Чтобы во всей красе прочувствовать прелесть жаркого лета, надо обязательно съездить на недельку к прохладному морю, — гласит один из главных жизненных постулатов. Я решил ему не противоречить и в конце августа отправился-таки на море. Правда, вопреки здравому смыслу — на Баренцево.
Два с половиной часа в самолёте пролетели незаметно: 49 страниц новой книжки Чака Паланика и дрёма со слюнями на щеке после порции обязательного предрейсового коньяка. На подлетах к аэропорту с милейшим названием Мурмаши из иллюминаторов открывался изумительный вид на окрестные сопки, леса и многочисленные реки и озера.
Мурманск нас встретил дождём, но через некоторое время «оттаял» и в знак примирения показал сразу две радуги.
Я уже бывал в этом городе 12 лет назад и, признаться, мало что помню из той поездки. Дело было в 10 классе, после трагедии с подводной лодкой «Курск» мы с нашим школьным театральным коллективом ездили на гастроли в Мурманск и Североморск, где давали спектакли для поднятия боевого духа моряков на госпитальном судне «Свирь» и на тяжёлом атомном ракетном крейсере «Петр Великий» (макет которого стоял в фойе гостиницы с северноэротическим названием «69 параллель», где мы остановились на ночь).
Активная часть нашего путешествия должна была начаться только на следующий день, посему свободный вечер мы решили не тратить зря и отправились на осмотр достопримечательностей.
Город расположен на сопках, с перепадом высот около 300 метров, что определяет особенности планировки и застройки. Многие дома, стоящие на склонах, имеют ступенчатый фундамент и переменную этажность.
Везде одни безликие панельные хрущёвки, о какой-то архитектурной идентичности Мурманска говорить не приходится.
Велотранспорт здесь в большом фаворе, несмотря на короткий летний сезон и суровость климата.
Как и положено, в приморском городе голуби подвергаются жестоким гонениям со стороны многочисленных чаек, как в
Венеции или Юрмале.
Порадовало, что в троллейбусах, курсирующих по городу не только распространяются бесплатные газеты в специальных лотках (на заднем плане) и ездят улыбчивые девушки (на переднем плане), но и раздаётся бесплатный wi-fi (Собянин, записывай!).
Остановив несколько местных жителей, мы поинтересовались, что нам обязательно стоит увидеть в Мурманске, если у нас есть всего один вечер — все нас отправляли к Алёше.
Так здесь ласково и для краткости называют мемориал «Защитникам Советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны», на сопке Зелёный Мыс, возвышающейся над городом на 173 метра.
В России выше «Алёши» лишь статуя «Родина-мать» в Волгограде, московский памятник Петру I и монумент Победы на Поклонной Горе. Взгляд воина в плаще-палатке с автоматом устремлен на запад, в сторону Долины Славы, где во время Великой Отечественной войны проходили наиболее ожесточённые бои на подступах к Мурманску.
Аллея памятных плит городов-героев с заложенными под ними капсулами с землей из этих городов, как в том же Волгограде, Киеве,
Алматы или в Александровском саду в Москве.
Вечный огонь рядом могилой низвестному защитнику советского заполярья.
С площадки, на которой расположен монумент, открывается замечательная панорама порта и залива.
Самый крупный город за Полярным кругом вытянулся более чем на 20 километроввдоль побережья Кольского залива в полусотне километров от выхода в открытое море. «Мурманами» русские люди называли норвежцев (норманнов). Позднее «Мурманом» стали называть побережье Баренцева моря, а затем и весь Кольский полуостров. Так появилось название города.
Мы гуляли, фотографировали, пили морошковую настойку и радовались диковинному для нас полярному дню, не догадываясь тогда, какое на самом деле это коварное и изматывающее испытание.
Полтора месяца солнце в Мурманске просто не садится, оно проходит свой путь по небосводу в течение дня с Востока на Запад, а ночью возвращается на свое утреннее положение вдоль горизонта.
Известный научный факт, что синтез гормона мелатонина, основной функцией которого является регуляция сна, зависит от освещенности. Избыток света понижает его образование, а снижение освещенности увеличивает выработку гормона. На ночные часы приходится 70% суточной продукции мелатонина.
Так вот, не спать в Питере на белые ночи пару дней — это, конечно, весело и здорово, а здесь люди мучаются бессонницей все полтора месяца кряду.
