Распрощавшись с гостеприимным кемпингом возле озера Буньони, возвращаемся обратно в Джинджу, вернее в кемпинг Adrift/Nile high Campsite — Остановка в кемпинге на берегу озера, где уже ночевали несколькими днями раньше. Кемпинг, название которого переводится как "По воле волн", встретил нас прохладными каплями моросящего дождя, не располагавшего к ночлегу в палатке. Однако более уютные номера под тентом и коттеджах были уже разобраны прибывшими раньше нас любителями рафтинга. Оставалась возможность переночевать в дорме (5$), который на поверку оказался пропитанной устоявшимся потом комнаткой, не более 15 кв. м., вместившей два ряда многоярусных настилов до самого потолка и рассчитанной на 14 человек.

Сделав свой выбор в пользу палатки, уже в сумерках установила ее недалеко от бара на ровной полянке, не догадываясь об ожидавших меня последствиях. Под покровом ночи, быстро опустившейся на кемпинг, тускло светили фонари, развешенные на незнакомых деревьях.
Все же усталость от длительного переезда взяла вверх, и, загрузившись в палатку, я растворилась в ее темноте. Со стороны бара, где тусовались бэкпакеры, доносилась громкая музыка, постепенно куда-то удаляясь и затихая…

….Совсем неожиданно вместо нее, понемногу нарастая до крещендо, послышались не столь мелодичные и уже забытые звуки русского мата, без труда преодолевшие грубую ткань ночного убежища. Члены нашей экспедиции были вне подозрения. Других русскоязычных на просторах Уганды раньше замечено не было, кроме, пожалуй, сотрудника посольства, с которым довелось познакомиться в Кампале.

Нелитературные выражения в несколько ярусов явно мешали снова погрузиться в тихий сон, заставляя вспомнить административный кодекс. С решимостью народного дружинника, буквально на ощупь, двинулась навстречу любителям тяжелой словесности, безмятежно расположившимся на диванах в баре. Их удивлению не было предела. Нарушителями спокойствия оказались вполне интеллигентные журналисты – молодая супружеская пара из Израиля, бывшие соотечественники, и преподаватель из Питера с приятелем, настоящие бэкпакеры, разъезжающие по Африке своим ходом. Общей точкой взаимопонимания стали обоюдные впечатления от путешествия по Уганде.

Наконец, дружелюбно попрощавшись, на остаток ночи разошлись по своим углам. Но уснуть уже не пришлось. Кто-то больно кусался, не издавая никаких звуков. Под подозрение попали все членистоногие. Но найти беспредельщиков в кромешной тьме не помог даже налобный фонарик. Кто сумел преодолеть на вид герметичную ткань и проникнуть внутрь палатки, оставалось загадкой до самого утра, когда выяснилось, что она стоит на голой земляной площадке в окружении травы, где обосновались микроскопические муравьи. С ними консенсуса искать было бессмысленно, и пришлось перетащиться в другое место.

Утром кемпинг наполнился разноязычным гомоном прибывших сюда накануне любителей рафтинга. Среди собравшихся на небольшой инструктаж были и ночные знакомцы. Руководитель брифинга, смешливый канадец Эндрю из компании Adrift, сообщил, что участок рафтинга безопасен – крокодилов нет. Предстоит пройти 11 порогов, растянувшихся на 30 км., половина из которых 4 и 5 категорий сложности. Один из сложнейших — порог 6 категории с перепадом воды в 4,5 м. под названием Dead Duthcman – «Мертвый дядя Дучман». Всем стало ясно – свой последний миг мужик встретил на этом пороге.

Такие мрачные подробности не испугали будущих рафтингистов, большинство из которых впервые решилось на это мероприятие и с нетерпением ожидало его начала. Но организаторы явно не спешили, хотя рафты были уже готовы. Растянувшуюся часа на два паузу заполнили невесть откуда появившиеся бойкие мартышки, восседлавшие верхушки деревьев, прямо напротив обеденных столов.

