Никогда я еще не уезжала в отпуск с такими сомнениями, как тогда. «Как тогда» — какие странные слова, как будто это случилось триста лет назад, на самом деле всего несколько месяцев. И все эти месяцы я придумывала отмазки, чтобы как можно дольше не писать. Сначала слишком свежи и эмоциональны ощущения, они ни за что на свете не хотели выстраиваться ровными рядами предложений. Потом, когда эмоции поулеглись, показалось, что и писать-то не о чем. Ну, съездили, ну, посмотрели. Не мы первые, не мы последние, никакого подвига не случилось. Подумаешь, несколько дней в лесу. Дальше, была масса других более прозаичных отговорок, которые в сущности не извиняли и ни в коем случае не изменяли суть. Но в сущности, не хотелось ничего показывать из чисто эгоистических соображений. Мне хотелось, чтоб все, что было пережито за те несколько дней в лесной глуши Архангельской области досталось только мне, тем более для других эти мои переживания могли показаться мелкими, смешными. Ведь в действительности ничего особенного не произошло. Хотя может это и не эгоизм вовсе, а боязнь словами испортить то, что пережито сердцем. Боязнь неумелыми оборотами сказать совсем не то, что думаешь и чувствуешь.
Дождь шел долго, самозабвенно отбивая бешеный ритм по подоконнику. Я в который раз разобрала рюкзак и стала собирать заново попутно рассуждая о том, что зря это все... Что именно зря, объяснить не могла даже себе. Все эти приготовления, поездка... дальше думать я себе не позволяла, громко про себя декламируя — все будет хорошо в любом случае! И очередной круг: разобрать — собрать, вытащить невмещающееся — футболка, купальник (зачем он, если будут дожди), запасные штаны (ну, и пусть буду замарашкой). Положила кроссовки на дно рюкзака, резиновые сапоги — у двери, поеду в них, иначе ничего не поместиться вовсе. А в голове летают, крутятся, не дают покоя анимированные картинки с сайта прогноза погоды. Дождь, сильный дождь, очень сильный дождь и только ночами — чистое небо.
Спать оставалось 4 часа, обычно, стук дождя раздражает, теперь — все равно; будь, что будет, зря ничего не происходит. Но, Боже мой, куда подевалась моя всегдашняя капелька пофигизма?! Спать...
Будильник выхватил мозг из забытья. Чуда не произошло, дождь льет с тем же энтузиазмом. Бессонная ночь сделала свое дело — я похожа на автомат — умыться, чай, последние сборы, беру рюкзак, сумку с фотоаппаратом, чего-то не хватает... Вещи на месте, резиновые сапоги... Дождь! Его не слышно! Закидываю рюкзак на спину, хватаю сумку, впрыгиваю в сапоги и бегу, если можно назвать телодвижения совершаемые под тяжестью пятнадцатикилограммового груза бегом. На подходе к автобусной остановке понимаю, в эйфории сборов, паспорт оставила лежать на столе. Хочется набрать номер брата, но рука не поднимается — выходной день, раннее утро. Возвращаюсь, от остановки недолго, утешаюсь мыслями о тренировке — совсем скоро, вот так же, в рюкзаком, сумкой с фототехникой и палаткой, которая добавится позже, под дождем, если Гидра из метеоцентра не сжалится, идти сначала 8 километров, потом 10 и еще 12.
Тогда я еще не знала, что получится по-другому.
Дождь решил проводить наш поезд и, только тот тронулся, побежал в след тарабаня по стеклу мелкими каплями. Из матюгальника громкой связи в вагоне начальник поезда извиняющимся тихим голосом сказал, что большинство составов ушло на южные направления, добавил, что железная дорога приносит нам за это свои извинения, но ничего не сказал, что стоимость билетов в этом «призраке безоблачного прошлого» стоят столько же, сколько в нормальном поезде. Вагон, да и весь состав, был на столько заслуженным, что в первый момент его было очень жаль, а во второй и последующие очень-очень жаль, а из уважения к его преклонным годам костерить и ворчать на него не хотелось. Как здорово все-таки уезжать и как хорошо возвращаться. С недавних пор доставка до места старта основных отпускных событий стала для меня ритуалом и неотъемлемой частью самого отпуска. А раньше я мечтала о телепорте.
Умытая дождем Няндома, мучающий меня давнишний кашель, несколько часов плохой дороги в автомобиле — все слилось в большой клубок усталости и опасений, желания быстрее оказаться на месте и стараний не уснуть из уважения к водителю.
