До середины прошлого века аборигены Новой Гвинеи использовали каменные топоры на огородах, на охоте и на войне. Они жили примитивно и отстали в своем развитии на тысячелетия от всего остального мира. Не приди к ним европейцы, папуасы так бы и существовали в каменном веке по сей день. Когда же цивилизация добралась до самых труднодоступных регионов этого острова, топоры аборигенов стали историей, а на смену камню пришло железо. Так наступила новая эпоха, новая эра. Но, как утверждают некоторые путешественники, остались еще в Новой Гвинее деревни, где аборигены используют каменные орудия.
Репортаж о «племени» каменных топоров был опубликован в июньском номере «Всемирного Следопыта». Сама поездка осуществлялась в январе-феврале 2012.
— Добро пожаловать! Я вождь этой долины, — человек, который представляется вождем, на вождя настоящего племени не совсем-то похож. Он стоит перед нами в драных шортах, грязной фиолетовой тенниске, кепке, из-под которой торчат курчавые немытые волосы, и в резиновых сапогах. Так мог бы выглядеть бездомный человек где-нибудь в большом городе. Он хитро улыбается и произносит свое имя — Ениус Морип. По правую руку от него скромно держится второй папуас, который тоже вождь, но чей — непонятно. Самое важное — у него нет резиновых сапог. Поэтому он наверное не в таком авторитете, как его соплеменник. Оба вождя безоружны, абсолютно безобидны и достаточно приветливы, из чего можно сделать вывод, что в деревне Мбомбанг дикие каннибалы не живут.
2. Житель деревни Мбомбанг
Сама деревня тоже не похожа на, что способно нарисовать воображение. Вдоль главной улочки, которая отмечена камнями, стоят в два ряда десять деревянных домиков белового цвета с металлическими крышами. Они даже отдалено не напоминают традиционные папуасские хижины. Избавьтесь от иллюзий, это обычные современные дома и на самом деле тут нечему удивляться, ведь как оказывается Мбомбанг – это правительственный проект. Поэтому деревня была построена не абы как, а по четкому плану. Здесь проведен водопровод, каждый дом стоит на бетонных столбиках, есть радио и даже бензиновый генератор, которым правда пользуются далеко не каждый день – горючее в дефиците. Все же стройматериалы завозились сюда когда-то вертолетами.
3. Абориген на фоне современного дома
Такая пародия на современность выглядит совершенно нелепо в напрочь глухой местности. Мбомбанг окружена горами: это и холмы поросшие лесом, и отвесные скалы, с которых устремляются вниз гигантские водопады. Еще рядом пробегают бурные речки, которые после сильных дождей становятся непроходимыми.
Как бы то не было, Мбомбанг вовсе не основная цель нашего похода. Дальше по тропе находится легендарная деревня каменных топоров. Там рядом с пещерой живут люди Вано, которые пользуются первобытными инструментами. На языке людей Лани (прим. Лани проживают они в регионе Пунчак Джая, адм.центр Мулиа ) деревня называется Еломэ, на местном же наречии она известна как Едомэ. Открыл эту деревню в прошлом веке Генрих Харрер, которого в фильме «Семь лет в Тибете» сыграл Бред Пит. Харрер был выдающимся австрийским альпинистом, путешественником и писателем. В числе его достижений первое покорение пика Пунчак Джая (прим. высшая точка Океании). Именно в ходе этой экспедиции он попал в каменный век деревни Я-ли-мэ*.
4. Клюв какаду. Был показан нам в одной из хижин
В 80-х путешествие в деревню повторяет немец Вернер Вейглейн, который на сегодняшний день совершил свыше сотни экспедиций во все уголки Новой Гвинеи! Занимается он организацией экстремальных туров. В частности Вернер предлагает путешествие в каменный век за шесть тысяч евро. Так «Я-ли-мэ Харрера» стала «Я-ли-мэ Вернера». Но он не единственный кто «окучил» эту местность. Есть и другие как например чех Петр Яхода. Оба утверждают, что Вано живут как первобытные люди.
