Начало вот здесь - http://tourbina.ru/guide/130846/memo/3907/
По исламским законам
Довольно часто я слышал разговоры о том, что Ачех является самой “чистой” мусульманской провинцией на всем архипелаге. Такую репутацию ачехцы стараются поддержать своим особым трепетным отношением к религии. Но яванцы, к примеру, называют это всего лишь лживым позерством. Так как оно есть на самом деле?
Стоит отметить, что такое "позерство" дорогого стоило. Еще когда Индонезия завоевала независимость, и вся Суматра вошла в ее состав, ачехцы выступали с протестами - они требовали введения на их территории исламского законодательства, а не того, что был принято по всей стране.
В 1953 стремление стать самой “чистой” мусульманской провинцией привело к открытому восстанию и унесло жизни 700 человек. Закрутилось все вокруг того, что Джакарта попыталась объединить мусульман Ачех и христиан Северной Суматры в одну территориальную единицу. "Позерство" или нет, но тогда Ачех отстоял свои интересы.
В наши дни эта провинция с самым исламизированным населением на архипелаге, и живет она по исламскому законодательству. К соблюдению этих законов относятся если не с фанатизмом, то, как минимум, более чем просто серьезно.
Тем не менее, в столице округа возвели огромную католическую церковь, которая блистает своей свежестью. Самые частые посетители в ней европейские экспаты, а новым гостям в лице двух путешественников, то есть нас, как-то не особо рады. Казалось, что церковь находится чуть ли не в осадном положении, а главный ее священник давно уже в Италии.
Лиа - 24-летняя студентка вуза, получающая медицинскую специальность. В одном из госпиталей Банда-Ачех она проходит практику. Живет Лиа в аккуратном домике вдали от центра города с двумя младшими сестрами, о которых ей приходиться заботиться. Родители находятся за пределами Ачех. Воспользовавшись ее приглашением, мы наведались к ней гости.
В четырех стенах своего дома Лиа вела себя более свободно, более раскованно, что в этот раз способствовало налаживанию дружеской беседы. Когда же она постепенно привыкла к нам, то даже позволила себе снять платок с головы. По законам мусульманского мира, она могла сделать это только в присутствии своего мужа и родственников, а никак не двух иностранцев. За ужином я задал ей не совсем тактичный вопрос, затронув достаточно щекотливую тему.
- Лиа, а как ты относишься к местным законам? Нравится ли тебе по ним жить? Согласна ли ты совсем? Для девушки, наверное, это очень сложно…
Вначале она растерялась, а потом как-то медленно, но достаточно просто ответила, что ей все нравится. В этом “нравится” что-то было не так. Возможно, она сказала не совсем то, что думала на самом деле, но это Ачех – самая “чистая” мусульманская провинция во всем архипелаге, и по-другому здесь нельзя.
Уже само наше пребывание в ее доме было чем-то вопиющим. По мусульманским традициям женщины должны жить с мужчинами – то есть, либо с братьями и отцами, либо с мужьями. Если женщина живет без них, то в свой дом она не вправе приводить других мужчин не под каким предлогом. Еще закон гласит, что молодой незамужней девушке запрещается находиться вдвоем с мужчиной в одной комнате. Все это могло начаться обычными слухами, а закончиться серьезными неприятностями. Но что поделать, в Ачех живут те же люди что и везде, а не фанатики, которыми их иногда представляют. В общем и целом, ачехцы ничуть не более ревностные мусульмане, чем сасаки или минангкабау.
29 лет и 35 стволов
Обычное утро в Ачех – мы сидим за кружкой кофе и беседуем о чем-то далеком, о чем-то неважном. За наш столик подсаживается парень и протягивает мне маленькую, помятую, выцветшую на солнце фотографию. В жесте его присутствовала какая-то радость и даже гордость. На фото суровый мужчина в военной форме с красным флагом среди зеленых джунглей. Сомнений нет – это один из местных вождей-сепаратистов. Для кого-то они герои, а для кого-то - подонки. Внезапно парень покидает наш столик, а я остаюсь с мыслью о том, что было бы очень интересно встретиться с одним из этих людей. Тогда я еще не знал, что моему авантюрному желанию суждено сбыться.
Тридцатилетняя война, та о которой так часто говорят за пределами Ачеха, была противостоянием между "Движением за Свободный Ачех" (Gerakan Aceh Merdeka) и армией Индонезии. Считается, что война началась 4 декабря 1976 года, когда последний наследник султанов и лидер движения Хасан Ди Тиро объявил о независимости провинции. Именно тогда был брошен вызов Джакарте, а Ди Тиро не ограничился лишь громкими словами. Бойцы-сепаратисты стали регулярно проводить внезапные операции, атакуя армию, а потом скрываться в джунглях и горах. Наверное, тогда никто даже не мог предположить, что все это затянется на столь долгий срок.
