Когда представляешь себе Грецию с ее прекрасными островами, в голове возникают картинки ослепительных бело-голубых церквей Санторини. И даже если вы никогда не слышали об этом острове, то все равно именно его пейзажи вы видите каждый раз на рекламах, приглашающих посетить Элладу. Так и я, оказавшись на отдыхе на Крите, впервые к своему стыду узнала об этом острове от гидов, продающих однодневные туры на Санторини. Честно говоря, никогда не собиралась его посетить, но раз он оказался рядом, являясь самым популярным экскурсионным маршрутом от Крита, я с друзьями тоже решила съездить туда посмотреть.
Было 2 варианта добраться до Санторини – медленный паром и скоростной катамаран, идущий до острова всего за 1 час 45 минут. Последний вариант приглянулся больше из-за возможности провести на острове больше времени.
Итак, путешествие началось. Мы в порту. Корабль-катамаран с красивым названием Flying cat оказался довольно вместительным, но когда в него вошло уже больше половины пассажиров, внезапно из трубы повалило открытое пламя и дым. Также внезапно все прекратилось, и пассажиры продолжили заходить внутрь. Когда все уже были в сборе, оказалось, что все-таки мы не сможем ехать, так как что-то сломалось, но греки никого не высадили, начали ремонт. Еще почти через 2 часа ожидания нам сказали, что все в порядке, но придется всем выйти, так как для начала надо провести тест-драйв, чтобы проверить его на полном ходу. Мы все вышли, корабль уплыл, вернулся через минут двадцать, и , наконец, мы снова все зашли, и плавание началось.
До этой поездки я очень любила морские прогулки, ездила каждый раз, когда была возможность что-то интересное увидеть таким способом. Но только не в этот раз. Когда мы вышли из порта и оказались в открытом море, корабль начало жутко болтать на волнах, так как море чуть штормило. Я и не подозревала, что морская болезнь может быть так мучительна. Я, конечно, такая была не одна, но легче от этого не было. Сказать, что было плохо, значит ничего не сказать, трудно было даже открыть глаза и пошевелить рукой, чтобы достать салфетку из сумки, лежащей на коленях. Стюарты бегали разносили пакеты для нас несчастных. А корабль, как потом мне рассказали, разделился на три части: тех, кого тошнило и две группы, которые смеялись, одни с сочувствием, подающие салфетки и пакеты страдающим и другие, которым просто было весело, и они еще ходили снимали на видео первую группу. В общем, 2 часа для меня прошли сплошным кошмаром. А выйдя из корабля, впереди ждало еще одно испытание: нас всех сразу же посадили в автобусы, которые должны были двигаться к первому пункту экскурсии – город Ия или Эя. Я уже шла как на заклание, лучше мне почему-то не становилось, а ехать еще около часа по серпантину. В автобусе становилось все хуже и хуже. Санторини из окна, само собой, я не видела, слышала только монотонный голос гида, которая рассказывала так, что смотреть особо ничего и не хотелось, зато в память почему-то врезались только рассказы о том, какое вино здесь делают, и какие выращивают помидорчики-черри.
Высадившись, наконец, из автобуса и выйдя на ослепительное раскаленное солнце, появилась мысль, что вот здесь на этом пекле среди белых домов и черной лавы я и умру. А нас без промедления всех повели куда-то вверх по белоснежным ступенькам. Мне стало уже совсем плохо, где-то у горла бешено бился пульс, казалось, что вот сейчас остановится сердце. Мы вышли на верхнюю площадь, где-то сверху светило убийственное солнце, а я хватая руками воздух, попыталась присесть на небольшой парапет в тени – по всей видимости меня для полноты ощущений еще и солнечный удар накрыл . Подруга моя уже всерьез заволновалась, подбежали какие-то итальянские туристы, пытаясь мне помочь. Кто-то подсказал, что нужно намочить платок и положить на голову, — я так и сделала благо в рюкзаке была бутылка с остатком воды. В тени стояла скамейка, на ней сидели двое мужчин – они расступились и уложили меня на нее. Один из них говорил по-русски, сказал, что нужно принести льда.
Мои обещали принести, но им еще нужно было не отстать от группы. А я напрочь отказалась куда-либо идти вообще. В общем, все ушли, а я осталась, потому что почувствовала, что здесь меня спасут. Скамейка, на которой меня устроили, была на это время местом художника, который рисовал дружеские шаржи для туристов. Он и говорил по-русски. Он и его друг сели по обе стороны от меня на каменных парапетах. Прошло минут 10, мои друзья не появлялись. Художник ушел и через пару минут вернулся с пакетом льда. Я с трудом присела, приложила лед к шее, они сели рядом.
