Сингапур.
27 марта 2012 года.
Необыкновенный и в тоже время тяжелейший въезд в страну!
Сели мы на автобус в Куала-Лумпуре примерно в половине двенадцатого вечера еще 26-го числа. Очень человечный, надо сказать, автобус. Сразу откинули кресла в полу-горизонтальные положения и решили немного обмыть грусть расставания с украденным фотоаппаратом, в этом сумрачном автобусе. Хороший получился вечер, давно так не болтали о всяком. При этом постоянно ожидали, когда же кто-нибудь из пассажиров не выдержит и попросит нас убавить голос. Неа, слабаки — интеллигенты. Терпели ведь. Терпели когда я на запланированной стоянке пошел принять душ, терпели постоянное шуршание шоколадок и мужское гоготание.
Но постепенно сдались и мы, поддавшись уютному раскачиванию автобуса, решили поспать. "Паспортный контроль!"- кричал кто-то у руля, мол вываливайтесь ребята, вас там сейчас примут по заслугам. Ну мы и вывалились. Черт возьми, как-то ведь покинули пределы Малайзии. Стараясь не выделяться, угрюмые, но так и не проснувшиеся прошли паспортный контроль и снова запрыгнули в вожделенный автобус. Так хотелось, чтобы до следующей границы наше транспортное средство сломалось и ехало часов шесть, но больно уж хотелось спать. Но как обычно бывает с любыми мечтами, нас скоро снова разбудили. На этот раз настоятельно порекомендовав взять все вещи с собой. В принципе логично, автобус ведь тоже будут досматривать, а вся пассажирская контрабанда должна быть вместе с ее владельцами. Тут, на переходе границы города-государства Сингапур, нам предстояло вспомнить многолетний студенческий опыт резкого пробуждения и включения мозгов из совершенно бессознательного состояние полного нестояния, называемого новичками "лучше бы я умер вчера", до способности вспомнить дословное определение производной и пятый знак после запятой в значении Пи, а параллельно сдавать вождение на праворукой машине. И дети кузнечной школы МГТУ им. Баумана не посрамили чести своих учителей! Даже более того, игривая искорка в глазах полыхнула до более масштабного, пожарного действия.
Немного отвлекусь. За последние месяцы нас давно перестали ассоциировать в русскими людьми. Потому как существует много стереотипов основанных на внешнем виде, а особенно поведенческих, которые возникли у иностранцев, в данном случае азиатов. А мы со своей стороны, совсем не соответствуем общей картинке, нося другую одежду, нежели обычные русские, а так же будучи совсем не обгоревшие и нисколько не нагло-шумные. Обычно происходит так: мы начинаем общаться с новым человеком, обычно в его машине, ну ладно не мы, а Антон начинает, и на вопрос откуда мы, отвечаем по-одесски: "А как вы думаете?" И вот тут все думают по разному, но только не в нужном направлении. И испанцами мы были и немцами, австралийцами так вообще через раз, скандинавами и португальцами, один раз даже в Аргентине пришлось родиться. Вот и захотелось, на мутную голову, побыть русским человеком.
Итак паспортный контроль в Сингапур. Мы — с рюкзаками, очень веселые и совсем не сомневающиеся в своих действиях.
Антон отпечатался первый и, с тридцатидневной визой, пошел, ухмыляясь, дальше. Это при том, что гражданам России въезд разрешен только на четыре дня?! Когда мой паспорт и аура были как следует исследованы, всплыл вопрос, где моя виза. Я в ответ — Ты чо упал? Какая виза? Я проездом! У меня и билет есть. Пограничник — У вас как гражданина России должно быть разрешение на въезд или виза — и вопросительно так просверливает меня.
Тут я снял небольшой рюкзак со своей спины, так как что-то устал с ним стоять и решил объяснить этому «неострому» человеку, что тот противоречит сам себе.
— Ты подумай, мой друг минутой ранее прошел вот эту деревянную стойку быстро и без проблем. А я получше его мамы знаю, что в его паспорте и где нарисовано. Так вот поверь мне, родной сингапуриец, нету там ничего такого, чтоб давало Антону, в отличии от меня, право спокойно проходить в Ваше государство .
— Ну так он немец — как полному кретину объяснили мне.
— ?!?... Кто немец? — В это момент я напоминал Кузьмича из "Особенностей национально охоты".
— Ваш друг — терпеливо отозвалась его голова.
Вот тут то и началось действие. Я просто по Станиславскому медленно повернулся всем корпусом, выдержал паузу конечно, и сдерживая смех прокричал.
— Эй ты немец, ком цу мих, ШНЕЛЕ!