Ачех был больной мозолью для Индонезии со времен обретения ею независимости в 1945 году. Еще тогда ачехцы считали, что их вхождение в состав республики незаконно и несправедливо. Дело в том, что исторически так уж сложилось, что Ачех никогда не подчинялся Яве, а был суверенным государством. Даже когда султанат был разгромлен Нидерландами, местные жители не прекращали вести партизанскую войну. Но вот потом Индонезия перестает быть колонией Голландии, и власть переходит в руки нового правительства новой страны. Ачех, естественно, был одной из частичек рассыпающейся на глазах европейской империи. Поэтому неудивительны недовольства со стороны ачехцев и их притязания.
А если еще добавить к ним ярко выраженное чувство собственной независимости, которое формировалось среди жителей на протяжении веков, то становится понятным появление этой "мозоли" на карте страны, чем, собственно, и воспользовались местные Че Гевары, многие из которых давно уже жили на Западе.
Но почему именно декабрь 76-го? Если брать конкретно день и месяц, то тут Ди Тиро использует очередную годовщину со смерти последнего султана Ачех, который был убит голландцами 3 декабря 1911. С годом же все обстоит немного сложнее. В начале 70-х с обнаружением здесь газа и нефти для провинции начался новый этап существования, который сперва сулил безоблачное будущее. К сожалению, будущее разбилось об алчность Джакарты. Первое недовольство возникли, когда местные жители узнали, что им не достанутся рабочие места, которые оккупировали жители столь нелюбимой Явы. Но с этим все понятно – нужны были квалифицированные специалисты, а не жители деревень без образования. Когда же ачехцы поняли, что им еще и не светят миллионы, то ситуация кардинально ухудшилась. За всю ту нефть и газ, которыми так богата провинция, в местный бюджет должно было “перепасть” 2-5% от тех доходов, что имела с этого Джакарта.
Естественно, ачехцы возмутились столь несправедливым (как считали они) положением дел, а там, где приходиться делить деньги, конфликты и вспыхивают, как спички. Началась война долгая, алчная и грязная. Война, которая сделала ачехцев только беднее и унесла тысячи человеческих жизней. Война, в которой не искали виновных. Имела она разную степень активности на протяжении десятилетий и одновременно с этим достаточно долгое время не была массовым явлением, охватившим всю провинцию. Имели место регулярные стычки, диверсии, теракты, “операции”, которые чередовались относительно спокойными периодами. Но в 1989 Джакарта официально объявляет регион “зоной военных операций” и перебрасывает туда около 6 тысяч солдат, в том числе бойцов индонезийского спецназа – Копассус. Теперь война стала массовой со всеми вытекающими последствиями. Открыто сепаратистов поддерживала Ливия, которая отправила туда своих рекрутов, которые в свою очередь обучали “Детей Ачех”, то есть самих бойцов освобождения и новобранцев из числа местных. В числе “скрытых” сочувствующих сепаратистам, по мнению Джакарты, были организации, базирующиеся в следующих странах: Малайзии, Таиланде, Афганистане и Саудовской Аравии. Еще сепаратистов поддерживал Запад, где в уюте и безопасности жила вся "головка".
В самой войне “отличились” обе стороны – и движение “Свободный Ачех”, и армия Индонезии. Первые, например, тем, что сожгли около 507 школ за один короткий отрезок времени, что стало рекордом в мировой истории. Вторые тем, что оказались самой коррумпированной армией в мире и талантливыми "бизнесменами" – благодаря торговле наркотиками и оружием, “крышеванию” заводов и других объектов они в разы увеличили свои доходы. Первые запятнали себя организацией терактов - например, взрывом в аэропорту Джакарты, вторые - чрезмерной жестокостью (пытками, изнасилованиями). И у тех, и у других были свои методы ведения войны, но оправдания им, к сожалению, нет. Разбираться во всем этом все равно, что копаться в куче навоза - и там, и там воняет.
В начале нового тысячелетия появилась надежда на мир – какие-то переговоры, какие-то бумаги, какие-то соглашения, но и это не приводит ни к чему хорошему. 19 мая 2003 года Джакарта наносит ракетный удар по Ачеху, закрывает регион для всего мира и начинается самая крупная и дорогостоящая операция со времен вторжения в Восточный Тимор. 15 боевых кораблей ВМФ Индонезии подошли с моря к городу Лаксамау, а 6 транспортных самолетов С-130 “Геркулес” сбросили 458 десантников в район Банда-Ачех.
