени кто-нибудь случайно заходит не туда. Через комнату неожиданно пробегают дети и спрашивают, не видели ли мы «маленького мальчика». В 5 утра встают монахи и начинают петь. Есть какое-то странное ощущение нарушенных чувств, не понятно, внутри ты или снаружи, слух уже не может в таком здании разделить звуки. Деревья шумят с улицы так, как если бы ты спал прямо в ветках вот этой большой сосны, шаги человека в коридоре за бумажной стеной будят, как если бы кто-то перешагнул через тебя.
Японской осенью на таких высотах уже довольно холодно, но зато рядом на горе Зао ждёт огромный открытый онсен, десятки голых людей отлично видны со всех сторон, но когда сам раздеваешься и прыгаешь в горячую воду реки, встаешь под водопад, видимость тоже нарушается, умом ты понимаешь, что всем прохожим на улице тебя отлично видно, но сам их не видишь - пар и горячая вода создают вокруг какой-то закрытый волшебный мир. Мы забрались на север, в горы, чтобы увидеть снова знаменитые красные листья японской осени, и, как всегда, слишком поторопились. Листья пожелтели и покраснели только на самых вершинах, где и деревьев почти никаких нет. Но на вершинах - тучи цепляются за пики, рвутся и ложатся в долины рваным туманом. Как же волшебен невидимый мир! Можно стоять на месте - и вид постоянно меняется, тучи открывают то один, то другой кусочек, а то и закрывают все, так что теряются уже даже и кончики собственных рук. Теряешь ориентиры слуха, теряешь ориентиры вида - и больше не хочешь их находить. Где тут записывают в ямабуси?
