В Куме мы пробыли недолго, уже рано утром выехали на трассу в сторону Кашана. Рано как для себя самих так и для иранцев – практически всё закрыто, горячей еды ещё нет. Разве что пекарни открыты и фруктовые лавки. Но нас пригласили в еще закрытую кебабошную прямо на кухню, где угостили вкуснейшими кебабами. Спасибо, Мортаза
Дорога на Кашан продолжается через глинисто-каменистую пустыню, сменяющуюся удивительными холмами, мы сразу вспомнили картины Пиросмани.
В Кашане мы заселяемся к коучсёрфинг-френду Мохаммаду – он был в России и знает несколько фраз на русском. Заодно и приобретаем в лице американского гражданина из Калифорнии, но перса Сэма, гостившего в одном с нами доме (приехал проведать бабушку, заодно поездил по всей стране), отличного проводника по городу.
Немного про персидскую архитектуру...
Знаковые сооружения персидских пустынь – бадгиры (буквально «ветролов»): древняя система вентиляции, обменивающая нагретый воздух внутренних помещений с верхними, более холодными слоями, чем у поверхности.
Вообще, вся архитектура здесь отвечает задаче выживания в пустыне, то есть изолировать строение от горячего воздуха, сохранить прохладу. Для этого используется деление на множество внутренних дворов, много водоёмов внутри. Полностью это прочувствовать нам не удалось, потому что нас угораздило приехать не только в самых холодный месяц в году, да ещё и, по словам местных жителей, погода в этом году была холоднее, чем обычно.
Несмотря богатство орнаментов и кажущуюся на первый взгляд избыточность сложной отделки, потом, привыкая к этому, начинаешь находить закономерности; приходит понимание того, как всё укладывается в простые, чуть ли не примитивные, геометрические формы. Просто эти архитектурные формы чужеродны нам: внешний облик, обусловлен технологически иным способом кладки и скрепления сводов.
В некоторых сооружениях вообще нет прямых углов. Как, например в этой бане (хамам): в ней есть симметрия, но она осевая, а не плоскостная, как в европейской архитектуре. Это мужская половина, с колодцем в центре, вентиляционным окошком над ним, каменными скамьями с полочками для обуви внутри – всё очень функционально. Разумеется, это не рядовое сооружение, а вполне себе дворец, дом принадлежал богатому персу; у простых людей попроще, но всё же общий облик прослеживается и там. Например, в караван-сараях или базарах.
Базары интересны со всех точек зрения. Интересны архитектурой, потому что возраст многих базаров в старых городах зашкаливает за тысячу лет и, несмотря на столь почтенный возраст, исправно служат по назначению. Интересны они организацией торговли, суетой повседневной жизни, бытовыми сценками, многие из которых связаны с древними традициями. Интересны людьми и их историями.
Атмосфера базаров в точности такая, как и представляешь себе, читая старые восточные сказки: гомон непрекращающегося потока людей (покупательницы в чадрах, грузчики в шальварах…); крики продавцов, торгующих на площади всякой всячиной; приценивающиеся к товару покупатели; торговцы коврами, зазывающие в свои лавки; запах специй и сладостей, блеск золота, хрусталя и всякой медной утвари, самовары.
В городах в любом закоулке, в парках, на улицах можно найти питьевую воду, это важная часть быта, ведь это один из самых засушливых регионов мира.
Большинство дверей, как больших ворот городских базаров, так и маленьких – в половину роста, у скромных домиков – двустворчатые. Причём, пришедшие стучат по разному, в зависимости от пола, есть нечто вроде молотка для мужчин и кольцо для женщин, звучащие, разумеется, по разному. Это связано с традицией приватности жилища, гости тем самым сразу извещают хозяев кто пришел, и кому открывать.
В Иране, как и во всех азиатских странах, очень сильны семейные узы. Это мать и сын, держащие лавку чая и кофе. Конечно, нас сразу же традиционно сразу угощают чаем с колотым сахаром.
Между Кашаном и Кумом есть дорога к одному из самых безжизненных мест на планете – соляному озеру в пустыне Maranjab.
С дорогой, впрочем, не так всё просто. Вроде бы она есть и даже местами её можно проследить в гугл-планете, но местные нам утверждали, что она непроезжая в этот период года. Потому мы находим такси, чтобы сэкономить время. Машина с водителем, разумеется по предварительной договорённости, нам обходится в восемьдесят тысяч туманов (примерно 800 рублей) на почти половину дня.
Наш водитель – школьный учитель младших классов, жалуется нам, что до пенсии осталось пару лет, но жизнь подорожала, потому приходится таксовать в свободное время. Вообще-то жизнь в плане быта, по нашим наблюдениям, у иранцев получше, чем у нас. Например, школьный учитель Аббас, по совместительству наш гид и таксист, имеет двухэтажный дом в триста квадратных метров. Плата за коммунальные услуги, по его словам, 500-1000 туманов в месяц (зависит от времени года), что и по иранским меркам недорого. Жизнь в стране подорожала за последние полгода аж втрое вследствие эмбарго, объявленного на иранскую нефть, так что все крутятся как могут.
С возвышения видно, насколько непрост был шелковый путь в этом регионе. Пустыня находится на высоте почти километр и докопаться до воды здесь сложнее, так как водоносные слои глубже. Безжизненные глиняные холмы сменяют друг друга, светлея и теряясь в пыльной дымке. Влажная глинистая поверхность земли, дымясь оттаивает под утренним солнцем. Там где она не покрыта инеем, то покрыта соляной коркой.
Дорога действительно есть, но ближе к озеру становится влажной и разбитой. Движения нет, мы встречаем только пару грузовиков, везущих соль.
Песчаные дюны, начинающиеся отсюда и уходящие на сотни километров на восток, постоянно меняют очертания своих границ под действием ветра. Незакрепленные пески – кочующие барханы, перемещаемые ветром, засыпают строения, и даже целые населённые пункты. При внимательном знакомстве пески уже не кажутся безжизненными, редкие колючие кустики скрывают насекомых, а значит и птицы есть, много следов ящериц, несколько цепочек принадлежат мелким животным.
Несмотря на сильное солнце прямо с раннего утра, холодно настолько, что в тени лежит иней до полудня и дольше.
Озеро не имеет четких берегов, иногда оно вообще не содержит воды. Иногда, как в тот сезон что попали мы, оно может удивить и отсутствием соли также. Правильнее было бы сказать, что нет вообще ничего, просто абсолютно плоская поверхность влажной глины до самого горизонта. Даже горизонта как такового нет, он скрывается в мареве поднимающегося тёплого воздуха, иногда создавая иллюзию водной поверхности на горизонте, но это мираж. После часа блужданий, впрочем, соль мы таки нашли, в виде кристаллизовавшейся на поверхности тонкой соляной корки.
Возвращаемся в город. Остатка дня хватит только на ужин, покупку продуктов и воды и подготовку к выезду ранним утром дальше на юг. Впереди Исфахан.
