У меня двоякое чувство по поводу пустынь восточного Вашингтона. Жарко, сухо, неприветливо, солнечно. Да, сейчас хотя бы ещё остались клочки снега, и ночью температура держится ниже нуля, но днём, днём жаркое солнце пустыни палит градусов до 18, так, что спасает только холодный ветер. Тяжелее идти, тяжелее дышать. Не хотел бы я там жить.
Но с другой стороны, открытость пространств манит свободой. Без труда можно идти абсолютно куда угодно, без препятствий, без густых непроходимых болот и чащ. Далеко видно, и те звери, мимо которых в западных лесах пройдёшь в метре и никогда не заметишь, постоянно маячат перед глазами. Убегают, конечно. Эти места очень любят охотники.
Совсем не так давно здесь от самого берега моря, через леса на горных перевалах и по всей пустыне жили нации индейцев. Следующая история была записана в 1940-ом со слов Чарли Эдвардса, последнего индейца, который помнил эту историю на своем языке, а не в английском пересказе белых людей.
Давным-давно там, где к берегу моря Салиш подходят ручьи прозрачной воды, на том самом месте, которое сейчас называется возвышенность Rosario, стоял дом людей племени Самиш. Самиши жили рыболовством, собирая ракушки с пляжей, и корешки гиацинтов с прибрежных холмов. Их дом был богат дарами моря, и люди приходили к ним менять плетеные корзинки на рыбу, со всей земли и даже из пустыни по другую сторону гор.
Это история прекрасной девственницы Kwǝkwálǝlwǝt. Запомнить легко. Квах-квал-ахл-ват. По буквам: Квинтэссенция, Вискозиметр, Амоксициллин, Хямеэнлинна, Квинтэссенция, Вискозиметр, Амоксициллин, Лямблии, Амоксициллин, Хямеэнлинна, Лямблии, Вискозиметр, Амоксициллин, Тёма. (Неожиданно узнал, что статья про Лямблии в вики начинается со слов Лямблии, как и другие дипломонады…).
Kwǝkwálǝlwǝt и её сёстры собирали в корзины хитонов на пляже, потому что такой была их работа. Хитон – панцирный моллюск, небольшое странное существо, которое видел каждый, кто хоть раз бывал на берегу моря. Неожиданно волны прилива облизали берег, и один хитон выпал из рук Kwǝkwálǝlwǝt. Она потянулась за ним в морскую пену, но он катился всё дальше, пока вместо хитона рука Kwǝkwálǝlwǝt не коснулась другой руки, крепко сжавшей ладонь Kwǝkwálǝlwǝt.
— Не бойся, — сказал голос из воды, — ты прекрасна, и я просто хочу посмотреть на тебя чуть дольше.
На второй день повторилась та же история, и на третий. Kwǝkwálǝlwǝt набралась храбрости.
— Кто ты такой? Где ты живёшь? Где твои люди? – спросила она.
— Я живу в большом доме под водой, — ответил голос. – В моем доме всегда много еды и гостей.
Но как Kwǝkwálǝlwǝt ни вглядывалась в синие волны, она не смогла разглядеть никого.
На четвёртый день Kwǝkwálǝlwǝt стала ещё смелее.
— Так нечестно, — сказала она, — если ты смотришь на меня, то и я хочу посмотреть на тебя.
К её удивлению из воды вышел красивый молодой мужчина.
— Ты красива, и я хочу, чтобы ты жила со мной, — сказал он.
— В таком случае ты должен поговорить с моим отцом, — ответила Kwǝkwálǝlwǝt.
Так, не разжимая рук, они дошли вместе до дома Kwǝkwálǝlwǝt. Молодого человека приняли как гостя. Ему дали еды и накидку из собачей шерсти для тепла. Он был очень красив и нежен, но сёстры Kwǝkwálǝlwǝt сочли его слишком холодным.
— O’siám, — сказал он отцу девушки, — твоя дочь очень красива и я хочу взять её к себе.
В те времена каждая свадьба была делом политики.
— Ты должен знать мое имя, — сказал он отцу, — мой дом очень велик и всегда полон еды. А если ты будешь моим тестем, то часть моего величия перейдёт тебе.
В этом месте рассказа нужно быть совсем тупым бледнолицым варваром, чтобы не догадаться, что молодой человек на самом деле — Yáxǝmǝł (также известный как Tiyúłbaxad на центральном берегу), подводный вождь моря Салиш.
Однако отец Kwǝkwálǝlwǝt не знал этого и хотя, конечно, не хотел обидеть гостя, ответил отказом.
— Всё что ты говоришь, возможно, и правда, но я не знаю тебя и никогда не видел твоего дома под синим морем. А ещё остаётся такая маленькая неувязочка как то, что ты, безусловно, не человек, и моя дочь не сможет никак жить под водой.
— Ты говоришь, что не знаешь меня и мой народ, но всю свою жизнь ты пользуешься дарами, которые мы посылали тебе. Отказав мне, ты оскорбил весь мой народ. Запомни мои слова. Прилив вернётся пустым. Исчезнет рыба. И даже ручьи чистой воды пересохнут.
Как он и сказал, так и случилось. На следующий день пересохли ручьи, и прилив вернулся пустым. Тогда отец приказал Kwǝkwálǝlwǝt помыться, надеть свою самую красивую одежду, и идти в море. С каждым шагом прекрасная Kwǝkwálǝlwǝt уходила все глубже с солёную холодную воду, а по её щёкам текли слёзы. До тех пор, пока волны не сомкнулись над её головой.
Но она не утонула. Вместо этого из воды вышёл молодой человек, и в этот раз он нёс Kwǝkwálǝlwǝt в руках.
— Ты можешь взять её с собой, — сказал отец, — но мы будем волноваться о ней и просим об одном одолжении. Пусть раз в год Kwǝkwálǝlwǝt сможет выходить обратно на землю и встречаться со своей семьей.
Молодой человек ничего не ответил — только нырнул в волны, унося Kwǝkwálǝlwǝt с собой. На следующий день пляж снова был полон хитонов, ручьи потекли с новой силой, а рыбы в море стало столько, сколько не было до этого никогда. Дом отца Kwǝkwálǝlwǝt стал очень богатым.
Четыре раза Kwǝkwálǝlwǝt выходила из моря, чтобы пообщаться со своей семьей. Но каждый раз её волосы становились всё зеленее, а кожа – синее. К щёкам её присосались моллюски и тина, и каждый раз ей было все тяжелее на земле. Тогда на четвёртый раз отец сказал:
— Раз тебе так тяжело на земле, не приходи к нам снова.
С тех пор прошло много лет. Много потерянных историй, не меньше – людей. Целые виды животных навсегда исчезли из моря, а дающие жизнь всем морским обитателям леса морской капусты заметно поредели.
Но не исчезли совсем. И, если посмотреть с холма Rosario вниз, обязательно увидишь длинные зеленые нити – волосы Kwǝkwálǝlwǝt, до сих пор заботящейся о своем народе.