Но путь в Еломэ известен и без Вейглейна с Яходой. Поэтому спустя полвека с открытия Генриха Харрера часть нашей команды планирует отправиться по его стопам самостоятельно. Правда в первый же день нас ждет значительный сюрприз. Как выясняется, люди Вано ушли из Еломэ давным-давно, оставив свою пещеру. Сегодня там больше никто не живет и место заброшено окончательно.
Почему ушли Утро. В деревне Мбомбанг звучит музыка с незатейливым мотивом и местные музыканты, которые еле уместились на сухом бревне, пока только разогреваются. Их четверо и есть среди них ребенок, который играет на флейте. По правую руку от него сидит Тетиус – невысокий папуас с обнаженным торсом, густой бородой и косичками. Он бренчит на шестиструнной самопальной гитаре и звуки, которые она издает, напоминают мне гавайскую гитару. Рядом с ним второй гитарист. Он упирается своим инструментом в бревно и пытается поспеть за Тетиусом. Завершает четверку молодой парень Вало. У него нет ни гитары, ни флейты. Поэтому в руках он держит лук и стрелы. Вало стучит по ним, попадая в ритм. Тут Тетиус запевает песню на местном языке, которая отлично ложится на музыку с незатейливым мотивом, и слова ее подхватывают остальные участники выступления.
5. Я бы сказал, что этот мини-ансамбль отлично сыгрался
На заднем плане стоят деревянные хижины на сваях. Это традиционные жилища с костровищем внутри, которые были построены самими папуасами. В них еще кто-то живет, в то время как дома построенные правительством – пустуют. Пустует и сама деревня. В ней нет ни одной женщины, да и мужчин можно пересчитать по пальцам.
Этому есть свое объяснение. Здесь две недели назад была убита женщина.
— Ее в лесу насмерть дубиной забили, — сказав это, Ениус хихикает словно ребенок. Кажется что для него произошедшее всего лишь мелкая шалость.
Результатом этой «шалости» стала месть, в результате которой был убит мужчина. У папуасов в ходу обычай зуб за зуб, глаз за глаз… жизнь за жизнь. Тем самым одно убийство может обернутся серией других. Ситуация достаточно непростая, ведь обе жертвы были членами племени. Одно дело когда идет война с соседним племенем, другое же когда вражда имеет место быть между твоими соплеменниками. Поэтому многие приняли решение уйти в лес и в горы, чтобы переждать мрачные времена. Там по долине разбросаны традиционные хижины, которые стоят обособленно друг от друга. Поселения папуасов никогда раньше не имели какого-либо центра. Дело в том, что деревня, в которой сосредоточено все племя, слишком уязвима. Когда нападут враги, племя будет либо перебито, либо будут большие жертвы. Когда же дома стоят обособлено, можно вести партизанскую войну с небольшими потерями.
6. Молодой абориген с луком и стрелами
Но многое в жизни папуасов изменилось с приходом миссионеров, которые принялись обращать аборигенов в христианство. Они строили церкви и вокруг них собирались аборигены. Так появились первые центры деревень.
Есть церковь и в поселение Мбомбанг. Поэтому…
-… они все еще вернутся, — уверен вождь Ениус.
Полдень. В деревне задымилась хижина. Это Вало и его друзья жарят бананы на костровище. Дым подымается к потолку и выходит через щели на крыше. Я подхожу ближе, заглядываю внутрь. Вало демонстрирует мне котеку, которую он отыскал где-то в хламе. Ребята смотрят на нее и хихикают. Котека короткая, с отрубленным концом. Глаза Вало загораются, когда его посещает гениальная, как он наверное думает, идея.
7. Парень выходит на улицу, спускает шорты и пытается надеть котеку…
Получается не сразу. Вало просто волнуется под нашими взглядами. Когда котека оказывается на своем месте, он привязывает ее веревочкой к талии и избавляется от шорт. Теперь перед нами голожопый абориген с луком и стрелами. Уверенным шагом он идет к церкви, вокруг которой растут аккуратные кустики. С них Вало срывает листья, которые он засовывает под браслеты на бицепсах. Затем он находит костровище, где совсем недавно на раскаленных камнях готовили свинью. Он садится на корточки и пальцами трет угольки. Кончики его пальцев чернеют. Ими папуас рисует полоски на своем лице, высунув язык при этом.