— Как тебя зовут?
— Света.
— Меня Сергей, а моего друга Рубин – он из Югославии.
Они говорили со мной, и приходил покой. Рубин отсел снова на камни чуть подальше, Сергей остался – это было его рабочее место, которое я так бесцеремонно заняла. Мы разговаривали, и страх стал уходить.
Состояние мое мало изменилось, но я знала, что уже не умру – такая уверенность и спокойствие исходило от него, нет, он не успокаивал и не утешал меня – просто объяснял, что со мной, что скоро я приду в себя, все будет в порядке, говорил что-то о жизни на этом острове, о звездах, которые так любят бывать здесь.
Где-то через час вернулись мои друзья со льдом… Дааа, хорошо их за смертью посылать. Нужно было ехать дальше, но я отказалась – ничто меня не могло заставить сдвинуться с места, представить, что надо ехать еще на автобусе в столицу острова Фиру, потом на какой-то черный пляж, а уж потом еще и обратно на КОРАБЛЬ – НЕТ!!! Я попросила дать мне на всякий случай еще денег – хотела найти отель и уехать на следующий день на каком-нибудь большом пароме, на котором не будет чувствоваться качка. Они уехали, так как я сказала, что эти двое мужчин обо мне позаботятся — ни у кого и сомнений не было, что так оно и будет. Пообещали мне узнать расписание кораблей. От подруги вскоре пришло сообщение, что наш корабль сегодня будет единственным, а паром только через 3 дня – в это время я должна была уже улетать домой в Москву. Так что вечером в 8 меня будут ждать в порту. Надо было брать себя в руки.
Сознание потихоньку возвращалось, мы уже разговаривали все бодрее. Рубин уехал, обещал тоже узнать про паромы, так как что-то не верилось, что при таком огромном количестве туристов так мало возможности уехать с острова. Мы остались вдвоем с Сергеем на приютившей меня скамейке. В тот момент весь Санторини для меня представлял собой эту площадь в городе Эя – слева белоснежная церковь с синим куполом, напротив дом цвета терракоты, справа обрыв с каким-то захватывающим видом, толпы туристов, счастливых молодоженов и Сергей, говорящий, казалось на всех языках мира.
Душа Санторини
Когда представляешь себе Грецию с ее прекрасными островами, в голове возникают картинки ослепительных бело-голубых церквей Санторини. И даже если вы никогда не слышали об этом острове, то все равно именно его пейзажи вы видите каждый раз на рекламах, приглашающих посетить Элладу. Так и я, оказавшись на отдыхе на Крите, впервые к своему стыду узнала об этом острове от гидов, продающих однодневные туры на Санторини. Честно говоря, никогда не собиралась его посетить, но раз он оказался рядом, являясь самым популярным экскурсионным маршрутом от Крита, я с друзьями тоже решила съездить туда посмотреть.
Было 2 варианта добраться до Санторини – медленный паром и скоростной катамаран, идущий до острова всего за 1 час 45 минут. Последний вариант приглянулся больше из-за возможности провести на острове больше времени.
Итак, путешествие началось. Мы в порту. Корабль-катамаран с красивым названием Flying cat оказался довольно вместительным, но когда в него вошло уже больше половины пассажиров, внезапно из трубы повалило открытое пламя и дым. Также внезапно все прекратилось, и пассажиры продолжили заходить внутрь. Когда все уже были в сборе, оказалось, что все-таки мы не можем ехать, так как что-то сломалось, но никого не высадили, начали ремонт. Еще почти через 2 часа ожидания нам сказали, что все в порядке, но придется всем выйти, так как для начала надо провести тест-драйв, чтобы проверить его на полном ходу. Мы все вышли, корабль уплыл, вернулся через минут двадцать, и , наконец, мы снова все зашли, и плавание началось.