Утром мы отправились в сторону полуострова Рыбачий. В погранзону проехали без проблем. Пропуска, которые раньше надо было оформлять за несколько недель до поездки, уже несколько лет как отменили для граждан России, достаточно предъявить общегражданский паспорт на КПП Титовка. Переодевшись и пройдя краткий инструктаж, мы пересели из комфортных микроавтобусов на квадроциклы, на которых нам предстояло провести ближайшие 4 дня и преодолеть более трехсот километров.
На вершине близлежащей сопки виднелись опоры Murman-Seilbahn — самой длинной канатной дороги в мире, когда-либо строившаяся для военных целей.
А вслед удаляющимся нам с тоской смотрел наотрез отказывавшийся фотографироваться домашний северный олень Василий.
Для многих из команды, в том числе и для меня, это был первый опыт управления квадроциклом, но через несколько часов на этом ревущем монстре, все уже лихо скакали по ямам и лужам, не сбавляя скорости. Признаться, раньше я считал квадроциклы бестолковой забавой, сродни катанию на надувном банане, но после нашего путешествия готов признать это транспортное средство одним из наиболее пригодных для российской действительности.
Даже наши не самые мощные 450-кубовые мини-вездеходы Yamaha Grizzly в условиях полного отсутствия не только асфальтового покрытия, но и вообще дорог как таковых, были неостановимы. Поскольку в шутке, что в России нет дорог, а есть только направления, как положено, есть лишь доля шутки, то квадроцикл для нашей страны является чуть ли не лучшим решением проблемы передвижения. При езде на этом бешеном всепроходимце ещё одна известная присказка «Больше газа — меньше ям» обретает вполне осязаемый смысл, без какого-либо намёка на иронию или сарказм. И вдобавок хорошо описывает характер местного рельефа.
Там где обычный легковой автомобиль сел бы днищем на мель, квадроцикл просто перелетает преграду на полном ходу, а в луже, где та же безымянная легковушка утонула бы по дверные ручки, квадрик буквально проплывает, поднимая волну брызг и непринужденно пуская пузыри из выхлопной трубы. Подобные препятствия одно за другим появлялись на нашем пути, заставляя лишь слегка сбрасывать скорость.
Пока в столице все изнывали от тридцатиградусной жары, здесь температура была ровно в два раза ниже, но нам тоже было жарко. В непромокаемых костюмах, резиновых сапогах и постоянном движении.
Проскочили какой-то безымянный водопад.
Остановились, приспустили непромокаемые штаны, чтобы проветрить взопревшие чресла, и в таком виде молча созерцали окрестные пейзажи.
Деревья остались где-то далеко позади.
Высота растительности постепенно стремилась к нулю.
Тундра была окрашена во всевозможные оттенки зелёного: от кислотно-салатового до иссиня-бирюзового.
Мхи обрамляли каждый камень, каждый ухаб меж скалистых лбов.
А ровные участки земли были устланы упругим ковром хитросплетённых карликовых растений.
После каждого шага в этом ковре оставались глубокие следы. Интересно было бы засадить такой растительностью весь пол в квартире.
Лишь звук моторов изредка нарушает прохладную тишину вокруг.
Безмолвные северные пейзажи, залитые бесконечным не по-северному жарким солнцем, могли бы красоваться иллюстрацией в энциклопедии рядом со значением слова «умиротворение».
Но это внешнее спокойствие часто нарушалось встречающимися памятниками и крестами в честь погибших здесь бойцов, заставляя вспоминать, что история этих мест неразрывно связана с Великой Отечественной войной.
Высота «Яйцо» 1-5.10 1942 г. Сводная рота морских пехотинцев СОР СФ под командованием А. Юневича вела здесь смертный бой с врагом. Путник… С этих скал кровь ручейком стекала в губу Кутовую… Вечная слава погибшим. Дай бог памяти живущим.
И оглядываясь вокруг, ты понимаешь, что это все не патриотический пафос и не преувеличение. Практически голая местность здесь простреливается до горизонта, под ногам сплошные камни, в которых невозможно выкопать окопы, повсюду разбросаны гильзы от боеприпасов разного калибра и ржавая колючая проволока прямо на камнях.
Полторы тысячи морских пехотинцев высадились здесь 1 октября 1942 года. Немцы заранее знали об этой операции и были готовы к встрече. В течение 4 дней наши морпехи героически оборонялись, но из-за неравенства сил и невыгодности позиции все они погибли.
Батарея береговой артиллерии на западной оконечности полуострова Средний в 1943 году и держала под огнем вход в Петсамо-фьорд — главную базу снабжения горно-егерской дивизии «Лапландия».
На стволе видны следы сварки, местные охотники за металлом безуспешно пытались спилить дуло одной из пушек, чтобы потом сдать его на металлолом.