Просто поймите меня правильно, это было уже такое состояние, когда ты не замечаешь кричишь ли разговаривая с человеком или вообще ничего не говоришь, главное чтоб собеседник понимал тебя. Вот и сейчас, Антон думая, что у меня какие то сложности перевода, поспешил на выручку. Повторюсь, все это время мы без остановок улыбались, жизнь такая.
Надо отдать должное работнику паспортного контроля, что в этот момент он начал немного соображать и складывать в голове элементы головоломки в подобие законченной картинки. Он быстро попросил у Тохи паспорт, взглянул на свою ошибку с высоты кресла начальника и как-то нервозно передернулся. Процесс пошел. Начались переговоры по рациям, забегали помощники и рядом сидящие таможенники; паспорта переходили из рук в руки, но только не в наши, и, наконец-то, нам велено было зайти за стойку, где работают эти ребята, и ждать своей участи. К этому времени располневшая в нашем ожидании очередь на паспортный контроль готова была совсем лопнуть от негодования на этих русских. А мы вот как раз во всю веселились.
Через пару минут пришла невысокая, но очень серьезная служащая, забрала конечно паспорта и попросила следовать за ней. И начались коридоры, лестничные переходы и металлические двери открываемые по отпечаткам пальцев. Сколько это продолжалось я и не упомню, приходилось следить за тем, что не разломать ничего своим негабаритным рюкзаком, в этом краю маленьких людей.
Дверь нам открыл сам начальник паспортной службы. Естественно невысокий пожилой мужчина, аккуратно запрятавший свой живот в казенную форму, со всепроникающими глазами, этакими портативными рентгенами, знающими сразу кто ты и откуда. Но, как выяснилось, не про нас! Повертев паспорта, издал он совсем уже неоригинальную фразу: " О, а вы и не похожи на Русских", — будто людей по одной копии изготовляют. Так, разрядив обстановку, перешли наконец к диалогу. Хотя мне больше нравилось быть наблюдателем в этой сцене, когда двое серьезных людей в форме и за компьютерами, пытаются вызнать у разгоряченного парня, кто он, и с чего вообще взял, что нужно ехать в Сингапур. Молодой человек же, совсем не выжидая пауз между вопросами, выстреливал безапелляционные ответы, ничуть не хамя, а все более и более переходя с помощью уверенных шуток на междусобойный уровень разговора. За какие-то пятнадцать минут Антошка уже лежал грудью на столе и показывал мелькая пальцами по кнопкам своего компа, какие удачные билеты нам удалось отхватить на самолет.
— Ну так вот, вот здесь! А из сказочного Сингапура мы вылетаем совсем скоро, через два дня каких-то, даже посмотреть-то как следует все не успеем. А правда что в вашем городе самые изящные улицы и новейшее в мире метро, и что можно заснуть где угодно и не о чем не беспокоиться (это он уже прощупывал почву, спать-то где-то надо было). А выбор морепродуктов может заставить весь Китай почернеть от зависти?!- И еще многое в подобном ключе, и обязательно подчеркивая сказанное жестом. А главное не забывая спрашивать меня.
— Петров скажи?
— Да, это верно! — еще бы я не соглашался, делайте что хотите, только притушите немного свет, хотя можно и без этого, и покажите место на полу, где я никому не буду мешать.
Но стрелки часов прошли отмеренный судьбой сектор на циферблате, и наши паспорта пополнились очередными печатями, с позволением расхаживать по улицам не более четырех дней. Вот так!
Наконец-то, желанная свобода в новом государстве.
Миллионы рабов за всю историю человечества не понимали ничего в этой жизни, мечтая так о свободе. Какой от нее толк, если твой мозг, а за ним, как за командным центром и весь организм, работает на последних резервных источниках питания. Там внутри, в голове все подняты на уши и работают в три смены, только чтобы не дать уснуть тебе прямо на ходу и поддерживать эти кости с мышцами и прочей требухой в вертикальном положении.
Двигаясь по утренним переходам с вежливыми указателями, по стеклянным эскалаторам с теплыми перилами, по вымытому шампунем асфальту автобусной площади, а затем вдоль каких-то торговых рядов наполненных непонятными существами, явно с другой планеты, так как порядочный человек не может сейчас не хотеть спать, мы думали только об одном: найти укромный уголок, где можно бросить коврики и обнять рюкзаки. И было плевать в этот час на солнце, пыль, окружающие шумы, вибрацию титанических плит земной коры, повышение цен на нефть и уменьшение популяции североатлантической сельди, даже всепроникающие нейтрино вряд ли могли чем-то помешать, двум измученным гитаристам. О, да! Вот сейчас я могу точно сказать, я знаю, что такое хотеть спать смертельно.
