Ранний подъём в отеле в Лиможе был обусловлен неблизким расстоянием до следующего пункта нашей программы пребывания во Франции. От Лиможа до Парижа — километров 350.
Заглядывание в интернет привело меня к не очень весёлой констатации перспективы дождливой погоды в столице Франции. Немного грело душу давнее жизненное наблюдение: прогнозы синоптиков чаще подтверждаются, с точностью до наоборот.
Однако нос, высунутый на свежий воздух, свидетельствовал о правильности предсказаний здешних погодных оракулов. Уже в самом Лиможе ощущалась сырость, а туман, сгустившийся над отелем, напоминал антураж начала какого-нибудь фильма-триллера.
А дальше-больше. По дороге в Париж, к туману присоседился моросящий дождь, а ещё вчера зеленевшие пейзажи, ярко освещённые небесным светилом, резко сменили тональность, надев окончательно на себя однообразную сероватую цветовую гамму.
Но Париж — есть Париж. В начале обозвав его "пунктом программы", нужно непременно поправиться, ведь встреча с этим городом — есть не "пункт", а событие для любого путешественника.
Моё первое свидание со столицей Франции состоялось лет пять назад. И после него осталось ощущение, что возникла лишь симпатия, однако не привязанность и, тем более, не любовь.
Впрочем, причина недопонимания была ясна изначально: мало дышал воздухом города, мало останавливал взгляд на деталях, мало, наконец, бродил по нему. Поэтому изначально двухдневное пребывание в Париже планировалось в основном как неспешное передвижение самым надёжным способом — пешедралом.
Наш автобус остановился в районе Гранд-Опера. Часть публики осталась в нём, чтобы направиться с местным гидом на обзорку. Кто-то отправился в Галерею Лафайет, дабы удовлетворить свой шопоголический зуд.
Я, сначала не имея стремления разделить это физиологическое желание, присущее многим представительницам прекрасного пола, укоризненно посмотрев на серые облака, окропляющие меня дождевой пылью, всё же направился в знаменитый парижский супермаркет. Мне, раз уж погода не проявляла пока благосклонность, захотелось взглянуть на интерьер магазина, тем более, что многие, побывавшие здесь, отзываются о нём восторженно.
Здание Galeries Lafayette находится на углу бульвара Осман и Шоссе д’Антен. Построенное в стиле модерн и открытое в 1912 году, оно известно, наверное, всем модницам и модникам мира.
За прошедшее с момента открытия время братьями Кан были выкуплены и перестроены окружающие их универмаг здания.
Они соединены с основным воздушными переходами. Сегодня Галерея Лафайет в Париже состоит из трех зданий. Я посетил одно из них — основное — Lafayette Coupole. Семь его этажей – царство женской моды.
Интерьер магазина — восхитительный. Гигантская рождественская ёлка, устремлённая к удивительному по красоте куполу, роскошное оформление помещений убедили меня, что всё же не зря погода загнала меня сюда.
Когда я неспешно поднимался на эскалаторе на верхние этажи и прогуливался по галереям супермаркета, объявления диктора, поздравляющего с Новым годом и Рождеством, поначалу меня не удивили. Время этих праздников, что тут такого?!
Но мысль, добравшаяся, наконец, как до головы жирафа, к месту своей постоянной дислокации, сформулировала закономерный в этом случае вопрос: почему объявления произносятся на русском, ведь я не в московском ГУМе в конце-концов?
Нет, конечно, "оккупируют" Галерею не только наши соотечественники и -цы, но то, что их здесь немало, прямо подтверждали знакомые слова поздравлений, причём без полагающегося, казалось бы, акцента.
Как ни уютна Галерея Лафойет, но в Париж я приехал не только, чтобы побывать здесь. Развернув, соскучившийся по делу зонт, я направился в сторону парка Тюильри.
Дождь, видимо, поняв, всю бессмысленность орошения моего тела, упрямо не желавшего расти вверх, решил прекратить свои усилия ближе к Вандомской площади, куда я, сначала по улице Алеви, а затем по короткой, как само название, улице Пе, добрался вскоре.
Названная по имени герцога Вандомского, чей дворец когда-то находился здесь, площадь, затеянная Людовиком Великим, в конце 17 века приобрела и его конный памятник. Памятник "свергли", как полагается, в революционные времена, а на его месте в 1806 году водрузили по инициативе Наполеона 44-метровую колонну, увенчанную скульптурой самого Бонапартыча, и посвящённую его же славным победам, в том числе и над русскими войсками.
Бронзовый ствол колонны был отлит из трофейных русских и австрийский пушек, захваченных после баталии при Аустерлице, и украшен 76 барельефами. Крепости русского оружия надолго , видимо, не хватило, поскольку и эту колонну снесли в очередные революционные времена.
Потом — снова восстановили, а разрушителей сгноили в тюрьме. В общем, чувствуете, откуда мода на "перестройки" к нам пришла?! Где, как говорится, собака порылась?! А вы говорите, — марксизм, ленинизм! Не там копаем!
Здания с аркадами, колоннами коринфского ордена, окружающие площадь, несколько однотипны, но, с другой стороны, создают гармоничный ансамбль, без разного рода эклектических вкраплений, которые, на мой взгляд, чаще всего портят вид старых европейских площадей.
Здесь, среди других зданий, располагается один из самых шикарных отелей Парижа — "Отель Ритц". То, что в нём останавливались такие знаменитости, как писатель Скотт Фитцджеральд, Коко Шанель, Марсель Пруст, Эрнест Хемингуэй, — вспоминают обычно вскользь. Зато сопливая история блудницы принцессы Дианы не муссируется здесь разве что очень ленивыми гидами (вспоминаю обзорку пятилетней давности) и, разумеется, в самых романтических тонах.