Батарея лейтенанта Поночевного открыла счёт потопленным вражеским кораблям в первый же день войны. В 40-м году батарея была оснащена орудиями Обуховского сталелитейного завода системы «Виккерс» образца 1916-го года. Нагрузка была чудовищная — лопались лафеты, дымились механизмы, люди валились с ног. Лопающийся металл тут же заваривали аргоном, стволы обматывали тряпками и поливали водой. Сверху батарею бомбили самолеты люфтваффе, а с моря лупили из палубных орудий немецкие корабли. За годы войны героическая батарея Поночевного уничтожила 38 немецких кораблей. Отмеченный тридцатью восемью звездочками 113-миллиметровый «Виккерс» (единственный сохранившийся в России) хранится теперь в составе монумента на одном из воинских кладбищ.
Мы не могли проехать мимо Музея обороны полуостровов Средний и Рыбачий.
Коллекция артефактов войны под открытым небом. Погранстолб. На Кольском полуострове остались места, где враг так и не смог переступить границу СССР. Бронещитки весом 15 кг, которые использовали наши солдаты, воюя на голых скалах. От пуль они не спасали, но защищали от осколков гранат и камней. Немецкий огнемёт.
Все это и многое другое до сих пор лежит в Долине Смерти и на Хребте Муста-Тунтури.
1195 дней продолжалась оборона Заполярья. За четыре года позиционной войны, на расстоянии, когда из своего окопа можно было добросить гранату в окоп врага, бойцы настолько хорошо изучили друг друга, что вполне нормальным были передышки по договоренности, когда обе стороны давали возможность друг другу вывезти раненных в тыл.
Хранитель музея Юрий Саныч Кобяков — очень эрудированный и интересный дядька с незасорённым политкорректностью умом и несгибаемым патриотизмом — поведал нам про ожесточённое противостояние двух сильнейших армий мира, про проститутку-Швецию, про реального автора текста песни «Растаял в далеком тумане Рыбачий...»
И поделился одним конспирологическим наблюдением. Бочки с топливом для немецких огнемётов после войны находили сотнями, но все без крышек. Это было очень удивительно, но не настолько, чтобы кто-то занялся этим вопросом всерьёз. А в одной из экспедиций кто-то нашёл крышку и был ошарашен тем, что производитель и соответственно поставщик этого топлива — США.
Попрощались с местными жителями и их многочисленными разнопородными собаками.
И двинулись дальше в путь.
Изредка попадались на глаза одинокостоящие палатки путешественников.
Туалет на краю земли.
Берёза за полярным кругом предпочитает расти не ввысь, а вширь.
На обед остановились на Берегу Рыжих камней.
Название достаточно красноречиво, чтобы его пояснять.
Да и никаких слов не хватит, чтобы описать красоту причудливого художественного вкуса природы.
Некоторые дизайнерские находки очень даже функциональны. От дождя пришлось прятаться под естественным навесом.
Море и ветер как искусные скульпторы изваяли из прибрежных каменных плит фантастические фигуры.
Фантастического же цвета и текстуры.
Маска, я вас знаю?
Колокольчики растут прямо на камнях.
Шаурма.
Кстати о мясе. Между делом мы вдумчиво поглощали шашлык из оленины.
И пристально вглядывались в гладь Баренцева моря.
Пытаясь выследить очередное появление китов-бутылконосов, плавники которых на миг появлялись то тут то там.
Сконцентрированные на этой игре, чуть не упустили из виду стаю проплывавших вдоль берега белух, приняв их сперва за обычные «барашки» на волнах.
За нашими спинами возвышались навеки замершие великаны Акка и Укка (по одной легенде братья-колдуны, по другой — муж с женой) — высокие скальные останцы, культовое место древних саамов. Для лопарей эти и многие другие каменные сейды были воплощением божеств и духов. Люди приносили им жертвы: мясо, сало, кровь оленей и другие угощения.
А нам ещё предстоял путь к месту ночлега.
Не без эксцессов.
Но без потерь мы добрались до базы «Новые озерки» на берегу Мотовского залива.
Где за старания и преодолённые в первый день 120 километров пути были вознаграждены целым ведром варёных крабов, после неограниченного поедания которых нас самих можно было приносить в жертву саамским духам. Даже в 2 часа ночи солнце и не думало заглядывать за горизонт, для профилактики инсомнии пришлось уничтожить несколько бутылок водки из запасов. Впереди нас ожидала поездка к самой северной континентальной точке Европейской части России — мысу Немецкий.
Продолжение следует. В альбоме есть ещё красивые фоточки.
