"Видишь — зеленым бархатом отливая,
Море лежит спокойнее, чем земля.
Видишь — как будто ломтик от каравая,
Шлюпка отшвартовалась от корабля."
А. Осокин, песня "Море"

Горячий Ключ, с его изумительной атмосферой остался позади. Перед нами – трасса. Попытались угадать в какую нам сторону. Как оказалось впоследствии, угадали.

Солнце уже медленно начинало садиться и шансы уехать уменьшались с каждой минутой. А как бы хотелось добраться сегодня до побережья! Разделяемся с Вальком. Он уходит вперед, я остаюсь ловить машину. Спустя пару минут, я замечаю на соседнем дереве большие яблоки. И, как только проедет несколько приближающихся фур, я решил залезть на дерево и быстренько сорвать несколько штук. Но моим мыслям не суждено было сбыться, так как одна из фур остановилась в 20 метрах за мной. Проходит секунд 40, и я уже в кабине.

– Куда тебя нелегкая несет? — спрашивает водитель которого, если мне не изменяет память, зовут Сергей.
– На побережье вдвоем, с другом едем, — отвечаю я.
– А друг где? В рюкзаке?
– Нет, вон он впереди идет, видите справа? Мы сможем его взять, а то нам разделяться нежелательно, у меня – палатка, у него – еда…
– Возьмем, звони ему, что бы возвращался.

Я набираю Вале. Он бежит назад и садится в машину.

Сергей едет в поселок Лазаревское, и мы решаем выйти там же. Во – первых, это максимально ближе к Абхазии, во-вторых, наш водитель сказал, что там в эти дни самое чистое море.

«Вам вообще повезло, ребята, что вы сейчас едите на море, а не с него. Потому что в эти дни огромный поток машин возвращается, и трасса просто стоит на много километров. Люди ночуют в машинах на дороге. А на море уже мало кто едет, так как сезон отпусков заканчивается. Но и у нас впереди пробка встретится. И обще, мы эти 100 километров будем ехать часа 3-4. Там дорога очень крутая и обрывистая», — говорит нам Сергей.

Я сначала не поверил, думаю, как так, ночевать на федеральной трассе из-за пробки? Но впоследствии я все увидел своими глазами: огромнейшая пробка длиной километров 20-30 в противоположном направлении. Нам же повезло. Проехали несколько небольших пробок, максимум метров по 500, которые образовывались в месте крутых поворотов, на серпантинах.

Впереди показался поселок Джугба – первый населенный пункт на побережье. «Вон оно ваше море, смотрите», — по-доброму усмехаясь, сказал Сергей. И правда, в боковом стекле нашего автомобиля, за деревьями я впервые увидел своими глазами море. То самое море, о котором так много слышал и читал и к которому так долго стремился.

Настроение поднялось. Остаток пути мы проехали практически молча, все в своих мыслях. Мы миновали поселок Новомихайловский, миновали Туапсе. Честно говоря, нас немного поразило обилие пафосных заведение по обеим сторонам трассы и обилие людей, в гламурных шмотках с высоко задранными носами. Дико захотелось в глухую алтайскую тайгу.

За бортом нашей машины показался поселок Лазаревское. Сергей обещал, что там мы увидим пальмы. И не обманул. Высадил он нас возле гипермаркета «Магнит». Первое, что мы почувствовали, выйдя из машины, это холод. На улице было прохладно, так что мы с Вальком решили одеться теплее. Приехали, называется, на юг греться!

И вот, мы идем по Лазаревскому в «Магнит». Нам на дороге встречаются пальмы. Скажу честно, при виде пальм меня охватила какое-то детское, беззаботное веселье. Мы шли по улице и, как два дикаря, трогали все растения, что встречались нам на пути.

В «Магните» мы купили продуктов: вермишель, несколько булочек и йогурт. Разговорились с охранником (мы просили его посторожить наши рюкзаки). Он искренне пожелал нам удачи.