До этой поездки я очень любила морские прогулки, ездила каждый раз, когда была возможность что-то интересное увидеть таким способом. Но только не в этот раз. Когда мы вышли из порта и оказались в открытом море, корабль начало жутко болтать на волнах, так как море чуть штормило. Я и не подозревала, что морская болезнь может быть так мучительна. Я, конечно, такая была не одна, но легче от этого не было. Сказать, что было плохо, значит ничего не сказать, трудно было даже открыть глаза и пошевелить рукой, чтобы достать салфетку из сумки, лежащей на коленях. Стюарты бегали разносили пакеты для нас несчастных. А корабль, как потом мне рассказали, разделился на три части: тех, кого тошнило и две группы, которые смеялись, одни с сочувствием, подающие салфетки и пакеты страдающим и другие, которым просто было весело, и они еще ходили снимали на видео первую группу. В общем, 2 часа для меня прошли сплошным кошмаром. А выйдя из корабля, впереди ждало еще одно испытание: нас всех сразу же посадили в автобусы, которые должны были двигаться к первому пункту экскурсии – город Ия или Эя. Я уже шла как на заклание, лучше мне не становилось, а ехать еще около часа по серпантину. В автобусе становилось все хуже и хуже. Санторини из окна, само собой, я не видела, слышала только монотонный голос гида, которая рассказывала так, что смотреть особо ничего и не хотелось, зато в память почему-то врезались только рассказы о том, какое вино здесь делают, и какие выращивают помидорчики-черри. Высадившись, наконец, из автобуса и выйдя на ослепительное раскаленное солнце, появилась мысль, что вот здесь на этом пекле среди белых домов и черной лавы я и умру. А нас без промедления всех повели куда-то вверх по белоснежным ступенькам. Мне стало уже совсем плохо, где-то у горла бешено бился пульс, казалось, что вот сейчас остановится сердце. Мы вышли на верхнюю площадь, где-то сверху светило убийственное солнце, а я хватая руками воздух, попыталась присесть на небольшой парапет в тени – по всей видимости меня для полноты ощущений еще и солнечный удар накрыл . Подруга моя уже всерьез заволновалась, подбежали какие-то итальянские туристы, пытаясь мне помочь. Кто-то подсказал, что нужно намочить платок и положить на голову, — я так и сделала. В тени стояла скамейка, на ней сидели двое мужчин – они расступились и уложили меня на нее. Один из них говорил по-русски, сказал, что нужно принести льда.
Мои обещали принести, но им еще нужно было не отстать от группы. А я напрочь отказалась куда-либо идти вообще. В общем, все ушли, а я осталась, потому что почувствовала, что здесь меня спасут. Скамейка, на которой меня устроили, была на это время местом художника, который рисовал дружеские шаржи для туристов. Он и говорил по-русски. Он и его друг сели по обе стороны от меня на каменных парапетах. Прошло минут 10, мои друзья не появлялись. Художник ушел и через пару минут вернулся с пакетом льда. Я с трудом присела, приложила лед к шее, они сели рядом.
— Как тебя зовут?
— Света.
— Меня Сергей, а моего друга Рубин – он из Югославии.
Они говорили со мной, и приходил покой. Рубин отсел снова на камни чуть подальше, Сергей остался – это было его рабочее место, которое я так бесцеремонно заняла. Мы разговаривали, и страх стал уходить.
Состояние мое мало изменилось, но я знала, что уже не умру – такая уверенность и спокойствие исходило от него, нет, он не успокаивал и не утешал меня – просто объяснял, что со мной, что скоро я приду в себя, все будет в порядке, говорил что-то о жизни на этом острове, о звездах, которые так любят бывать здесь.
Где-то через час вернулись мои друзья со льдом… Нужно было ехать дальше, но я отказалась – ничто меня не могло заставить сдвинуться с места, представить, что надо ехать еще на автобусе в столицу острова Фиру, потом на какой-то черный пляж, а уж потом еще и обратно на КОРАБЛЬ – НЕТ!!! Я попросила дать мне на всякий случай еще денег – хотела найти отель и уехать на следующий день на каком-нибудь большом пароме, на котором не будет чувствоваться качка. Они уехали, так как я сказала, что эти двое мужчин обо мне позаботятся — ни у кого и сомнений не было, что так оно и будет. Пообещали мне узнать расписание кораблей. От подруги вскоре пришло сообщение, что наш корабль сегодня будет единственным, а паром только через 3 дня – в это время я должна была уже улетать домой в Москву. Так что вечером в 8 меня будут ждать в порту. Надо было брать себя в руки.
Сознание потихоньку возвращалось, мы уже разговаривали все бодрее. Рубин уехал, обещал тоже узнать про паромы, так как что-то не верилось, что при таком огромном количестве туристов так мало возможности уехать с острова. Мы остались вдвоем с Сергеем на приютившей меня скамейке. Весь Санторини для меня представлял собой эту площадь в городе Эя – слева белоснежная церковь с синим куполом, напротив дом цвета терракоты, справа обрыв с каким-то захватывающим видом, толпы туристов, счастливых молодоженов и Сергей, говорящий, казалось на всех языках мира. Оказалось, он уже очень много лет живет здесь, сам из Украины. Возился он со мной как с малым дитем: то я просила отвести меня в туалет, то нужно было пойти в аптеку, чтобы найти что-то, что вернет меня в адекватное состояние, но аптека была закрыта до 5 часов на сиесту; то еще воды и льда. Потом позвонил Рубин, сообщил, что паром действительно будет только через несколько дней, и можно вернуться на Крит только на привезшем меня катамаране. Сергей сказал, что сам отвезет меня вечером до порта, такси, как я честно просила, мне не надо, на рейсовый автобус меня тоже он не хотел сажать. Потом мне захотелось апельсинового сока – пошли за соком – за углом делали прекрасный напиток – замороженный апельсиновый лед, искрошенный в большом стакане. Этот напиток взбодрил меня почти до нормального состояния. Вот и аптека открылась – пошли в аптеку – фармацевта мое состояние очень повеселило, и он посоветовал только таблетки от укачивания – они помогут и в себя прийти, и на корабле не должно укачать. Потом Сергей предложил хотя бы снять меня на мою камеру на этой площади, чтобы память осталась –вид у меня был, конечно, зеленый, но кадры были сняты.
