14 июля

Таджикистан, как и Кыргызстан, является страной третьего мира, тоже почти весь покрыт горами, и люди такие же добродушные, как киргизы. Женщины носят разноцветную национальную одежду, а мужчины часто одевают тюбетейки. Большинство людей живут бедно, но выглядят все счастливо и не жалуются. А главное, что восточная традиция гостеприимства живёт! Я убедился в этом, когда меня подвозили и угощали местные жители. Здесь отношение к украинцам довольно положительное и уважительное. На границе просто поставили печать в паспорт и спросили: "как там в Украине?"

В Таджикистане я понял, что внешне похож на памирского таджика. Мне часто об этом говорили местные, они даже и не подозревали, что я украинец. Например, пограничник, посмотрев мой украинский паспорт, спросил, как давно я живу в Украине. "Я там и родился", — отвечаю. Это привело пограничника в недоумение, ведь он думал, что я таджик-эмигрант. Первый город на моём пути — Исфара, расположенный у подножия Туркестанского хребта, окружённый разноцветными горами. 31 января 1977 года город был разрушен в результате землетрясения и заново отстроен. На берегу одноимённой реки Исфара построили красивую большую чайхану. Кстати, чайхана — это чайный дом, но здесь собираются не только попить зелёного чая. Это место, где мужчины собираются прежде всего для общения. Здесь можно было услышать последние новости, обсудить их с друзьями и знакомыми. Само собой, заказать покушать. Вообще, в Средней Азии чайхана сегодня является одним из самых популярных и посещаемых мест после мечети.

До города Гафурова я застопил Шерзота на "опеле". Дорога сначала пролегала через цветные горы, а потом с правой стороны открылся красивый вид на Кайраккумское водохранилище. А слева было много урюковых садов. В это время года здесь нет проблем с питанием: на завтрак — дыня, на обед — арбуз, а на ужин — урюк с персиками. Запас витаминов я сделал надолго )) Перед Гафуровом остановились возле придорожного рынка, где дорога разделяет две страны и нет пограничников. Так вот, сходил я в Кыргызстан и на оставшиеся 23 сома купил печенья и курута. До платной дороги Худжанд — Душанбе меня подвёз Юнус на "ДЭУ", который стоял со мной ещё минут 15, пока я не застопил следующую машину. Он подошёл к водителю и попросил меня подвезти бесплатно. С Юнусом мы проезжали мимо Чкаловска, где во времена СССР добывали уран. Из урана, добытого и обогащённого здесь, запущен первый атомный ректор и сделана первая советская атомная бомба. Ещё в Таджикистане любят ставить много национальных флагов и рекламные щиты с красивыми обещаниями президента. А на фоне этих обещаний много человеческих страданий.

После Истаравшана дорога пошла на подъём, постепенно приближаясь к перевалу Шахристан (3 378 метров). Это самый тяжелый участок трассы по дороге из Худжанда к Зеравшанскому хребту, асфальт успели положить только на небольшом участке со стороны поселка Айни. Проезжая часть узкая, в некоторых местах едва разъезжаются два автомобиля.

Дорога на перевал извилистая, с крутым поворотами и почти отвесными обрывами, отбойники есть только на асфальтированной части дороги. Через перевал проходит много грузовиков, водители которых, чтобы разъехаться, заезжают на самый край дороги, зависая над пропастью. Часто им не хватает места, чтобы вписаться в поворот, приходиться сдавать назад. На склонах перевала видны останки сорвавшихся в пропасть машин. Благо, под самым участком недавно открыло туннель. Но зато красота неописуемая!

В одном из грузовиков ехал я. Это было настоящее приключение. От высоты захватывало дух, внизу валялись останки разных аввтомобилей. А когда наш грузовик подъезжал к краю пропасти на пол-метра, у меня потели руки и в какой-то момент я обнаружил, что крепко обнимаю рюкзак. Честно признаюсь, что было по-настоящему страшно! Когда начался спуск, водитель дал рулить 18-летнему сыну. Учись, мол, сынок, ездить по горной дороге. Я понял, что пора "бежать". И такая возможность появилась, когда мы притормозили возле свежей аварии. Из разбитого грузовика наверх лебёдкой вытаскивали мешки с мукой.