Время уже было позднее, в районе 12. Необходимо искать ночлег. Мы решили поступить следующим образом. Выйти на пляж, уйти в сторонку от шумных заведений и толпы и, где-нибудь в укромном месте поставить палатку. Идем, и, почему-то напиваем старую бардовскую песню «А в тайге по утрам туман…»

Таким образом, по улицам Лазаревского бродили двое в одежде цвета «хаки» с огромными рюкзаками. И эти двое неизвестных останавливали проходящих мимо людей в наглаженных рубашках, брюках и прочей чистой одежде вопросом: «Скажите, а море в какой стороне?».

Мы миновали последнее кафе и увидели каменистый пляж и – море! Забыв про вес за плечами мы, как два дикаря, с криками и песнями побежали навстречу волнам. Потом мой рюкзак полетел с плеч долой, и я набрал в ладони морской воды.

«Валя, мы достигли его! Ты понимаешь? Мы достигли нашей цели! Мы автостопом приехали из Омска на Черноморское побережье, ты понимаешь, что мы сделали?!», — орал я, вне себя от эйфории. Вот правда, ребята. Если бы я приехал туда на поезде, я не испытал бы и десятой части тех эмоций, переполнявших меня. А мы сами прошли этот путь, мы испытали на себе каждый километр, каждую лишнюю минуту сна, каждый съеденный кусок хлеба и каждый выпитый литр воды из армейской фляги. Все это мы испытали на себе.

Со временем голод и сильное желание поспать вернуло нас на круги своя. Необходимо подумать о ночлеге. Ставить палатку здесь, на пляже не хочется: в тридцати метрах шумные заведения с обилием нетрезвых людей. Решаем идти вдоль пляжа, пока не забредем в какие-нибудь кусты. Но с рюкзаками идти по мелкой щебенке довольно проблематично и кустов, на сколько хватало зрения, видно не было. Принимаем решение пойти по улочкам Лазаревского в ту же сторону, надеясь найти укромное местечко.

Приходилось проходить по оживленным аллеям, где нам оказывалось повышенное внимание. Уж очень сильно мы выделялись из местного колорита. Когда мы проходили мимо, на нас уставилась группа из трех парней. «О, ребята, а вы что это…путешественники?» — спросили они с ехидной ухмылкой. «А что, по нам не видно?» — ответили мы. Разговаривать с этими экземплярами у нас не было никакого желания.

Вышли на небольшой переулок, затем перед нами вдалеке открылся небольшой железнодорожный мост. Решаем идти до него. Спустя час ходьбы, мы дошли до этого моста. Понимаем, что шли напрасно, так как мост огорожен колючей проволокой, а не берегу реки встать было невозможно из – за огромного количества мусора, гнилых овощей, раскиданных повсюду, и, собственно, из-за того, что почва представляла собой сырое болото.

Обессиленные садимся на бетонную «набережную», если можно так назвать этот участок дороги. Силы на исходе, спать хочется неимоверно, про голод я вообще молчу.

В конце концов, решаем, что раскисать нет смысла и надо искать место для ночлега дальше. Должно же быть в небольшом поселке хотя бы какое-нибудь укромное местечко? Дойдя до конца бетонной «набережной» перед нами открылась интересная картина. На пляже буксовала легковая машина. Женщина с мужчиной толкали ее, а какой-то молодой паренек давил на газ.

Как только мы показались, женщина сразу же нас позвала и попросила помочь. Как оказалось, этой семейно паре было лень 70 метров пройтись до моря на своих двоих, и они решили туда проехать. Как результат – застряли. Вот что за народ?! А паренек, лет 17, просто проходил мимо и пил пиво. Зовут его Артем, он местный. Семейная пара тоже, кстати, под изрядным градусом.

Принимаемся толкать автомобиль вчетвером. Все тщетно, задние колеса только еще больше углубляются в гальку. Спустя где-то полчаса, поняв, что все бесполезно, мы покидаем ленивую семейную пару. Артем вызвался нам помочь: показать место для ночлега. «Хорошее место, мы там частенько гуляли и костры жгли», — сказал он и повел нас в ту сторону, откуда мы пришли. «Ладно, он все-таки местный, наверняка, что-то хорошее посоветует!», — думаем мы.

У нашего спутника была привычка, которая при других условиях, могла бы быть крайне негативной. Он было очень болтлив. Но сейчас его эмоциональные рассказы немного отвлекали нас от усталости и грустных мыслей.