Та самая площадь, Эя
Все та же площадь, Эя
В 6 он собрал все свои вещи, надо было везти меня в порт. Путь должен лежать еще через столицу острова Фиру, где он жил, а оттуда в порт. Транспортом оказался скутер. Я и в здравом то состоянии не ездила на скутере, а тогда мне это вообще казалось чем то невозможным. Но с Сергеем страшно не было. Я только не представляла, как можно спуститься из Эи вниз на скутере со всеми его неподъемными сумками и со мной. Началась возня с пересаживанием туда-сюда – то очки забыла одеть, то рюкзак снять, то села неудобно. Терпение у него было завидное – ни нотки раздражения, ни недовольствия или снисхождения, насмешки – как отвыкаешь от этого спокойствия и терпимости в адских московских офисных клетках. Отправились в путь. Голова моя уже окончательно просветлела, как будто и не было ничего. Мы мчали сначала по извилистым улочкам Эи, потом выехали на серпантин.
Я летела на крыльях Ангела и знала, что даже если вылетим в пропасть, мы не погибнем, а лишь поднимемся выше в небеса. В душе порхало волшебное чувство полета над Божественной красотой все еще живого вулкана, бело-синих домов Санторини и тихо спящей кальдеры в подсвеченном вечернем солнцем море.
Приехали в Фиру –остановились – было еще немного времени, и он решил провести меня по некоторым ее местам. Сразу зашли в главный храм – он молился так привычно и искренне, а я даже не могла сосредоточиться на молитве, рядом итак был Ангел – красивый и светлый – я это точно знаю.
Вышли из храма, прошлись по главной улице с прекрасным видом на кальдеру, прилепленные друг к другу домики, он снял меня на мою камеру на фоне изумительных видов, потом прошлись по необычным магазинчикам, маленькой галерее с потрясающими работами.
Фира, вид на Кальдеу
Фира
В одном из магазинов я купила вина — он выбрал лучшее на его вкус. В этом городе Сергея все знали, оказывается он еще оформлял разные магазины, вывески, также и на площади работает по вечерам, рисует портреты, наверняка много еще чего делает, я не успела все расспросить. Времени было все меньше, поехали дальше, сквозь такие узкие улочки, где может проехать только скутер, да и то казалось, что коленями можно задеть стены. Доехали до дома, где он живет, он перенес туда свои вещи, вынес мне 2 апельсина для поддержания жизни. На скутере стало гораздо свободнее, оставалось минут 20 до времени сбора в порту, он помчал меня дальше – я даже не знаю, можно ли было лучше увидеть этот волшебный остров, как увидела его я. Хотелось ехать вот так всю оставшуюся жизнь или может быть вот такой я хотела бы для себя жизни после смерти. Приехали в порт, он довел меня до моих друзей, которые ждали уже и волновались, что я не успею вернуться. Да, я сказала ему наспех, как благодарна ему за помощь, что он настоящий мужчина, человек с добрейшим сердцем, но как-то все казалось недостаточно сказано, а я как-то не привыкла говорить добрые слова людям – такой черствой стала моя душа. Подруга моя предложила ему денег за мое спасение, он как-то неуверенно отказался, а я даже не знала, как оценить его помощь – как-то надо было, но я не могла сообразить как. Думаю, что там в начале скорее всего среди этого пекла в толпе туристов я была действительно на границе жизни и смерти – он не только спас меня, но и вернул мне веру в Бога, которую я постепенно растеряла в суете.
Доехала до Крита я на нашем летающем коте также плохо, но уже не было страха – я просто пережила еще 2 часа качки и жуткой тошноты. Приехав в отель, заснула как убитая, и только следующим вечером ко мне пришло осознание прошедшего. Попыталась найти информацию о нем в интернете, чтобы написать ему, еще поблагодарить, может быть прислать какой-нибудь подарок, но ничего не получилось. На столике лежат два апельсина и бутылка вина…
