Все свои поездки всегда планирую за полгода, а то и больше. Весной 2006 г. года хотел посетить тур. выставку в Гостином дворе, но не мог выкроить время. Вдруг все мои знакомые, побывавшие там в первый день, стали рассказывать о произошедшем там скандале. Две женщины и мужчина представляли туры в Нагорный Карабах. Они не простояли и полдня, потому что молодые ребята, человек 15-20, блокировали их стенд, развернув свои флаги и плакаты.

Эта группа лиц выдвигала политические требования. По словам очевидцев, поражало не безучастие милиции, а спокойствие карабахцев. Не каждый способен сохранять выдержку, когда превосходящие числом люди оскорбляют и угрожают. Стенд Нагорного Карабаха на следующий день сняли, но скандал все же получил огласку.

Так я узнал, что есть туры в Карабах, а впоследствии задумал туда съездить дня на три-четыре. Позже решил взять такой тур: Карабах 2 дня + Армения 2 дня. Пытался собрать информацию о турах в эту непризнанную республику, но почти ничего нигде не было. Немного выручил товарищ, стоявший рядом с карабахцами на выставке, потому что они успели передать моему другу кое-какие рекламные буклетики.

На карте Армении, продающейся в московских магазинах, Карабах не обозначен. На карте Азербайджана Степанакарт именовался Ханкенди. Приложение рассказывало, что в Ханкенди открыт университет, один институт, две-три школы. Также сообщалось, что жизнь налаживается, но ж/д в Баку временно закрыто. Негусто. Интернет тоже мало что дал. В общем, информацию собирал по маленьким капелькам.

Поездку запланировал на начало октября (в это время погода там — что надо), маршрут передвижения тоже продумал и через своего постоянного туроператора вышел на турфирму в Ереване.

В общем, в среду с утра мы с женой вылетали в Ереван, а в воскресенье вечером должны были вернуться. Конечно этого мало, но все же лучше чем сидеть в слякотной Москве.

Полет прошел хорошо. Пролетая над Кавказом, видели Эльбрус. Два раза развернулись над Севаном, и вот нас уже встречают в аэропорту с табличкой. Сразу едем в Карабах, а это почти 400 км от Еревана. Знакомимся с встречающей стороной. Гид, девушка по имени Лилит, имеет историческое образование, преподает в университете и работает в свободное время в турфирме. Водитель Агас. Машина — старенький Опель.

Непередаваемый армянский колорит почувствовался сразу. Армения в лицах Остановил нас гаишник. Агас вышел, поздоровался с ним за руку, о чем-то немного поговорил и только потом показал документы. На мои вопросы водитель ответил так: "Гаишников у нас мало, почти каждого мы знаем в лицо".

Проезжаем по араратской долине. Справа от нас гора Арарат, закрытая облаками. Тут мне приходит эсемеска: "Приветствуем вас в зоне роуминга Турции". Турция совсем рядом. Лилит рассказывает, что когда сюда приезжал царь Николай Второй, Арарат был закрыт. Николай хотел увидеть гору, но это никак не удавалось в течение трех дней, а на четвертый царю донесли: "Арарат открылся". "Теперь я не хочу его видеть," — ответил последний правитель России.

Агас — прекрасный водитель, летим 100-120км/ч. Обгоняем старую "Волгу", под завязку забитую гранатами. Агас решает нас угостить. Тормозим "Волгу", покупаем гранаты, усаживаемся и едем. Лилит и Агас переговариваются на армянском, гид начинает ругать водителя, тот оправдывается. Выясняется, что фрукты мы купили дорого, а главный аргумент, который приводит в защиту Агас, — что торговец был из г. Ардашата. Люди оттуда известны в Армении как жадины, у которых сбивать цену бесполезно. Тут немного отвелекусь и отмечу, что если армянин не сбрасывает цену, его нужно спросить: "Ты что, ванети?". Ванети — это выходцы из Ардашата. Ванети быть не почетно.