Пока мои водители смотрели вниз, я тайком договорился с водителем пассажирской маршрутки взять меня до Душанбе и перенёс в неё рюкзак. Удивлённым моим водителям я помахал ручкой и маршрутка сразу уехала. Может я поступил, как последний трус, удрав из гружёного грузовика, но зато спокойно ехал.

В бусе пассажиры проявили ко мне активный интерес. В основном спрашивали о путешествии и впечатлениях о их стране. А вот имам Абдулла, сидевший рядом с водителем, развернулся ко мне и, прервав разговор, начал мне навязчиво проповедовать ислам, не давая сказать ни слова. Пришлось терпеть его более получаса. Он сказал буквально следующее: "Когда будешь в Афганистане, передавай привет братьям-талибам. Они самые правоверные мусульмане. Мы тут по сравнению с ними неверующие." Водитель маршрутки с меня денег не взял. Когда пересекали Гиссарский хребет, он специально остановился рядом с водопадом, чтобы я мог снять видео. Мало того, даже подвёз в Душанбе до супермаркета "Saudon", где меня должны были встретить.

Вечер я провёл в семье Рустама и Джамили, которые очень гостеприимно меня встретили, что впрочем неудивительно, потому что такая традиция у Свидетелей Иеговы, независимо от того, живут ли они на востоке или на западе.

15 июля

Утром посетил крупнейший вещевой рынок "Корвон". Купил тюбетейку в качестве сувенира. При попытке снимать видео, две женщины начали ругаться: "не надо съёмка! не надо!" Я был счастлив, когда покинул это шумное место.

Но уехал я в печальные места, на юг Таджикистана, где не так давно проливалось много невинной крови. Здесь на русском языке говорят не так чётко, как в Душанбе, приходится напрягаться, чтобы понять.

В Курган-Тюбе я ехал в машине с Хирали, очевидцем гражданской войны в Таджикистане в 1992-1997 годах. Хирали рассказывал, что он видел Курган-Тюбе, усеянный трупами, которые никто не хоронил почти месяц, потому что все выжившие бежали, а военным до этого не было дела. Его семья могла скушать только одну лепёшку в день, и так продолжалось несколько лет. Машины были только у боевиков. Поэтому, чтобы поехать из Курган-Тюбе в Куляб, а это 155 км, нанимали телегу, запряжённую ослами. Хирали потерял в той войне родителей и брата, лишился здоровья и всего имущества. По официальным данным, только за два первых года войны погибли более 60 000 человек. А по неофициальным данным, война унесла около 150 000 жизней. Эти жертвы были напрасны, так как исламистские боевики в итоге не пришли к власти в стране. Печально, но факт!

Из Курган-Тюбе я отправился в Нижний Пяндж, на границу с Афганистаном. По пути была проблема покушать, потому что у мусульман Рамадан (пост). Когда я всё-таки покупал еду, то нужно было прятаться, чтобы поесть. Иначе прохожие делали замечание и выражали недовольство жестами и взглядами. Когда я ел дыню, ко мне подъехал парень на велосипеде и толкнул в руку, чтобы я перестал грешить, то есть кушать.

В селе за 20 км до границы дети обливали друг друга водой из ведра, которую набирали в колонке. Все были мокрые и счастливые. Как же я хотел, чтобы и меня облили водой в 45-градусную жару! Правда, когда я сфотографировал эту детскую игру, одна девочка лет 11 начала на меня кричать и очень обиделась. Все дети разбежались в плохом настроении. Не любят таджики фотографироваться, и это факт.

На границе я был единственный желающий перейти в Афганистан. Сначала пограничники велели мне ждать начальника в беседке с металлической крышей. За 1 час ожидания я там чуть не расплавился от духоты. Наконец приехал начальник на "мерседесе". Посмотрел мой паспорт, не выходя из машины и сказал: "всё, можете идти". И этого мне нужно было ждать целый час? Затем на таможне придрались, кто мне открыл туристическую визу в страну, где идёт война. Объяснил, что с личного разрешения посла Афганистана в Украине дали визу. Всё равно не поверили, но пропустили. Ещё одна пограничница сказала: "так просто в Афганистан никто не катается". Вещи даже не смотрели, а вот данные паспорта переписали в три журнала. За дверью таможни меня уже ждал таксист, который за 10 сомони перевёз по мосту через Пяндж в непредсказуемый Афганистан.

(Продолжение следует)