«Хорошим местом» для ночлега оказался берег той самой реки возле железнодорожного моста, от которого мы и ушли. Валек нашего молодого товарища с досады чуть не прибил. «Да я в этом году здесь не был, но раньше мы всегда тут отдыхали, здесь было сухо и чисто», — пытается загладить свою вину Антон. Ладно, что сделано – то сделано. Подумаешь, намотали лишний раз еще пару километров – от этого жизнь не оборвется.

Возвращаемся на то самое место, где заканчивается бетонная набережная и начинается пляж. Здесь мы замечаем слева от нас палатки, установленные между машинами. Палатки стоят на узком участке земли между проезжей частью (набережной, по которой мы гуляли) и бетонным забором, огораживающим стройку двух высотных домов.

Я предлагаю Вальку поставить палатку на оставшемся свободном клочке земли, но его не устраивает такое соседство. Валентин предлагает обойти стройку с другой стороны и разбить палатку на обочине дороги, между стройкой и супермаркетом. Ко всему этому, на том место ощущался крайне резкий запах от мусорки, стоящей неподалеку. «Валек, ты что, это же проходной двор!»- такому предложению удивляюсь не только я, но и наш новый знакомый. Но мой друг ни в какую не хочет устанавливать палатку, рядом с уже стоящими. В результате спора, мы обратили внимание на стройку. Антон рассказал, что эти многоэтажные дома строит для себя местная чеченская диаспора. «Слушай, стройки, как правило, ночью охраняются. Давай спросим разрешение у охранника и переночуем. Стройка огорожена забором и нас не будет видно», — предлагаю я.

Однако, стройка может охраняться не только людьми, но и собаками. А если она не охраняется, то на ней могут обитать лица, без определенного места жительства, и нам не хотелось бы с ними встречаться ночью. Поэтому мы начеку. Открываем ворота и проходим на территорию. Надо сказать, что погода испортилась еще сильнее и ветер дул очень неприятный и холодный. В нескольких метрах от ворот мы замечаем сторожевую будку.

«Эй, есть кто здесь?», — спрашиваем мы, но в ответ молчание. Подойдя поближе, замечаем, что стекло у сторожевой будки разбито. Достаю фонарь. Посветив, замечаю, что внутри грязно, разбросан засохший хлеб и клочки одежды. Видимо, людей здесь не было давно. Странно.

«Может быть, сторож ночует в строящихся домах?» — задаемся мы вопросом. Проверить можно только одним способом.
«Эй, есть тут кто?», — набрав побольше воздуха, кричу я.
«Эй, люди!» — разрезает тишину крик Валентина.

В ответ – тишина. Немного напрягают постоянный грохот, который доносится из первого дома. Кроме того, в окне на втором этаже второго дома, мне показалось, что на секунду сверкнул свет фонаря. Это окно, кстати, было завешено рваным полиэтиленом. Но, заходить внутрь и проверять, что же это было на самом деле, не было желания ни у меня, ни у Валентина.

Покричав несколько минут, мы делаем вывод, что стройка необитаема. Грохот? Возможно, это какие-то металлические конструкции шатаются из-за сильного ветра. Свет? Про него, честно говоря, хотелось просто забыть или списать на галлюцинацию, вызванную усталостью, что я и сделал.

Плюнув на все, решаем разбить палатку на территории стройки, ни у кого не спрашивая разрешения, тем более что задать этот вопрос некому.

Антон помогает нам раскинуть палатку и удаляется домой, на прощание пожаловавшись нам: «Что за ерунда, где это видано, что бы я в августе в своем поселке замерзал?»

Погода на самом деле огорчала. Хотелось скорей забраться в уютный спальник. Палатку пришлось устанавливать без колышков, так как вбить их в почву было невозможно.
В конце концов, мы вдвоем оказались в палатке. Готовить что – либо не было сил. Я съедаю булочку с йогуртом.

«Хардкор продолжается?» — спрашивает Валек, усмехнувшись.
«О, да.… Продолжается», — отвечаю я с закрытыми глазами.

И глубокой ночью мы уснули на заброшеной стройке в маленьком поселке Лазаревское на побережье Черного моря.