Трасса начинает петлять, подъезжаем к горам. Пейзажы меняются, один вид краше другого. Останавливаемся возле крутого склона. "Наша дорога к Карабаху обстреливалась из Нахичевани во время войны" — поясняет Агас и показывает два торчащих в горе снаряда. Они не взорвались, их разминировали и воткнули на приличной высоте. На память потомкам.

Петляем, петляем, поднимаемся все выше и выше, уши немного закладывает. Один перевал, другой, и вот мы влетаем в настоящие облака. Начинается дождь, становится прохладно. "Здесь всегда не жарко, это сисианский перевал," — обьясняет гид. Наш Опель взобрался на плато, то туман, то снова ясно. Дома крестьян небогатые, да и где они в Армении богатые? Вокруг альпийские луга, в этом районе проживают люди, разводящие скот.

Часто останавливаемся, — то коровы, то барашки переходят дорогу. День близится к концу. Вдруг в одном месте опять остановка, дорогу перегрождает стадо коров. Тут я заметил, что стоим не только мы. Чуть впереди Мерседесы с мигалками и джипы сопровождения покорно ждут, потому что коровы никогда не уступят дорогу. Из Карабаха возвращается мэр Еревана, но узнали мы об этом потом.

Темнеет в горах быстро, успеваем посмотреть сверху на Горис. "Это последний город Армении, дальше Карабах, полюбуйтесь видом Гориса," — рекомендует Агас. Городок зажигает свои огоньки, мы все немного отдыхаем перед самым трудным участком дороги. У водителя хорошее чувство юмора: "Черное золото Армении — это асфальт," — мимолетом замечает он. Будет асфальт — будет работа у армян, будут дороги, тогда и деньги тоже будут. Нужно заметить, трассы везде отличные.

Дальше движемся в полной темноте, становится жутковато. Встречные машины не попадаются минут по 10-15, жизнь, кажется, замерла. Наконец въезжаем в Лачин. По волнам памяти пробегает словосочетание "Лачинский коридор". Этот поселочек называется теперь "Бердзор", здесь жили азербайджанцы. За Лачин шли упорные бои, ведь это главный въезд в Карабах. Людей в поселке не много, как впрочем и работы.

После Бердзора кажется, что дорога издевается над нами, виражи становятся особенно крутыми, начинается страшный ливень, на лобовом стекле взбунтовалась щетка и чуть не улетела в туман, а может, и в пропасть.

Скорость у автомобиля небольшая, вспышки молнии освещают шоссе. Наконец мы в Степанаперте. Это название город получил в 1923г. в честь одного из 26 бакинских комиссаров Степана Шаумяна (на самом деле, бакинских комиссаров теперь не 26, а непонятно сколько, в Баку армян вычеркнули.). Город кажется непривычно большим после посёлков по дороге, расположен он на холме и имеет несколько уровней. Везде горят фонари, в центре необычайно много частников-таксистов. Клиентов не видно, но таксисты упорно их ждут.

Отель мы с трудом нашли, вселяемся. Отель нормальный, но с ужином есть проблемы. Продукты покупаются под заказ, население здесь бедное... Мы с Диной (моя жена) решаем все же поужинать. На улицах ни души, таксистов стало меньше, а армянское время — только 23:00. Видим какую-то кафешку с огоньками, идем к ней. Что нас там ждет — неизвестно, я готов ко всему.

Может, там боевики с автоматами, может, продуктов тоже нет, может, на нас, русских, набросятся местные. Предполагали все что угодно, но увиденным я был просто ошарашен: в полупустом зале работает телевизор, официант смотрит "Дом-2". Ксюша Собчак разбирает отношения в какой-то паре. Эх, не в свое время Ксюша родилась, появилась бы лет на двадцать пораньше, тогда эта выпускница МГИМО и секс-символ молодежи без проблем разрулила бы отношения на Кавказе.

Ужинаем вкусным шашлыком и идем спать, день наконец-то закончен.

