Из Дневника матроса "Святителя Николая" Дмитрия Афендикова.
К часу пополудни нас ждут в Свято-Троицком Антониево-Сийском монастыре.
Обитель находится в местечке Сия на полуострове в Б.Михайловском озере, одном из системы озёр, образующих здесь реку Сию. Монастырь возрождают с 1992 года. Живут там около 20 монахов и 40 послушников и трудников. Монастырь известен с 1520 года. В 16-18 вв. Антониево-Сийский монастырь является крупнейшим духовным и культурным центром Подвинья. Традиционным в монастыре было переписывание книг.
Много раз горел, в советские годы был и домом отдыха для работников лесной промышленности, которых в качестве лечения и оздоровления гоняли работать на местные колхозные поля, и пионерский лагерь, из которого хотели сделать северный "Артек", да комары о том не знали и продолжали жрать теплокровных.
Место красивое, тихое. Село – жилое, первый раз не вижу следов разрухи и запустения. Все дома покрашены в яркие цвета, на окнах – резные наличники, участки обработаны, есть дорога. Думаю, что сказывается близость Архангельска, он в 170 км.
Отошли около 17:00. перед отходом выпросил у Тимофея пять минут на помыться.
Выглядит так: слезаешь в Тузика, раздеваешься, прыгаешь в воду, держась за борт, чтоб не унесло, выпрыгиваешь из воды обратно в лодку, намыливаешься, с ожесточением трёшься, чтобы разогнать кровь и отодрать грязь, опять прыгаешь в воду, где пытаешься стереть с себя мыло, которое отказывается расставаться с плотью, ибо вода мягкая, снова запрыгиваешь в Туза, где, клацая зубами на ветру, вытираешься, подтягиваешься к кочу, забираешься. Всё, вот мы и в Хопре.
Часов в десять заметили на берегу уже привычную пару: развалины каменного храма и покосившийся деревянный. Решили сгонять на Тузике поснимать. Картина уже знакомая, стой лишь разницей, что храмы открыты: ни окон, ни дверей целых нет. От каменного одни руины, а деревянный пока держится, но внутри всё исписано непотребщиной, скабрезные рисунки.
Не знаю почему, но в этот раз реагировал на всё это спокойно, даже с пониманием. Пониманием того, что народец – дрянь, а где двое соберутся во имя Господа, там и он прибудет с ними. Для веры не нужна домина, какая бы красивая она ни была. Для веры не нужно ничего, кроме веры. А людские поделки, трижды чудесные – смертны, как и их создатели. Годом ли, столетием ли позже или раньше – не имеет значения. Храм – в душе. Вот что восстанавливать надо.
Походили, поснимали, помолчали. Догоняли своих около часа, промёрзли. Приехали к готовому ужину, сразу согрелись.
Деревни попадаются каждые минут 40-50, т.е. между ними не больше 10 км, уже, вроде, примелькались. Но не перестаю удивляться размаху домов: 6-8 оконец по фасаду, раза в 3-4 больше вглубь, два этажа, да плюс мансарда в 3-4 окна. У нас дом в пять окон был роскошью.
Сегодня решили пилить до упора. Просьбы Алексея встать на якорь в местах, где оголяются морские отложения миллион-летней давности, были проигнорированы. В итоге шли до 02:30.
Но Волобой получил свою порцию знаний о матушке-природе. При швартовке подошли к песчаному берегу, который резко обрывается вниз, глубина, короче, у берега сразу метра 3-4-5. Подошли, легонько ткнувшись в береговой песок, Алексей, ответственный за носовой якорь, сбросил его.
— «Чавк», — сказал песок, заглотив якорь почти полностью, в этот момент Алексей уже летел вниз, прыгнув с носа.
— «Чавк», — сказал песок ещё раз, засосав ноги прыгнувшего по верх высоких ботинок. Помощь оказывать не пришлось, но влип он сильно.
Быстро стали отбиваться, но день окончательно утвердился в своих правах и биологические часы дают сбой. Сейчас около 4-х, светло, пишу эти строки, совершенно не испытывая желания спать.
P.S. По дороге видели диво дивное – колёсный пароход «Н.В. Гоголь», постройки 1909 г. шёл навстречу, спокойно перебирая колёсиками. Вот была картина: люди с одной легендарной невидали фотографируют другую. Кильватерная волна от него просто нереально большая – качало минут пять.