Когда ресторанчики кончились, я уже почти безнадежно подошел к небольшой клумбе диаметров около семи метров. Она было сплошь заросшая высоким и густым кустарником примерно по грудь и в центре это ботанической окружности росло большое дерево.
— Да, давай вон сюда — выкашлял я и полез через перила ломать кустарник. Потом скинул на землю рюкзак и присел под деревом.
— Тебя совсем не видно — услышал я нотки успокоения в его голосе.
— Лезь быстрее! — резюмировал я.
Это оказалось очень удачное место. Я раскрутил свой огрызок коврика на сухой земле, под голову положил гитару, родимая как раз подошла по высоте, а над лицом плотные ветви кустарника создали добрейшую тень. И я поплыл, стал куда-то проваливаться, медленно расслабляя мышцу за мышцей. Антон был где-то рядом, про него я уже не беспокоился, знал, что Этот все равно уснет быстрее. Было шесть часов утра.
Пробуждение! Хотя нет, это выглядело не так торжественно. Скорее этот промежуток времени переходящий от полного безразличия к окружающему миру к постепенному распознаванию звуков, запахов выхлопных газов и укусов, по-моему вообще неспящих, насекомых, походил на наказание, пришедшее за преступления из прошлых перерождений. А вот местечко, при спокойном рассмотрении открытых глаз, оказалось удивительно идеальным. Я мог видеть среди корней кустарников многих окружающий людей, а они меня, нет. Не желая торопиться я немного позволил полежать себе, что бы какой-то порядок мыслей и ясность деталей разлились по голове. Затем Убедился, что Антон совсем не собирается следовать моему примеру, и стал вылезать из укрытия. Нужно было что-то начинать делать.
Проспали мы всего часа три, вполне хватило кстати говоря, а солнце уже делало свою работу, обнимая жарким одеялом. Я потянувшись вышел под козырек большого дома, где в тени попрятались ряды маленьких ресторанчиков, с национальной кухней. А ведь это приятный сюрприз, он означает, что еда бюджетная и сытная, главное смотреть в оба, чтоб не напороться брюхом на что-нибудь острое, перец чили например. Идя меж рядов представителей различных азиатских кухонь, я очень осторожно и уважительно прислушивался к себе, не торопя свой "израненный" желудок принять решение. Что он готов и хочет принять к рассмотрению в это нестабильное утро. Этот зараза, назначение которого, от создания человечества, переваривать пищу, а не размышлять, долго колебался с решением и все-таки попросил небольшой отсрочки, с другом наверное хотел посоветоваться. Я же дожидаясь момента пошел туда, где предположительно должен быть туалет и как следует умылся, благо, что холодной воды здесь льется в избытке. Тут же, за поворотом, обменял первые десять американских долларов на местные двенадцать долларов, и даже не осознавая, что делаю, завернул в супермаркет. Вот тут то моему спутнику пришлось быстро выбирать, что он переварит и следом взбодрит мой организм. И, о чудо! Он лежал в прохладном полу освещении тихонько дребезжащего холодильника и, светясь первозданным светом, являлся чудом передо мной — так сундук с золотом открывался перед уставшим Джоном Сильвером.
Арбуз! Как много в этом звуке для сердца нашего слилось! Я взял три упаковки. Дело в том, что их продают уже нарезанными и упакованными и это действительно удобно.
Одну из частей съел на ходу, пока шел до ресторанчиков. Там, у залетного индуса попросил чаю с молоком и насладился терпким ароматом напитка, так необходимого любому русскому, в любое время года и пошел выручать товарища.
— Антох, я тебе лекарства принес,- я сидел на клумбе, даже не видя его, но прекрасно слыша какое-то шевеление.
— Ты о чем?- после минутных сборов с мыслями, ответил он.
Я то знал, что в этот момент в его голове пронеслись ряды образов с различными гастрономическими ухищрениями, ибо знал он, что от меня, если что-то касается еды, можно ожидать многого.
— Арбууузика. — зная, что попал в точку обрадовал я.
— О, Багира, я иду.- ответили мне кустарники. Следом появилась голова, а за ней и все остальное.
Так мы и оказались в Сингапуре. Переоделись в последние чистые вещи, запаслись соком в дорогу и по памяти пошли в сторону местного метро.