Утром осматриваем город. Война закончилась 12 лет назад, никаких следов от нее не видно. Лишь некоторые дома хранят следы от пуль и снарядов. Людей на улицах много, все отлично говорят по-русски (много беженцев из Баку), в центре продают продают цветы и похоронные венки в одной палатке. У нас в Москве такое вряд ли возможно. Детвора идет в школу с букетами, вспоминаю, что сегодня праздник — день учителя.

Символ Карабаха — памятник возле выезда из города "Папик и Татик". Две большие и удивительно милые головы дедушки и бабушки из красного камня. Дедушка с бородой, у бабушки рот закрыт платком, это национальная одежда карабахских женщин. В советские временя в этих местах было зафиксировано самое большое число долгожителей, и это не удивительно: лес, горы и воздух, который можно не только пить, но и есть, как кислородный коктейль. Что еще нужно было в те времена для счастья? Даже самое старое дерево на территории СССР (возраст 2000 л.) растет где-то здесь.

Теперь я хочу сделать небольшое отступление и спросить: "Что такое история?". Прошедший день уже история, мы его помним. А тот период, когда нас не было, воспринимаем от других людей, хотя хронология событий, да и сами события могли развиваться по-другому. А были ли они вообще? Я знаком с двумя версиями истории Карабаха. Теория о том, что армяне появились в этих местах в 18-19 веке, и все исторические постройки специально состарены, мне кажется неправдоподобной.

В грузинских и персидских летописях упоминается с 14-15 веков местность Баги Сиах, по-персидски это "черный сад", а на тюркском языке звучит как "кара бах". Армяне Карабах именуют Арцахом. Был такой царь Ар, который сажал деревья "цах". Другая версия: "сар" — гора, "цах" — лес. Гор, покрытых лесом, тоже предостаточно. Историк Страбон упоминает об Арцахе, входившем в Великую Армению и прославившимся своей конницей. После крупного антиперсидского восстания в 5 веке, известного как Священная Вардановская Война, большая часть армян скрылась на территории Арцаха в густых лесах и продолжила партизанское движение. К концу пятого века Арцах приобрел определенную независимость, появились первые цари.

В 10 веке ведущую роль в царстве начинает играть княжество Хачен. До монгольского вторжения край сильно развивается, строятся монастыри. После монголов Арцах сильно дробится, появляется институт управления под названием "меликство". Потомки царей, "мелики", правят каждый своим наделом.

В 1701 г. армяне Арцаха просят Петра Первого о вхождении в состав России, но тогда осуществить это было просто невозможно. Воспользовавшись внутренней распрей в 50-х годах 18 века, предводитель кочевого племени Сарыджаллу Танах Али при поддержке мелика Варанды Шанхазара Второго обосновывается в крае, ставит на месте крепости Шовшаберд крепость Шуши и провозглашает себя ханом Карабаха. В 1805 г. Карабах добровольно вступил в состав России, что было потом записано в "Гюлистанском мирном договоре".

В 1826 г. карабахцы вместе с русскими воевали с Персией. Посетивший театр военных действий А. С. Пушкин упоминал карабахский полк.

Первые большие и известные межнациональные столкновения произошли в 1905 г., а затем еще большие в марте 1920 г. Побывавший в Шуши в мае 1920 г. С. Орджоникидзе описывал большие разрушения в городе.

Советская Власть присоединяет Карабах сначала к Армении, а затем решает вопрос в пользу Азербайджана. Бакинская нефть — серьезный аргумент. В то же время Ленин отдает Турции Карскую область- армянскую территорию. После погромов людей там оставалось мало, а обороняться молодая Советская Власть была не в состоянии. Так Армения теряет свой символ — гору Арарат. Нахичевань — тоже бывшая армянская территория.