Официально Джакарта заявила, что сепаратисты отвергли все их предложения. Но, пожалуй, это одна сторона медали. Или лучше спросить – почему Лаксамау? Ну, во-первых, там сосредоточили свои силы повстанцы, а во-вторых, там находится крупнейший нефтегазовый комплекс, принадлежащий американской компании “Эксон Мобил Ойл”. Каждый день этот комплекс приносил Джакарте миллионы долларов, а во время простоя соответственно мог вылетать в кругленькую для той же Джакарты сумму, т.к. поступления прекращались. 40% общего объема газа, экспортируемого из страны, добывается именно там. На саму же военную операцию было выделено около 200 миллионов долларов. Сплошная математика, только на кону человеческие жизни. Казалось, что уже никогда в Ачех не воцарится мир.
Но там, где люди не смогли разобраться между собой, точку поставила природа. 26 декабря 2004 в Индийском океане (в 150 километрах от Ачех) произошло землетрясение магнитудой в 9,3 балла по шкале Рихтера, которое стало причиной убийственного цунами с самыми трагическим последствиями. Мир воцарился, но ценой примерно 227 тысяч жертв (точное число неизвестно до сих пор), из них 150 тысяч только в самом Ачех. За время борьбы за независимость погибло в десять раз меньше людей.
Жизнь богаче планов
Жизнь богаче планов, как говорит мой друг. И вот тогда летом 2008 мы топали по дороге, соединяющей Банда-Ачех с Меданом, даже не предполагая, какая встреча нас ожидает. У обочины останавливается солидный джип. На таких обычно ездят NGOшники. Но мы ошибаемся в своих догадках. Водитель – житель здешних мест. Он подвозит нас километров 20, а потом приглашает отобедать с ним в придорожном кафе.
Типичная для Индонезии ситуация. На столах появляется рис и рыба. Много рыбы - вкусной и свежей. Одновременно с этим к нашей компании присоединяется местный учитель английского. Он исполняет роль переводчика. Теперь мы узнаем гораздо больше о нашем таинственном водителе. Он был не просто свидетелем тех событий, что происходили здесь в Ачех на протяжении 29 лет, а активным их участником. Да, он тоже держал красный флаг движения, бегал по джунглям с автоматом АК-47, нападал на конвои и блокпосты. Поэтому дальше без имен и портретов. Назовем его просто Командорэ, хотя бы потому, что он курил сигареты с таким названием.
- …а еще под его руководством находились около 500 бойцов (возможно преувеличение), - уточняет учитель с гордостью в голосе подобной той, что присутствовала в жесте парня, что когда-то протянул мне фотографию.
- А что теперь с этими бойцами? Чем они занимаются? – спрашиваю я.
- Вернулись к своим семьям. Кто рыболовством занимается, кто землю обрабатывает, то есть всем тем, чем мы раньше занимались. Остальные вступили в партию, ведь теперь в наших руках судьба Ачех, – перевел учитель дословно.
За время нашей беседы Командорэ ни разу не улыбнулся и не показал каких-либо эмоций. Длинные волосы, суровое лицо и независимость, которую ничем не скроешь – вот он его облик. Казалось, что мыслями своими он постоянно был там, где когда-то была война. Прошли годы, но память она осталась. От нее не избавиться, как бы ни хотелось. Командорэ не говорил о чем-либо от своего лица. Он всегда говорил "МЫ", то есть мы - люди Ачеха. Поэтому когда я обращался к нему с вопросами, то говорил "ВЫ", имея в виду людей Ачеха. Узнать хотелось многое. Поэтому и вопросы были разные. Но имеет смысл упомянуть лишь тот самый важный, ответ на который прольет свет на мятежный дух ачехцев.
- Вы хотите опять воевать?
- Нет, мы не хотим. Здесь было достаточно войн. Но мы всегда готовы к новой, если Джакарта не будет нас уважать.
Комментарии излишни…
15 августа 2005 в Хельсинки был подписан Меморандум о взаимопонимании между обеими сторонами. Джакарта обязалась амнистировать всех повстанцев и дать "Движению за свободный Ачех" статус политической партии. Самой провинции фактически предоставили самоуправление в рамках широкой автономии. Повстанцы со своей стороны должны были сложить все оружие. Главная проблема была в недоверие обеих сторон друг к другу. Но 20 декабря за шесть дней до годовщины цунами повстанцы провели сдачу последних 35 стволов. Эта цифра стала финальной в истории 29-летней войны. За сдачей оружия последовал и вывод индонезийских войск…
Борьба за независимость окончена, жизнь налаживается, а Ачех вновь возрождается из пепла подобно Фениксу. Правда, одним пеплом здесь не отделаешься. Предстояло не только отстроить целый регион заново, но и вернуть к нормальной жизни всех тех, кто три десятилетия спал с автоматом в руках. Эта ответственность легла на плечи Джакарты, партии Свободный Ачех и международных организаций.
http://m-tsyganov.livejournal.com/256144.html
Окончание следует...