Наконец, появление трех уже знакомых норвежек, с которыми довелось познакомиться на треке к гориллам, прервало затянувшееся ожидание. Все закопошились и, разделившись на 4 команды, ринулись примерять снаряжение – спасательный жилет и каску, без которых рафтинг стал бы изощренным самоубийством. Внушительное весло довершило знакомый из далекого детства образ, когда-то широко распространенный в многочисленных парках культуры и отдыха.

Малочисленная группа поддержки, не решившаяся к испытаниям на порогах, к коей пришлось присоединиться, торжественно, как в последний бой, проводила рафтингистов до реки. Плоты отплывали один за другим.

Но прежде, чем начать рафтинг и исчезнуть за первым порогом, участники прошли обучение жизненно важным командам, пару раз перевернув плоты. Вокруг рафтов сновали темнокожие каякеры, исполнившие не хуже каскадеров замысловатые трюки на миниатюрных байдарках.

Наконец, обучение завершилось, и плоты стали исчезать за возвышающейся над рекой горой. Преодолев крутой подъем как можно быстрее, чтобы успеть полюбоваться прохождением рафтов сверху, мы вышли на смотровую площадку.

Взору открылась восхитительная панорама Нила, подхватившего своим течением плоты, быстро уменьшавшиеся до точки. Опознать нашу команду было невозможно. Все рафты успешно преодолели первый порог «Morning Shower», не захлебнувшись в утреннем душе. Небольшое волнение сменилось уверенностью в благополучном исходе, когда стало ясно, что и наши не ударили в воду лицом, если перефразировать известное выражение.

В опустевшем кемпинге наступило затишье. Любопытство исследовать близлежашие окрестности подтaлкивает к хлипким воротам. Красноватая грунтовая дорога тянется вдоль Нила в противоположную течению сторону. Справа, на крутом берегу, расположился комфортабельный отель коттеджного типа, отгороженный от дороги высокой стеной. Вход на его территорию преграждают внушительные на вид кованные ворота, за которыми маячит темнокожий стражник.

Слева, в траве, промелькнуло что-то синенькое. Да это ж баклажаны! Вполне уже созрели и ждут своих сборщиков. Территория огородного участка не огорожена, что как-то не привычно. Вокруг лес. Натыкаемся на табличку — Kimaka Central Forest Reserve. Уже позже, в кемпинге, выяснили, что это территория лесного заповедника, где деревья посажены министрами охраны окружающей среды из всех стран Африки. Молодцы, африканцы, смягчают негативные последствия измения климата.

Дорога уводила дальше куда-то в селения. Не решившись продолжать исследование, повернули обратно. Путь преградило внушительное стадо коров. Они здесь другие, словно из далекого прошлого, с невероятно красивыми рогами.

День подходит к концу. Вернулись рафтингисты с боевыми ранами – кто с синяками на лице от неумелого обращения с веслом, кто — с покрасневшими от солнечных ожогов коленками, но все довольные и усталые.

Обходим кемпинг с другой стороны и, на наше удивление, свободно попадаем на территорию то самого дорогого отеля, который видели на прогулке.

Отдыхающих не видать, одни пустующие коттеджи, охраняемые вооруженными ребятами. Несмотря на свой воинствующий вид, они вполне дружелюбны и повсюду пропускают, не задавая лишних вопросов. Видать, наши белые лица являются для них пропуском. Здесь есть бассейн, в котором плещутся две темнокожие нимфы. На них с умилением сверху взирает бледнотелый старец.

Поймав последний луч заходящего солнца, возвращаемся в родной кемпинг на ужин. Воспоминания о ночных пришельцах заставляют решиться на ночевку в опустевшем дорме. Главное — со сноровкой скалолаза втиснуться в нишу высотой не более полуметра на втором ярусе, не запустив внутрь въедливых и зудящих насекомых, и замуровать себя, как в саркофаге, пологом москитной сетки, все-таки не лишенных дырок…