Мы, осмотрев памятник, движемся в сторону монастыря Гандзасар (это почти 50км от Степанакерта). Дорога великолепная: горы, лес, желтая и зеленая листва — загляденье, одним словом. Встречаем старую женщину на ослике, она пасет овец. На вопрос о ее возрасте хитро улыбается. "Кокетничает. Замуж хочет выйти," — шутит Агас. На осликах здесь ездят 10% населения, еще 10% — на мотоциклах, а остальные — на российских авто.

Лилит обращает наше внимание на старую крепость под названием Качахаберд (сорочья крепость), которая упоминается в девятом веке. Там пряталась от врагов княгиня Спрам из Хачена. Качахаберд расположена довольно далеко от дороги, да и взобраться туда проблематично.

Едем дальше. Чистая и быстрая речка Тартар шумит в долине, а сверху наша дорога. Останавливаемся в деревне Ванг. Памятник воинам Отечественной войны соседствует здесь с монументом "Герои Арцаха", все ухожено. Карабахские армяне всегда были известны в Армении и за ее пределами своим стойким характером, многие из них во время ВОВ были награждены орденами и медалями. Во всем мире нет такого, чтобы из одного небольшого местечка вышли два маршала. Из деревни Чардахлы — маршал Баграмян и маршал Бабаджанян.

Наше внимание привлекает забор из одних азербайджанских автомобильных номеров. Оказывается, бывший сотрудник ГАИ огородил так свою территорию. А рядом стоит отель в форме корабля. Богатый человек, выходец из этой деревни, построил дорогу, отель и отреставрировал монастырь Гандзасар, куда мы и направлялись. Монастыри в Армении строили всегда в труднодоступных местах, на горах или в ущельях. Страна много раз подвергалась нашествиям, а туда пока еще враг доберется. Это и спасало постройки.

Гандзасар был построен в 1238 г., но крещение было отложено на два года в связи с нашествием монголов на Хачен. Историк Киракос Гандзакеции писал, что при крещении присутствовало более 700 одних только священников.

Ныне здесь не многолюдно, чувствуется удивительная благодать и спокойствие. Прекрасный вид на покрытые в жёлто-зелёно-рыжие тона горы. Даже шум реки Тартар здесь почти не слышен. Только сороки удивляясь нашему присутствию переговариваются на своем трескучем языке.

Заходим в храм. Могильные плиты князей, как символ покорности судьбе, уложены так, чтобы по ним ходили. Потолок в претворе храма в виде сталактитов. Лилит показывает нам два еле видных изображения. Справа и слева от алтаря на старых стенах и высоте в три метра угадываются лики ангелов. Они появились после окончания войны в 1995 г. Иконопись в армянских церквях была не развита, может, батюшка сам нарисовал? Думаю, что нет. В жизни много необычного и необъяснимого.

На выходе из монастыря встречаем армянских туристов из Австралии. Каждый армянин считает своим долгом побывать на исторической Родине. К тому же посмотреть в Арцахе и в Армении есть на что. Христианская Армения

Вновь проехав через Степанакерт, движемся в Шуши. Этот городок расположен в 10 км. от Степанакерта и возвышается над ним, до войны там были санатории. Въезд в Шуши только с одной стороны, по одной дороге, с трех сторон неприступные скалы. На подъеме в гору — старое армянское кладбище, часть плит повалена, они, как солдаты, тоже пали во время войны. Остатки крепостной стены напоминают, что Шуши всегда был городом-крепостью.

Вдруг замечаем пятиэтажку с обгоревшей вывеской "Товары для детей". Окна в доме почти все выбиты, часть квартир подвергалась пожару, первый этаж (бывший магазин) завален кирпичами, а на доме следы от пуль и снарядов. Но на трех или даже четырех балконах развешено белье. Значит здесь живут люди.

Подъезжаем к небольшому отреставрированному после боев зданию. Там висит плакат на армянском языке. Лилит нам читает: "Да здравствует Карабахская Армия-освободительница". Направляемся к мечетям, их две. В советские временная обе работали, но ни одна карабахская церковь не функционировала, хотя армян-христиан намного больше, чем мусульман. В этом районе квартиры в домах разбитые и не очень расположились в шахматном порядке.