В этой стране, надо сказать все сделано настолько по-человечески, что подкусывает зависть. Выходишь на автобусную остановку, понимая, что до метро еще предстоит добраться, а там повсюду написано, реально на каждом столбе, какие номера автобусов ходят до какого метро, и естественно где они останавливаются. И ждать-то их приходится всего пять минут, и водитель, совершенно не удивляется двум верзилам с багажом за пятерых, входящим и спрашивающим: "Сколько стоит?" А потом эти картинки за окном. Представляете, целые поля, где-то там далеко, ровно подстрижены, разметку словно вчера нарисовали, а машинки ездят только по отведенным им космосом направлениям. Многоэтажки спальных районов совершенно не скучны, как в Москве. А вот перемежающиеся многоэтажные стоянки, кажутся идеально рассчитанными, в плане количества машин на площадь проживания. Маленькие супермаркеты, не более чем необходимы, в нужном месте аптека, а вот и школа ровно на район живущих людей. В вагоне метро все светится и указывает направление, чтоб не дай бог человек не ошибся, какая следующая станция и какая из дверей сейчас открывается.
Приехав на станцию City Hall, мы сразу с эскалаторов, попали в ловкие сети торгового центра. О, это действительно город шопинга, каждая центральная станция метро оказывается на выходе огромным торговым центром. И едешь ты к примеру по каким-нибудь делам, выпрыгиваешь на нужной станции метро из поезда и, поднявшись на улицу, вдруг ловишь себя на ощущении, что уже минут как сорок бродишь по магазинам, и только собрав волю в кулак, различаешь зеленую табличку выхода и следуешь вон туда. Да и на улицах примерно тоже самое, один торговый центр сменяет другой и так насколько хватает глаз.
Еще с утра, когда проснулись под приграничным деревом, я обнаружил некоторое несовершенство в себе, так уж бывает. Мой левый локоть начал сильно распухать. Я поцарапал его еще на островах Таиланда, наверное при очередной попытке вылезти во время прибоя на скалы, и эта вредина который день не хотела заживать. А вот теперь, сидя в окружении бесплатного интернета где-то на стульях Бургер Кинга возник вопрос: " Мне одному сейчас холодно или многие себя так чувствуют?" — " Тебе одному"- подтвердил мои опасения Антон.
Итак в наличии был абсцесс, температура, тяжеленный рюкзак и отсутствие ночлега. Что ж, бывало и хуже, по крайней мере вокруг была цивилизация, а не двухметровые сугробы. К тому же в подобной стране не продают антибиотики без указания на то врача.
Так как было начало непростого дня, мы не теряли надежды, что кто-нибудь из благородных жителей Сингапура, ответит на сайте Каучсерфинга и пустит к себе переночевать. Время тратили блуждая по торговым центрам и все более убеждаясь, что цивилизация в Азии куда как более цивилизованная, нежели в наших краях. Я право слово сейчас и не вспомню куда были потрачены эти несколько часов, пока я не попросил Антона, найти нам в инете guest house, и ретироваться на отлежку.
Примерно к пяти часам дня мы, насмотревшись на айфоны всех разновидностей и упакованностей, носимых повсюду чуть ли не каждым вторым, добрались до славного местечка под названием Urban Guest House. Там нас встретила хозяйка, конечно же с радостью, но... как бы это сказать то помягче, у нее был небольшой изъян, который выбивал землю из под моих больных ног. Она не умолкала! И поверьте, мне есть с чем сравнить. Но эта китайская мамзель с каким-то лунным акцентом просто подхватывала любую тему разговора и утаскивала тебя в лабиринты своего перевернутого мышления. Я сидел на диване в маленьком проходе у стола этого зацикленного мегафона, не в силах даже снять рюкзак с плеч, у меня была жуткая температура и жажда. И будто застрявший в турбине разогретой и трясущейся на пробных оборотах тепло станции я мечтал о простых человеческих вещах: кровати и одеяле. А этот рэпер в юбке все что-то пытался разложить Тохе правила пользования то ли кондиционером, то ли туалетной бумаги. Немного собравшись, я осознал происходящее, и попросил своего друга убить ее прямо здесь: " либо я это сделаю сам". Ибо маленькие гномы в голове все продолжали бить молоткам по всяким железякам, а ведущая вечернего общажного шоу, походу говоря, только начинала пересказывать "Войну и мир" на корейском языке, или на чем у них там говорят.
Но благодать пришла, я помню как делал последние шаги к кровати, что-то важное бубнил Антону, кажется просил запастись водою, а сам из последних сил натягивал одеяло — так подводник, надрывая жилы, закручивает люк переборки, зная, что только после закрытия придет спасение.
Остаток дня я провел лежа где-то в жарком болоте темных джунглей, пытаясь не шевелиться, и гоняя расплавленный метал по сосудам, мобилизовывая каждое кровяное тельце на борьбу с инфекцией. Даже старики иммунной системы, а тем более ветераны прошлых инфекционных отравлений были выдернуты из запаса и заброшенные на передовую.
