Гослар – замечательный, милый городок в Нижней Саксонии. К сожалению, мы провели здесь меньше двух суток. Однако впечатлений получилось много. Времени у меня нет, поэтому я нашла отличный способ и заметку написать и начитанность показать. Буду сравнивать свои впечатления с впечатлениями Гейне, которыми он поделился в «Путешествие по Гарцу», опубликованном в 1826 г. Итак, начнем обмен мнениями.

Гейне: — «На следующее утро мне снова пришлось облегчить мою сумку, я выбросил за борт запасную пару сапог и легким шагом пошел в Гослар. Я добрался туда, сам не знаю как. Помню только одно: опять я брел с горы на гору, не раз любовался сверху широко раскинувшимися зелеными долинами, серебряные воды шумели, лесные птицы сладко щебетали, колокольчики стад звенели, многоцветную зелень деревьев золотили лучи милого солнышка, а наверху — голубой шелковый покров небес был так прозрачен, что можно было смотреть в самую глубину — до святая святых, где ангелы сидят у божьих ног и по чертам лица господня изучают генерал-бас.»
Я, в отличии от немецкого романтика, прекрасно знаю, как добралась до Гослара. Забрав вещи из камеры хранения ганноверского вокзала, мы полчаса просидели на платформе и едва не пропустили из-за собственного идиотизма поезд, который все это время стоял перед нами. В последнюю минуту все же сообразили, что к чему и уселись в мягкие, удобные кресла. После целого дня, прошедшего в перелете из Москвы и пеших шатания по Ганноверу, час в поезде – настоящий подарок. Дорога до Гослара, пожалуй, осталась такой же живописной как во времена Гейне. Правда, шум серебряных вод и щебет птиц нам заменил перестук колес, а на полях вместо коров все больше попадались огромные ветряки. Но в целом пейзаж, пролетавший за окнами, был вполне мил и глаз радовал.

Приехали мы в Гослар уже часов в 9 вечера, когда порядочному провинциальному городу пора бы и спать. Встретил нас тихий и по-немецки чистый вокзал, больше похожий на небольшой псевдоготический замок.

Тихо, на улицах почти никого, сакуры цветут. Хорошо…

Гейне описывает Гослар как «захолустный городишко, где улочки по большей части извилисты и запутанны, местами протекает речушка, вероятно, Гоза, гнилая и запущенная, и мостовая ухабиста, как берлинские гекзаметры» Не знаю, не знаю. по-моему, тут Гейне сильно перегибает палку. Смотрите сами. Думаю, эта картинка мало отличается от той, которую мог видеть поэт.

Про речку тоже решайте сами.

По-моему, вполне милый ручей.

А уж почему поэт так взъелся на госларские улочки, которые сохранили себя во всем блеске кривизны, мне вообще непонятно.

В общем мне Гослар с первой минуты знакомства показался если и городишком, то тихим, милым и уютным.

До отеля мы совершенно осознанно решили идти пешком, чтобы эти полчаса тоже использовать для осмотра города.

Только свернули от вокзала, как нас обступили старые особняки, немного напоминающие дома с приведениями из американских фильмов-ужасов конца 1980-х годов.

Старые особняки с чуть-чуть брутальной внешностью и нежный флер весны.Тяжелая поступь империи и легкий слог поэта — сама Германия в миниатюре.

Дальше у Гейне: — «Площадь перед городом, на которой происходят знаменитые состязания стрелков, представляет собой красивую, широкую поляну, а вокруг высятся горы».
Сохранилась ли эта поляна до наших дней, для нас осталось загадкой. Но горы вокруг Гослара никуда не делись. И если выбрать нужною точку для обзора, то местные вершины можно увидеть прямо с центральной площади. Кстати, мое самое первое впечатление от города — чистый горный воздух, которого было в избытке даже в самом центре, у вокзала.