Смерть и жизнь играли здесь свою партию. Много пустых пятиэтажек, жилые заселены лишь на треть. Хотя, честно говоря, "заселены" — слишком громкое слово, значащее лишь то, что на балконах развешено белье, чтобы никто не претендовал на квартиру. А так значит место занято. Дверей в подъездах нет, а вместо стекол порой целлофан, везде груды строительного мусора и следы, следы, следы войны.

Вылезаем из машины, идем пешком. Проходим мимо пяти-шести женщин. Здороваемся, молча проходить здесь не принято. Первый вопрос нам: "Откуда вы?". Отвечаем. Они сразу говорят: "Посмотрите, как мы живем!". Начинают рассказывать про свою жизнь. История у всех практически одна: "... Я жила в Сумгаите, попала там под погром...... Я жила в Баку, в 88-ом переехала в Карабах...... Я жила в Азербайджане, теперь здесь вот...". "А я жила и буду здесь жить! Они меня выгнали из квартиры, я потом вернулась...," — говорит одна старушка. "Наши освободили.... Наши их прогнали.... Наши молодцы..." Люди доверяют нам свою боль, к разрухе они привыкли. Как говорится: "Глаз замылился". Но обида осталась.

Подходим к верхней мечети. Она похожа на красивую женщину в старости, чувствуется её былое великолепие. Минареты в нарядной мазайке и с дырками от снарядов. Входим внутрь. Там разруха, но мусора нет. Очень красивый потолок подпирают белые колонны, из разных окон через литые решётки льётся мягкий свет. Перемещаюсь к дальнему окну с правой стороны и вижу заросшие травой могильные плиты, на них надписи "лапшой". Впечатление такое, что они изучающе смотря на меня, как будто хотят пожаловаться: "Выслушай, у нас тоже есть обиды.... С нашими живыми обошлись нехорошо... Нас никто не навещает... За что всё это?!"

Пробежал холодок по спине, я отпрянул. Посмотрел на левую сторону окон, в разбитой пятиэтажке на балконе женщина вытряхивала коврик, причем делала это так, будто призывала: "Посмотри, как живут победители!".

Мощеной булыжником улочкой мимо разбитых частных домиков поднимаемся вверх города. Подъем довольно крут, разница между нижней и верхней частью — сто пятьдесят метров. Какой же это раньше был город! Красивый, зеленый, великолепный, как и вид на окрестности. Как такое могло случиться, почему красота не спасла мир?

Наверху видим сгоревший автобус, он приехал на свою конечную. Железные ворота в одном дворике изрешечены пулями, а дома самого уже нет, лишь только стена, которую и стеной трудно назвать, и так почти везде.

Нам встречается группа мужчин. Из них резко выделяется один человек, зовут его Андроник. Одет в пиджак, левый рукав пуст, на правой руке нет двух пальцев. Андроник пользуется уважением. Сколько же ему лет? Вдруг понимаю, что Андроник лет на пять-шесть моложе меня. Дурацких вопросов про войну не задаем. Какое-то время он идет рядом с нами: "Вот подождите, восстановим Шуши, как Степанакерт, тогда приедете отдыхать к нам снова! Здесь великолепный воздух, для легких полезно. Вчера приезжал мэр Еревана, будут собирать деньги для нашего города". Жму на прощание Андронику руку. Фотографируемся. Записываем его адрес, обязательно пришлём фотографию.

В верхнем городе картина чуть лучше. Пятиэтажки тоже после боев, но в одной квартире замечаем пластиковые окна. Беженка из Грозного продает нам свечки возле отремонтированной церкви, жизнь она делит на "до 91-ого" и "после 91-ого".

Ставим свечи за всех этих несчастных людей. Вдруг дневную тишину храма нарушает весёлое автомобильное бибикание. Пять разукрашенных машин привезли невесту, жениха и гостей. Значит, что-то налаживается, по крайней мере, очень хочется в это верить.

