Ночь не принесла никаких неприятностей. Завернувшись в спальник, я проспал, как убитый до самого утра. Усталые пальцы только однажды поймали на теле какое-то насекомое, но последнее слишком легко раздавилось, и, следовательно не могло быть блохой или вошью. С соломенной крыши постоянно сыпалась труха, пахло кошачьей мочой и пустыней. Соседский ослик то и дело жаловался на свою юдоль, мечтая о вкусной морковке. Стайка котов устроила облаву на семейство грызунов, живущее за сортиром.
я вышел ночью по нужде и залюбовавшись Крабовидной туманностью, забыл, зачем же я вышел.
Я так и стоял целый час с открытым ртом, пока ночная птица не спугнула мои грезы. Ночью в поселке не горело ни единого огня. Только единственная мечеть зажглась, как новогодняя елка пред тем, как огласить окрестности первым "аюа"- ( "да" будет благословен Господь Бог)

Из своих домов повылезали мужчины, чтящие Коран. Они долго кланялись и простирались ниц, перебирая пальцами четки и повторяя слова молитвы, читаемые с минарета. В Судане ни разу не слышал намаза в записи — всегда, в отличии от соседнего Египта, Коран читал живой человек.
Двери мечети тут всегда открыты для ночлега правоверных ( В Египте они всегда закрываются после свершения вечернего салата) Правда я никогда не пользовался этой возможностью для ночлега, проникая на территорию мечетей только днем: для осмотра, питья воды и омовения ног.
Моя совесть не никогда не позволяла мне ночевать в цитаделях чужих богов.

Автобусы дальнего сообщения по всей стране отъезжают рано утром и к этому времени к автовокзалам тянется вереница тетушек, с дымящимися углями и чайниками. Чай в Судане, неизменно стоит 1 фунт, но стаканчики здесь поменьше, чем в Египте и в них вмещается на 50 грамм меньше бодрящей жидкости.