Гейне: — "Рынок невелик, посредине искрится фонтан, и вода его льется в большой металлический бассейн." Еще Гейне пишет, что во время пожаров в Госларе иногда бьют в стенку резервуара для воды. То есть местный фонтан в те времена служил еще и набатным колоколом.

Вот вам тот самый фонтан. На нем орел, он же герб Гослара с 1774 г. Лично мне он больше напоминает петуха в золотых подштанниках. Но у каждого свой взгляд на анималистическую скульптуру.

Цитирую дальше: — «Никто не знает, откуда взялся этот бассейн. Иные утверждают, что это черт поставил его там однажды ночью. В те дни люди еще были глупы, и черт тоже был глуп, и они обменивались подарками. Теперь и он, и они поумнели, деньги дают за душу, а душу отдают за деньги, и черт даже ведет учет.»
Зол же был на язык романтический поэт, но писал весело. А у подножия чаши фонтана живут вполне занятные зверушки, отдаленно напоминающие не самые удачные особи добермана-пинчера.

Гейне: — «Ратуша в Госларе — это просто выкрашенная в белый цвет караульная будка». Тут Христиану Иоганну Генри повезло больше, чем нам. Во время нашего визита в город, Ратуша была в лесах и мы её даже не сразу заметили. Делать фотографии лесов смысла не имело. Поэтому будет просто несколько фотографий рыночной площади.

Тем более, интересного здесь много и без ратуши.

Гейне: — «Стоящий рядом с ней гильдейский дом выглядит несколько наряднее». Несколько наряднее – это не то слово! Намного роскошно, сказала бы я.

Даже стоящий напротив знаменитый Kaiserringhaus или Дом с карильоном выглядит на фоне гильдейской пышности гадким, серым утенком.

Зато у него примастилось несколько кафешек, а когда бьют часы, под крышей появляются фигурки рудокопов.

Продолжая злословить о Доме гильдий, Гейне пишет: — «На одинаковом примерно расстоянии от земли и от крыши расставлены статуи германских императоров, покрытые копотью, из которой местами поблескивает позолота; в одной руке у них скипетр, в другой — держава; они похожи на сжаренных университетских педелей. Один из императоров держит в руке не скипетр, а меч. Я не смог отгадать, что означает это отличие, а, верно, что-нибудь да означает, ибо у немцев есть удивительная привычка — во все, что бы они ни делали, вкладывать особый смысл».
Ну что, ж… Ни убавить, не прибавить. Правда, копоти на августейших физиономиях сейчас уже нет. Хотя, честно сказать, меня вся эта нижнесаксонская хохлома совсем не напрягает.

Наверное, из королей на вертелах и орлов в подштанниках и складывается неповторимый облик этого на самом деле симпатичного городка. Тем более, что построен Дом гильдий или Kaiserworth был аж в 1494 г., что само по себе заслуживает уважения. Ирония судьбы заключается в том, что это дом купцов и портных, людей в ганзейском Госларе, безусловно, богатых и влиятельных, но в строгой иерархии средневековья никакого отношения к благородному сословию и тем более непосредственно к кайзерам, т.е. к императорам не имеющих. Дело в том, что изначально Дом гильдий назывался просто Worth, что означает «холм, сухое место, возвышенность». В 1831 г. в нем открыли гостиницу. И вот уже её ушлые менеджеры в качестве рекламного хода прилепили к названию дома ремесленного сословия красивое и громкое слово «Kaiser».

А вот такое, по версии строителей Дома гильдий, случается с теми, кто не отдает долги. Если бы только это было правдой! Какой простой и одновременно сложной была бы тогда работа современных коллекторских агентств! Ради справедливости добавлю, что есть более распространенная версия, объясняющая это действо. Столь странный способ делать это расценивается как символ богатства. Как в русской пословице — денег столько, что хоть ж.. ешь. Правда, тут все наоборот. Выбирайте, кому какое объяснение больше нравится.