Едем обратно, я замечаю памятник. Человек из белого мрамора сидит на скамейке, слева от него место свободно. Может, присесть? Да нет, как-то жутковато все здесь. Вдруг статуя обнимет левой рукой и утащит в свой мир мертвых?

Рядом расположен Дом Культуры, а на нем плакат. Прошу Лилит перевести, она сначала мнется, но потом исполняет просьбу: "Родина одного народа не может долго быть Родиной другого народа".

Осенью 91-ого оставшийся без "горбачевской" крыши "Ласковый май" сворачивал свой бизнес. А оставшийся без прямого управления из Москвы Карабах готовился к войне. Уже давно нет в Степанакарте азербайджанцев, а в Шуши — армян, зато есть перебои со светом, теплом, продуктами. Степанакерт вообще оказался отрезан от внешнего мира: дорога на Лачин была тогда блокирована, три раза в день прилетал вертолёт из Армении, но что это для целого города и окрестных посёлков?

У Советской Армии была такая тактика войны в Закавказье: принять на себя удар врага в Нахичевани и Армении, измотать его, и перейти в наступление на его территорию. Исходя из этого, крупные склады оружия располагались в тылу, в Азербайджане. Поэтому перевес в вооружении после развала Союза был почти 1:3 в пользу Баку. В сентябре война в первый раз по-настоящему заявила о себе, произошел первый ракетный обстрел Степанакерта из Шуши. Ереван и Степанакерт всячески стремились потянуть время, хотя, конечно, горячие головы есть всегда и везде.

И вот над Карабахом в ноябре сбит вертолет с журналистами и руководством МВД Азербайджана, выжить не удалось никому. В случившимся обвинили Ереван. Наверно, это и было началом большой войны. Обстрелы стали почти стали ежедневными. Первый ответ из Степанакерта пришелся на поликлинику в Шуши. В обоих городах были большие потери. Такое положение сохранялось всю зиму 91-92г. Зима эта и последующие, начала девяностых, — самые трудные годы в истории Армении.

Беженцы из Азербайджана, прошедшее землетрясение, отрезанность дорогами от всего мира, электричество давали в сутки на 1 час, начавшаяся война с превосходящим по силам противником, да и экономика после развала Союза была почти никакой. Везде было холодно. Люди собирались погреться в каком-то одном доме, человек клал на печку принесённый с собой кирпич или камень и бежал потом домой, согреть этой крохой тепла близких. Армяне выстояли. Удивительное дело, количество разводов в семьях в то время по Армении было равно нулю.

Весной командование Степанакерта поставило задачу овладеть Шуши, но лобовые атаки успеха не приносили были большие потери. Первой ласточкой победы стало открытие "Лачинского коридора". Почти три месяца боёв, и небольшой, но очень стратегически важный посёлок взят.

В Шуши ситуация тоже была не лучше: дороги отрезаны, но сдаваться гарнизон не собирался. На этой войне таких вариантов, как у Салмана Радуева (он со своим отрядом 150-170 боевиков + 30 пленных омоновцев ускользнул из тройного оцепления) не было. Вопрос стоял: "или они, или мы", "ковалевы, новодворские, боровые", общество их наверное просто разорвало бы.

Шуши взяли в мае 1992 г. Армянские бойцы по отвесным скалам, буквально цепляясь зубами за камни, взобрались ночью. Противник этого не ожидал, но и не сдавался. Бои шли за каждый метр, пощады быть не могло. Я когда был там, думал об одном — находились или нет женщины и дети в осаждённом городе. В Сепанакерте — да, а здесь? Наверное, тоже да. Куда ты денешься, когда твой дом, двор, улица вдруг стали линией фронта? Да и любой человек всегда надеется на лучшее.

