В Руане много шедевров архитектуры, ну и, конечно, прославленный руанский собор Нотр-Дам, фасад которого знаком всякому по циклу "впечатление" Клода Моне.
Красавец руанский Нотр-Дам.
Сложно писать о том, о чем написано так много и так подробно. Я лишь расскажу, как раскрывается собор для меня и что вижу и люблю я, как всегда пытаясь связать воедино, казалось бы, такие разные детали в одно целое, но такая у меня картинка восприятия этого мира.
Гаснет день. В соборе все поблекло.*
Дымный камень лиловат и сер.
И цветами отцветают стекла
В глубине готических пещер.
В них горит вечерний океан,*
В них призыв далекого набата,
В них глухой, торжественный орган,
В них душа стоцветная распята.
На западном фасаде собора — большая пламенеющая роза, а в интерьере — витражи 13 века, повествующие о Страстях Господних и Добром Самаритянине, витражи 14, 15 и 16 веков.
Дымится кровь огнем багровым,*
Рубины рдеют винных лоз,
Но я молюсь лучам лиловым,
Пронзившим сердце вечных Роз.
Да и вообще, и руанский собор, и как и сам город Руан можно было бы назвать заповедником витражей.
Подлинный расцвет витражного искусства в Руане наступил в 16 веке. Наряду с французскими мастерами в ту пору работали в Руане иностранные мастера, приглашенные такими меценатами, как Жорж д Амбуаз.
В начале 17 века появился и научный труд о монументальном искусстве витражей и об их сложной технике, написанный монахом Теофилом, ко времени Революции уже три десятка руанских художественных ателье поставляли витражи для провинциальных нормандских храмов, которые славятся своими витражами.
На счастье, перед войной, в 1939 году, в Руане озаботились сбережением витражей. Внимательных посетителей здешних церквей заинтригуют стекла цвета "желтого серебра", которым отливают бороды, усы и растительность на голове библейских и евангельских персонажей.
Здесь можно познакомиться с длинной историей жизни собора.
Наряду с витражами в соборе показывают замечательные часовни в приделах. Одни из них прославлены своими произведениями искусства, другие — целебной святостью, подтвержденной исцелениями, показывают знаменитую Масляную башню и шпиль собора, надгробие амбуазских кардиналов. В интерьере храма — десятки мировых шедевров скульптуры и живописи.
В Руанском соборе можно увидеть витраж с житием святого, который подвиг Флобера на «Легенду о св. Юлиане Милостивом», переведенную на русский Тургеневым, об этом сообщают все путеводители.
Маленькое литературоведческое открытие, которое невозможно сделать, если не побывать в соборе самому, которое относится уже к "Госпоже Бовари". Второй любовник Эммы, Леон, разглядывает в ожидании встречи «синий витраж, на котором были изображены рыбаки с корзинами». Это и есть окно с житием св. Юлиана, в нижней части которого, согласно средневековой традиции, изображены «спонсоры» — руанские рыботорговцы. Так тень св. Юлиана появилась во флоберовской прозе за двадцать лет до повести о нем.
Витраж Св. Юлиана.
О Леоне сказано: «Он долго, пристально разглядывал его (витраж), считал чешуйки на рыбах, пуговицы на одежде…» Даже нижняя часть окна расположена слишком высоко, чтобы можно было сосчитать чешуйки, но если и предположить соколиную зоркость у Леона, то пуговицы он пересчитать не сумел бы: никаких пуговиц нет и быть не могло на одеждах рыботорговцев XIII века. Ну это, к слову, о правде и вымысле в романе для людей дотошных, интересующихся деталями. Ведь не это в романе главное, правда?
Обширная переписка Моне позволяет понять, как он пришел к мысли написать серию Соборов в последние два приезда в Руан ( в 1892 и 1893 годах). " Я получил возможность расположиться в пустой квартире напротив собора, но работа, которой я занялся, весьма трудоемка," — написал он своей жене в феврале 1892 году.
А 3 апреля он пишет: " Ежедневно я добавляю и схватываю что-то такое, чего я еще не замечал... Как же нелегко, но дело продвигается: еще несколько таких же солнечных дней — и довольно большое количество моих картин будут спасены. Я сломан и больше не могу... ночь моя была полна кошмаров: собор валился мне на голову, он казался то синим, то розовым, то желтым."
Руанский собор, портал и башня Сен-Ромен, любимый ракурс Моне.
Больше тридцати полотен Соборов были закончены уже в мастерской, их мотив идентичен — это западный фасад сооружения. В Соборах меняется лишь угол зрения. Однако, внимание художника направлено на бесконечные ежеминутные вариации атмосферы и света на каменном фасаде.
Рядом стенд с копией картины К.Моне, чтобы мы могли взглянуть на собор его глазами. Получится?
" В двадцати полотнах, на которых изображены удачно выбранные различные эффекты, художник дает нам понять, что таких картин могло бы быть и пятьдесят, и сто и тысяча — столько, сколько секунд подарила бы ему жизнь, если бы она была такой же долгой, как и жизнь этого каменного памятника, — писал Клемансо в длинной статье в Жюстис от 20 мая 1895 года, посвященной Моне... Все чудо ощущений Моне в том, что он видит вибрацию камня и представляет ее нам... Я ничего не скажу о техничности красок.
Руанский собор, портал и башня Сен-Ромен, утром, гармония белого и розового цвета, 1893г., К. Моне.
При ближайшем рассмотрении Соборы Моне кажутся сотворенными каким-то разноцветным раствором, размазанном на полотне словно в приступе бешенства. Все это дикое буйство соткано, несомненно, страстью, но и вместе с тем, знанием. Как же художнику удается на расстоянии нескольких сантиметров от холста, почувствовать одновременно точный и неуловимый эффект, который возможно оценить лишь отступив от нее на некоторое расстояние? В этом и есть необъяснимое чудо радужной оболочки его глаза."
Руанский собор, портал и башня Сен-Ромен, в полдень, гармония голубого и золотого цвета, 1893г., К. Моне.
И ведь нам от такой радужной оболочки художника сколько пользы и радости, правда?
* В заметке использованы стихи Максимилиана Волошина – единственного русского поэта, сумевшего понять и передать нам сложное очарование готики и воплотить в русском стихе опьянение мистикой католицизма.