А эта жертва стероидов — римская богиня процветания, изобилия и удачи Абунданция. Интересно, что сами римляне не воздвигали в её часть ни храмов, ни алтарей, а изображали Абунданцию только на монетах. А тут хоть и не алтарь, но в полный рост.

Гейне: — «В Путеводителе Готтшалька немало сказано о древнем соборе и знаменитом императорском троне в Госларе. Однако, когда я пожелал осмотреть то и другое, мне сообщили: собор снесен, а императорский трон отправлен в Берлин. Мы живем в знаменательную эпоху: тысячелетние соборы сносят, а императорские троны сваливают в чулан». То ли еще будет… Собор XI в. действительно снесли в 1820 г., а трон в Гослар вернулся. Хранится он в Пфальце. А это его копия из музея Раммельсберга.

Однако в городе осталось еще много церквей. Некоторые из них, с моей точки зрения, благодаря размерам и строгим линиям совсем не вписываются в прянично-игрушечный Гослар. Однако именно они напоминают о древней имперской родословной этого сонного саксонского захолустья. Первая из них — Рыночная церковь или Церковь св. Козьмы и Дамиана, с которой вы не разминетесь в Госларе ни при каких условиях.

Знаменита она, прежде всего, своим почтенным возрастом. Первое упоминание об этом храме относится к 1151 г., хотя от первоначального сооружения мало что сохранилось. В частности, в 1589 г. сгорела Северная башня собора. Впоследствии её отстроили заново, но сделали выше Южной и другой по облику. Раньше башни использовали как пожарную каланчу, а сегодня в Северной находится смотровая площадка для всех желающих. Также здесь находится второй по величине колокол Нижний Саксонии, который носит имя Johanna.

Вторая – Церковь св. Якоба, которая считается вторым старейшим из сохранившихся храмов города после церкви св. Симона и Иуды.

Действительно впечатляющее сооружение с очень нарядными башнями, украшенными колоколами.

На фасаде можно увидеть достаточно интересные каменные фигуры.

Еще один построенный с размахом госларский собор – Neuwerkkirche.

Храм имеет очень нарядный белый фасад со сдержанными серыми элементами, которые подчеркнуты контрастной красной линией.

Здесь особого внимания заслуживает резьба по камню на главной абсиде, хоры и несколько фресок, украшающих интерьер.

Дальше Гейне пишет, что остановился в гостинице возле рынка, где ему сильно подпортил обед хозяин «со своим длинным, ненужным лицом и докучными вопросами». Может быть, даже в этой?

Здесь и прекрасный дворик для обеда имеется.

Нам же от рынка нужно было еще прилично пройтись. Зато по пути нам встретился знаменитый Дом-косынка, который обязательно упоминается в любом рассказе про Гослар.

Этот особняк, известный с 1521 г., действительно стоит рассмотреть повнимательнее. Его стены украшает затейливая резьба с обезьянками. Одна из них прикована к голове носорога. Еще там есть какие-то птицы не то с рыбьими, не то со змеиными хвостами, русалки и упитанные путти.

Прошли мы и мимо приют Большого креста господня (Hospital Großes Heiliges Kreuz). Этот странноприимный дом был основан в 1254 г. и до сих пор здесь сдают квартиры малоимущим горожанам, а часть площади отдана под художественные мастерские.

А еще у здания городской библиотеки, которая сама по себе – шедевр, нам встретился вот такой забавный господин в шляпе.

Сначала он практически разинув рот разглядывал старинную резьбу, а потом резво поковылял восвояси. Профессор Плейшнер, опьяненный воздухом бернской весны да и только. Главное, походка один в один как у Евгения Евстигнеева в фильме.

Вот так, блуждая по кривым улочкам и подглядывая за редкими прохожими, мы незаметно добрались до отеля. И тут я лучше Гейне не скажу: — «Из моей комнаты открывался великолепный вид на Раммельсберг. Была прекрасная ночь. Она мчалась на своем черном скакуне, и его длинная грива развевалась по ветру... »