В июне-июле Баку перешёл в мощное наступление. Перевес в тяжелом вооружении сильно сказывался, но Арцах вновь выстоял. Из разных концов света приезжали армяне-добровольцы помочь своим братьям. Затем боевые действия шли с переменным успехом. В критические моменты министры обороны обеих сторон отправлялись в отставку.

Ну а армянский юмор остается таковым и на войне. На одном участке фронта с вертолета рассыпали муку, противник решил, что это химическое оружие, и отступил. На другом участке, к ишаку привязали аккумулятор, присоединили автомобильные фары, засыпали в зад красного перца, и ночью ишак побежал на вражеские позиции. Противник подумал, что это новое чудо-оружие, открыл обстрел. Так были выявлены огневые позиции.

Второй тяжелый период для Степанакерта — конец 93-го года, приход к власти в Баку Г. Алиева и последовавшее за ним мощное наступление. Помните вино "Агдам"? За этот город тогда шли упорные бои. Арцах отбил натиск и перешел в контр-наступление.

"Что вы здесь делаете, в Москве? Армянские танки в 300 км от Баку!" — кричал тогда перед телекамерами на торговцев азербайджанцев В. Жириновский. Победа, как женщина, достается тому, кто ее больше желает.

Мы покидаем город-призрак. Шуши - город призрак Нам нужно попасть к вечеру в Ереван. Едем той же трассой. Впечатление очень сильное, какое-то время разговаривать не хочется. От мыслей отвлекает дорога, как только мы вчера в тумане тут проскочили. Спасибо Агасу, он отличный водитель. Ну а мы с женой смотрим участок, который в темноте не видели. Очень понравилась деревня Тех, бывшее село Кёрес. Это целый пещерный город, люди жили здесь с незапамятных времён. Даже церковь пещерная имеется.

В одном месте любуемся горами в виде перевёрнутых вверх сосулек. Красота и загляденье, других слов нет. В Ереван попадаем поздно вечером. Следующие два дня у нас — г. Дилижан, озеро Севан, ц. Хор-Вирап, мон. Нараванк и Гегард, сам Ереван, Столица солнечной Армении - город Ереван и, особо хочу отметить, Гарни и гарнийское ущелье. Озеро Севан и горы Армении. Обязательно стоит приехать в Армению, хотя бы чтобы всё это увидеть, а кое-что и попробовать. Вкусные сувениры из Армении Как сбавить цену у продавца

Я закончил свое описание поездки и хочу поделиться мыслями, которые меня волнуют, рассказать о своем взгляде на события недавней и теперь такой далекой жизни. Это всего лишь моя точка зрения.

Я очень хорошо помню одну байку, ходившую в народе в конце 80-х годов прошлого века. В маленьком городке (название тогда упоминалось, а сейчас я его уже точно не помню) близ Ленинграда, в детском саду, повариха кипятила молоко, в которое случайно попала мышь. Времена были тяжелые, с продуктами напряженка, и женщина, выбросив мышь, дала молоко детям.

В том городке травили грызунов, и отрава попала в еду. Дети от яда почти все умерли, повариха повесилась, директора детского сада посадили. Смысл байки — Советская Власть плохая. Историй с подобным выводом тогда ходило много. Но если взяться за ум и подумать в данном конкретном случае, то картина будет другой.

Мышь весит 100-150 г, попавший в еду и убивший ее яд — 3-10 г. Оказавшись в пятилитровой (возможно, и большей) бадье, эти 3-10 г растворяются. Что будет человеку, который весит 25 кг, от этой дозы, растворенной в пяти литрах, если он выпьет 250 гр.? Да и та доза отравы, которую взяла на себя мышь, не будет смертельной для ребенка. Максимум — понос. В. Ющенко более сильная доза не взяла. Но тогда мы верили в подобные байки, их было много, они вызывали недовольство.

