предыдущий рассказ — 
Люди и судьбы. Розари
Нашим с Розари соседом оказался некий Себастьяно 37-ми лет. Познакомился с нами в первый же день заселения. Всё рассказал и показал, бурно жестикулируя. Хостал занимал целый этаж с коридорами, мойками, кухнями и санузлами. Затем любезно предоставил нам 2 банки из-под пива с безопасно загнутыми краями, заявив, что дарит нам стаканы, изготовленные лично, а затем достал из коробки и дал по яблоку, продолжая рассказывать о себе.
Мы держали по банке и по яблоку, наблюдая взглядом за его жестами и мимикой. Показал, как каждое утро он подтягивается на импровизированном турнике, как выжимает чугунную решётку с дождевого уличного люка и вообще, как счастливо он здесь живёт в своей комнатушке 4-х метров за 700 песо в месяц.
Его татуированные руки взлетали пред нашими очами.
В комнате, где кровать упиралась двумя спинками в противоположные стены, громыхала жуткая музыка его личного магнитофона через огромные колонки, а пол был застлан проводами. Нагромождение всякого металлического хлама имело своё предназначение и важность, а на двери с обеих сторон были приклеены разные дипломы и свидетельства, подтверждавшие его артистическую деятельность.
Да, он был артист, а мы его слушателями, что молча таращили глаза и ходили вслед по длинному коридору. Он часто повторял одну – и – туже фразу;
— Сейчас я здоров, да, я здоров! Я живу!
Жизнь после смерти. Бывший наркоман, прошедший курс реабилитации, переживший тяжёлую операцию на желудке, испытавший клиническую смерть. На тот момент от него уже давно отказались близкие, только друзья с ул. Флорида в момент просветления навещали в больнице.
Люди – мутанты, как их здесь называют, которых не принимает общество, которых презирают и не удостаивают взглядом. Лишь улица Флорида им покровительствует, понимая, выслушивая и давая возможность заработать на существование. Многие её артисты и художники не имеют жилья и спят, где придётся, но имеют кисти, краски, гитары, костюмы, умелые руки и талант. Как часто таланты остаются не понятыми.
Сейчас Себастьяно живёт лучше многих и понимая это, помогает друзьям – мутантам как может. Иногда купив чашку горячего кофе или подарив, слегка дырявую, свою палатку, хотя бы от ветра. Для себя он покупает только хорошие добротные вещи. Жизнь научила разумной трате денег, ведь пенсия по инвалидности просто мизерна, хотя так не считает.
Уверен, что он счастливый человек, а его невеста, живущая в пригороде, приезжает к нему в выходные дни. Каждое утро он ходит за двумя чашками кофе с бутербродом, который благотворительно выдаёт ресторан «Гавана» для всех артистов ул. Флорида.
Затем к десяти утра отправляется к супермаркету, где на улице выставляются просроченные и слегка подпортившиеся продукты, возвращаясь к себе с большой картонной коробкой заполненной хлебом, фруктами и овощами. Мясные продукты достаются не часто, а рыбу он не любит.
Посоветовал нам делать тоже самое, и мы посмотрели на наши яблоки.
К приезду своей любимой женщины покупает что — нибудь вкусненькое, убирает комнату, включает громко музыку и ждёт. Его Аналия, добродушная толстушка, очень располагает к себе. Спокойна и рассудительна, во всём согласна с Себастьяно. Радуется, когда радуется он. А Себастьяно в её присутствии становится податливым и тихим, стараясь угодить во всём. На вопрос, почему не женитесь, ответили, что надо выждать время, что бы убедится, что тот порок больше не вернётся.
Только об одном жалеет Себастьяно, что родители перед смертью его не позвали, а он не осмелился попросить у них прощения. И о том, как он сейчас счастлив, рассказывает только на Флориде, да вот и нам немножко.
Вернувшись в свою комнату, мы с Розари обессилено упали на кровати, переваривая чужую жизнь. Моя подруга отказалась есть яблоко, а я съела два.
К супермаркету мы не ходили, негоже лишать продуктов питания тех артистов и художников, которые всякий раз громко нас приветствовали во главе с нашим соседом.
***
В последний вечер перед моим вылетом в Россию я пообещала Себастьяно и Аналии сюрприз, а они в свою очередь хотели показать мне места, столь важные для них. Но позвонила Аналия сказав, что задержится и дав разрешение Себастьяно гулять по городу вдвоём, а она позже нас найдёт перезвонив. Я испытывала неловкость. В обществе девушки моего соседа было бы гораздо спокойнее. Поняла, что стесняюсь идти рядом. Отказываться было поздно.
Достопримечательности города сменяли друг друга. Район Сан Тельмо со старинным рынком, где купила аргентинские колбаски на троих.
Мастерская струнных музыкальных инструментов, где уличные артисты частые посетители.
Школа Искусств, что закончил Себастьяно. Снимки на фоне его любимых граффити, где приложил свою кисть.
А затем он исчез в уличном кафе, попросив подождать. Я терпеливо ждала, думая, что он встретил знакомых, сидящих за столиком. Возвратился бегом, держа в руках два бутерброда для нас. Он их просто попросил. В подобной ситуации я оказалась впервые.
Собиралась после прогулки устроить прощальный ужин для троих, купив ещё днём большую пиццу и кока – колу, но не стала это заранее афишировать. И вот, не успела! От бутерброда конечно отказалась, быстро засобиравшись обратно. Аналия нас ждала на улице, и ужин состоялся.
Мы вынесли столик во дворик, Себастьяно разогрел на импровизированной сковороде пиццу, порезали колбаски и открыли кока – колу. Он нашёл, что подарить мне! Свою открытку, сделанную администрацией его учебного заведения во время защиты диплома. А утром попросил его разбудить, что бы попрощаться.
Будить не стала, положив под дверь их комнаты, ещё влажное полотенце, кусок мыла, бритвенный прибор и полпачки сухого молока, что возила за собой ещё с Чили. Ушла я по – английски, не простившись. Не люблю прощаний.