Из Дневника матроса Волобоя, по прозвищу Паганель, кока и завхоза «Св.Николая»
Наша сегодняшняя цель — Антониево-Сийский монастырь. Добраться туда можно на дожидающихся нас машинах около загадочной пристани Сия, недалеко от устья одноименной реки. Чтобы прибыть туда не поздно, встаём ни свет не заря, отходим, и я дальше ложусь спать.
Вдруг меня будят со словами: «А где пристань? Мы ещё не прошли мимо?» быстрая рекогносцировка показывает, что пристань-то уже должна быть совсем тут, но её нигде не видно. Встаём на рейд в том месте, где она должна быть, посылаем разведку на Тузике.
Через некоторое время наши разведчики подтвердили наличие дороги недалеко от берега, и даже наличие там наших машин. Перебрасываемся Тузом на берег и выезжаем в сторону монастыря.
Надо заметить, что когда идёшь по реке, не смотря на яркое солнце, все равно не хочется расставаться с "поларом" и порою даже с пуховой жилеткой. Но как только сходишь на берег, сразу становится жарко и приходиться оголяться до футболки.
По дороге нас ждало настоящее испытание: в машине у водителя играла дорожная попса (или шансон), то есть песни без какого-либо ритма, музыки, с одноклеточными рифмами и нулем смысла, но все на дорожную тематику. После тишину реки и ритмичного гула дизеля, такого рода звуки особо мучительны. Сидящим рядом с водителем Диме Поседко и Оле повезло чуть больше, он вёл с ними оживленную беседу, перемежая интересные данные о жизни района, увлекательными историями об утопленниках и замёрзших в лесах мужиках.
Сама дорога очень живописна: вдоль озёр, обочина поросла цветущим шиповником, полянки заняты отдыхающими (на дворе суббота) — лесная идиллия. Из-за поворота выплывает Антониево-Сийский монастырь. Нас встречает отец Георгий, наш экскурсовод. Первый священник, которого я видел с отменным чувством юмора и живой манерой повествования!
Сам монастырь расположен на полуострове, довольно небольших размеров. Он действующий и расположен далеко от основных дорог, поэтому в нём чувствуется дух настоящего монастыря. Видно, что братия всеми силами его поддерживает и восстанавливает, а толпы туристов не создают толчеи и шума.
На протяжении долгого времени этот монастырь был крупным центром иконописи (а сейчас остаётся единственным на севере). Была собрана огромная библиотека редких и ценных книг, многие из которых нынче перевезены в Русский музей. Во многом библиотека пополнилась во времена правления игумена Феодосия (середина 17 в). Монастырь сильно разросся и укрепился в то время, но посредством интриг и клеветы, Феодосий был отстранён и ушёл в дальний скит. Когда же обман раскрылся, и братия поняла, что без него не справляется с ведением дел, его несколько раз приглашали вернуться и только после пожара (кои случались довольно часто в то время), согласился помочь восстановлению монастыря.
В советское время здесь, как водится, сначала была колония, а потом дом отдыха работников лесной промышленности. Лишь в 1992 году монастырь передали церкви.
Впечатление он производит самое светлое, хотя основной храм стоит без росписи, и некоторые постройки монастыря ещё руинированы. Напоследок в чайной едим толстые горячие блинчики и отправляемся обратно на корабли.
На берегу нас ждёт Кирилл с заполненными мешками балласта (после того как мы скинули его на Сухоне, мы так и шли «налегке»). Грузимся, отходим, и тут Дима Поседко вспоминает, что оставил куртку в машине. Звоним – безрезультатно, огорченные продолжаем путь.
По правому берегу замечаем деревянную церковь и рядом с ней развалины каменной, наука молчит. Летучий десант высаживается в деревню Подборье (так называется это место) на Тузике и проводит удивительную фотосъёмку, кочи продолжают путь, чуть сбавив ход, а я же в это время готовлю ужин.
Поздно ночью раздаётся крик вперёдсмотрящего: «Пароход прямо по курсу!» И точно, небольшой силуэт впереди, постепенно вырастал в самый древний сохранившийся колёсный пароход на Северной Двине, это был Н. В. Гоголь, который до сих пор совершает туристические походы. Машем ему флагами и спустя небольшое время встаём на ночлег.
С областью попутали при добавлении материала — Архангельская она.