Вало возвращается в хижину, чтобы приготовить желтую краску. Он выжимает сок растения, которое здесь называется имботь. На самом же деле это листья касавы. Мышцы на руках Вало напрягаются, меняется выражение лица и обнажаются красные от бетель-ната зубы. Цвет сока темно-темно зеленый. В него Вало добавляет порошок капур, который на побережье изготавливают из ракушек. Полученную массу он размешивает прутиком словно алхимик, который готовит чудо-зелье. За его спиной горит огонь, тенями играя на стенах. Происходит реакция и масса становится желтой. Тем же прутиком он наносит ее на лицо. Черные полосы дополняют желтые узоры.
8. Вало наносит узоры на лицо Светы Видер
9. Света была с нами до самого конца
Теперь Вало выпрыгивает из хижины и как ужаленный бежит в лес. Там он вносит последние штрихи в свой костюм. На его голове появляется ободок из травы, а в носу сухие прутики, хотя обычно папуасы используют клыки свиньи. Так произошло перевоплощение. Голожопый Вало с разукрашенным лицом и котекой носится по деревне, издает дикие вопли и стреляет из лука, развлекая и себя и гостей. Не каждый же день ему приходится одевать насадку на пенис, которую аборигены больше не используют!
10. Папуас демонстрирует, где они берут красную краску
Стемнело. На небе звезд не видно. Его затянуло тучами. Скоро будет дождь. К нам в палатку забирается вождь Ениус. Ему нужны таблетки от малярии. В деревне Мбомбанг он выполняет обязанности лекаря. Когда-то Ениус учился в церковном госпитале Эмануэля, который находится в Мулие. Он даже знает несколько английских слов, которые он вставляет в разговор при каждом удобном случае. К сожалению, его познания в медицине слишком ограничены. Вождь верит, что таблетки способны вылечить папуасов от всего.
Ениус получает необходимые лекарства от малярии, но уходить не спешит. Ему еще нужны антибиотики и тоникум.
Сын вождя — пацан школьного возраста — сильно болен. Это очевидно, стоит только взглянуть на его лицо и глаза, которые отдают желтизной. Живот у ребенка надут как воздушный шарик и тверд как камень. Ему нужен доктор. И как можно скорее.
— Помогите нам, пожалуйста, — умоляет вождь.
Мы предлагаем доставить его и сына в поселок Фаови, где есть медпункт и доктор. Поселок находится в дне пути вниз по реке.
— Но в Фаови нет тоникума, — отказывается Ениус. Тоникум — это лекарство, которым он лечил сына все это время. Вождь демонстрирует нам пустую бутылочку.
Тоникума нет и у нас, поэтому мы пытаемся вразумить Ениуса. Но наши доводы, что ребенку нужен доктор, а не таблетка, на отца не действуют. Он уверен в своей правоте и в своих знаниях. Так что не удивительно, что от другого предложения доставить сына в госпиталь в городе Набире, он тоже отказывается.
— Как мы потом вернемся обратно? У нас нет денег, чтобы заплатить за лечение…
Люди Вано лет пять назад ушли из Еломэ, потому что там вдали от цивилизации слишком трудно выжить. Там нет лекарств, нет товаров первой необходимости, нет продуктов, нет взлетно-посадочной полосы, куда может сесть самолет и отсутствует связь с внешним миром. Там люди обречены на вымирание. Поэтому они мигрировали. Мигрировали сюда в деревню Мбомбанг. Мигрировали для того, чтобы спасти свой род. Именно их голоса звучат сейчас в темноте этой ночи.
Это голоса тех людей, которые когда-то проживали в легендарной Еломэ. Это те самые люди Вано. О чем они поют сейчас? Наверное, о своем былом доме, который им пришлось оставить.
11. Автор за работой
* Генрих Харрер в своей книге, которая называется «I came from stone age» , упоминает деревню каменных топоров как Я-ли-мэ, а не Еломэ.
Продолжение следует…