Машина высадила нас у закрытых дверей визит-центра в Морщихинской. Мы по толклись на крыльце обдумывая куда девать себя на эти бесконечные полтора — два часа. Хотелось всего и сразу: есть, пить, спать, гулять, а еще... чтобы кончился дождь. Он нагнал нас в середине дороги от Каргополя в Морщихинскую и прилип, как «липучка — рубль штучка» из детства. Чтоб хотя как-то от него отделать, мы поспешили в рыбацкую избу, дверь которой оказалась не заперта. Тихонечко расположившись на кухне, мы сделали себе ранний завтрак — кашку из пакетика и какао. В избе было тихо, но через некоторое время, когда мы уже почти задремали на столе, положив щеку на ладошки, на втором этаже кто-то завозился и стал спускаться вниз. Пришлось проснуться.
Женщина оказалась немкой русского происхождения. Они с подругой — француженкой, вроде бы нормального французского происхождения, и детьми приехали на Кенозерье, чтоб пройти тем же маршрутом, что и мы — с юга на север — из Морщихинской через Масельгу, Думино и Порженское в Видягино, где их должен был ждать катер, чтоб отвезти в Вершинино. Дама очень оживилась, скинула с себя остатки сна, узнав, что и мы хотим пройти так же. Стала задавать кучу вопросов попутно на половину из них сама же и отвечая. У вас нет компаса? Местные говорят, что без него тут делать нечего. Местные нам настойчиво предлагали проводника, а вам? Нет? Мы отказались, у нас карта есть. До Масельги машину заказали, а уже дальше — пешком. А вы? А газ вы с собой берете? Нет? Костер разводить будет? О! Давайте с нами! Всяко веселей и спокойнее будет! Моя подруга, знаете, она такая молодец, где только ни была... Иногда я думаю, что она безумная женщина, а иногда... Так давайте с нами, а?! Вы только завтра в Масельгу? Жаль...
Во время того, как Натали, так звали эту чудесную женщину, говорила, она хаотично передвигалась в пространстве находясь одновременно везде, хватая не нужные ей предметы, попадавшиеся под руки, через мгновенье в недоумении глядя на них, ставила на место, но не то, с которого взяла, а туда, куда придется. Внешний вид дамы и манера держаться явно свидетельствовали о ее эксцентричности, а разговоры, в том числе о том, где они с подругой бывали, выдавали в ней авантюристку и явно интересного, но немного скучающего в условиях обычной жизни, человека. Смотреть и слушать ее было забавно, но вот уверенности в том, что она если не полезна, то хотя бы надежна в таком мероприятии, не было, поэтому я вздохнула с облегчением, когда выяснилось, что сроки наших блужданий по лесу не совпадают.
Сказать по правде, после разговора с Натали, я порядком струхнула, но не сразу, а некоторое время спустя до меня начало доходить.
Чтоб не мешать немецко-русско-французской компании, мы решили немного пройтись, визит-центр все еще был закрыт и по моим соображениям открыться должен не раньше, чем через час. Выйдя на дорогу мы повернули направо о дошли до часовни Ксении Петербуржской. Дождь уже прекратился, но серое небо не вселяло надежды, мокрая трава клонилась к дороге, штаны уже порядочно были мокрыми, когда мы через лесную тропу — тропу муравейников, вышли к Лекшмозеру. На меня пыталась напасть паника, но пофигизм победил и оставалось только одно лишь беспокойство. Во время нападок паники беспокойство тихонечко стояло в сторонке и пофигизм его просто не заметил. Теперь же, прогнав панику, пофигизм выбился из сил и позволил беспокойству сидеть у меня на плече и нашептывать свои соображения на ухо. И снова стало не понятно, где же был мой мозг, когда я собиралась в этот отпуск. Ведь там, куда мы пойдем, на десятки километров нет людей и если... Никаких «если»! Все будет хорошо... в любом случае! Да, у нас нет компаса, зато полно топографического кретинизма, большой опыт блуждания по псковским болотам за грибами и, кажется, нездоровый мозг. Что еще нужно для удачного путешествия?! Ведь только больная на голову девушка едет в отпуск в глушь, на Север, в Архангельскую область. Ну и пусть, иначе я поступить не могла. Страшно было не за себя, а за Зинаиду. Это я ее втянула в это, а могла бы она сейчас, как нормальная, лежать на берегу моря, где-нибудь в Крыму или ходить по горам и отдыхать по-человечески. Но она здесь, со мной, продирается сквозь мокрую высокую траву и материт комаров и мошек. Похоже, мы обе больны в равной степени.
Лекшмозеро, как будто чувствовало мои невеселые думы, сурово глядя своими стального цвета волнами, бежало вдоль берега и, кажется, ругало меня на все корки.
Продолжение следует... Не переключайтесь! ;)
—
О том, как Лекшмозерье выглядит в марте, можно почитать и посмотреть тут:
Город ТишиныЦивилизованная глушьВокруг, да около, да по пояс в сугробеНежил. или рай социофоба