Специальная агентура распространяла их. Наше. общество того времени было сравнимо с ребёнком 3-5 лет. Думали переименуем улицу, отсоединим соседа нахлебника и заживём как в Америке. Распространялась тогда и байка, что Армения закрыла свою атомную станцию заботясь о своей экологии, а электричество хочет брать из России. Выдающийся философ современности С. Г. Кара-Мурза в своих книгах "Советский проект", "Манипуляция сознанием" и др. подробно разбирает как нас тогда дурили.

Он сам не поленился, ездил в городок, где "мышь отравила детей" и опрашивал жителей. Ничего подобного там небыло. Да и журналисты современные обязательно раскопали бы эту историю. А тогда общество медленно, шаг за шагом, готовили к слому жизнеустройства. Внушали мысль, что лучше будем жить одни, без Кавказа, Средней Азии и Прибалтики.

Каждый из нас имеет соседей: по дому, по даче, по гаражу и т. д. С кем-то дружим, а с кем-то так, не очень, но стараемся не драться. Люди, посещавшие Карабах в советские времена, отмечают, что два народа жили обособленно. Смешанные браки были крайней редкостью. Но жили. Пришёл Горбачёв, пошла гласность, наметились первые трудности в жизни. Монолит советского общества дал трещину. Виноградники вырублены-" сухой закон ", те противоречия, которые сглаживались в дружеских застольях, выплыли на поверхность. Посадив немецкого пилота на Красной Площади скинули прежних армейских руководителей, поставили своих.

У В. И. Ленина есть работа о самоопределении наций. Что сложного? Армян почти 70%, дайте им автономию. А. Д. Сахаров предлагал решить проблемы Карабаха "по-ленински", но верные "ленинцы" Горбачев и Алиев таковыми не оказались. Пошли первые выступления народа, как с одной, так и с другой стороны. КГБ в Карабахе устранился, а может, выполнял другие задачи (вспомните учения с гексогеном в Рязане послы взрывов домов в Москве). В обществе запахло кровью.

И вот в Агдаме застрелены из пистолета двое пастухов-азербайлжанцев. Неизвестно, кто это сделал. В ответ на это почти за 800 км. в г. Сумгаит ночью на автобусах приезжают "пэтэушники" с металлическими прутьями, вернее их туда организованно привозят (нужно отметить, что людей привезли из тех районов, в которых армяне не жили). В мирном городе жителей вытаскивают из квартир, бьют, забирают имущество, раненых даже катком переезжают только за то, что они армяне.

Всё это продолжается 3 дня. Вдумайтесь в эту цифру, ведь это 72 часа. Где милиция, армия, КГБ? "Мы опоздали в Сумгаите на 3 часа," — цинично скажет потом Горбачёв. Ну и как говориться: "Процесс пошёл, процесс необратим." Армяне и азербайджанцы, веками, пусть и не всегда дружно, но жившие рядом, разъезжаются.

Почему был выбран Сумгаит, а не Баку? Да потому что знаменитая на весь мир бакинская интеллигенция никогда не допустила бы погромов. Последние армяне покинут Баку в 1990 г. Азербайджанцев из Армении уедет 190 тыс, армян из Азербайджана 350 тыс. В. В. Жириновский утверждал, что в КГБ всё знал заранее, но никто ничего не делал специально.

Как организовываются погромы, мы все видели в 1999 г. возле американского посольства в Москве. Ведь кто-то шепнул футбольным фанатам, что можно и нужно похулиганить, а милиция не тронет. Потом этот сюжет, как призыв к действию, долго крутило телевидение.

Сейчас Армения и Азербайджан не имеют дипломатических отношений, на границе — противотанковые рвы и минные поля. Думаю, это надолго. Определенные люди умышленно вели дело к распаду Советского Союза, стравили между собой два народа, цивилизованный развод не вписывался в сценарий. А сколько из-за этого искалеченных судеб, сколько жертв.

Кто организовал погромы в Сумгаите? Почему ракетную воинскую часть из Чечни вывели сразу в 1985 г., а стрелковое оружие оставили?

Самое главное — обществу это уже не интересно.