К вечеру я заставил себя посмотреть в интернете, для чего нужны лимфоузлы и сразу же принял решение: " Антон, там на соседней улице находится какая-то больница, узнай пожалуйста, могут они меня принять и, при необходимости, займи очередь."
В больничке сказали, что такой случай не по их китайскому плечу и посоветовали сходить на соседнюю улицу, там точку держали индусы, видимо более образованные. Пришлось выбираться из берлоги. Медленно прислушиваясь к своим ощущениям, стал одевать совсем потерянные в рюкзаке штаны и непромокаемую куртку, так как информатор донес, что начался проливной дождь. Проходя мимо птицы-говоруна, я попытался узнать можно ли инвалидам автостопа разжиться небольшим зонтом. Она конечно совершенно участливо сразу начала прожигать меня узконаправленным словесным потоком, и не обращая более внимания мы пошли дальше. Дело в том, что на протяжении всех этих дней, Антон спокойно понимал эту женщину, но для меня ее акцент оставался абсолютно неусвояем, и ее монологи, а обычно разговор превращалось в монолог, для меня звучали прокруткой кассетной записи в обратном порядке. С таким вот боевым настроением мы вышли под потоки теплой воды, и абсолютно привычно зашлепали, по щиколотку в воде, до нужной подворотни.
Больница встречала нас стеклянными дверями во весь торец коридора и десятком, не выглядевшими больными, людей вдоль стеночки. По левую руку, напротив удивленно воззрившихся на нас людей, возвышалось нечто вроде местной регистратуры и, конечно же, касса. Сначала сказали вытерпеть всю положенную бумажную и компьютерную регистрацию, а следом бережно передали в руки некоего медбрата и, видимо, посыльного по совместительству. Надо признать, что он очень серьезно относился к своей работе и крайне ответственно измерял, а потом и записывал мое давление, рост (зачем-то), вес, ну и для полной уверенности в собственной необходимости, еще и качество моего зрения. Следом началось такая неизбежная часть медицины, как ожидание. Мы разговаривали с Антошкой о всяких пустяках и потихоньку, от скуки, врубались во всех этих окружающих людей. Вот какая-то истеричка китайской наружности, уже несколько минут что-то кричит в окошко регистратуры, и явно не одни мы мечтаем о ее исчезновении. А вот скромный работяга индус, с желтыми руками и ступнями.
— Ну этот карри объелся, все просто, и не надо было к врачу приходить. — Хихикал Антон. — А взгляни на этого, которому давление измеряют.
Там сидел перепуганный совсем сжавшийся индус и, как на распускающийся раз в столетие цветок, взирал на суетящегося медбрата.
— Он реально не знает, что сейчас с ним делать будут! А представляешь, что будет, когда давление дойдет до максимума?- Моего друга уже несло.
— Ага, он подумает, что прибор сломался и ему сейчас начнет ломать руку.
— И затрясется как Шварцнегер на кресле из фильма "Вспомнит все", пытаясь сорвать это дьявольское устройство.
— Mister Petrov, room number one, please. — сказала безупречно вежливая индуска из окошечка.
Затем мне выписали какую-то мазь, антибиотики и наставление кушать больше витаминов, как будто все эти месяцы мы не питались одними фруктами.
Мы вышли на улицу, за первым же поворотом поужинали в китайской лапшычной и побрели, по испаряющим дождевую влагу улицам, домой, спать.
28 марта 2012 года.
Тихо, откуда-то из далека долетали звуки, просто замес из человеческих голосов и прочего городского фона. Сначала неузнаваемо шебуршали на самом пределе восприятия, а затем заработал мозг, и начал объяснять всему организму, что означает этот шум и почему приходиться пробуждаться. Следом начали включаться другие ощущения. Было жарко и неудобно, может болели мышцы, точно болела голова. Я лежал где-то глубоко в ватной яме, нагретой собственным телом, в шапке ушанке обмотанной поверх полотенцем и вдобавок на меня навалили зачем-то несколько матрасов. Головой понимал, что надо шевелиться, но тянул минуты полной неподвижности. Затем начал выбираться из этих тисков Морфея. В первую очередь взглянул на часы: половина первого дня. Ого, хорошенько я даванул, накопилась видимо усталость.
Антон услышав мое под одеяльное ворчание и чувствуя колебания кровати, схватившись руками за края перегнул голову сверху, так, когда кровь резко начинает приливать к вискам.
— Как себя чувствуешь?
Я долго выжидал, вспоминая где включаются звуковые связки и пробуя разлепить губы.
— Вроде ничего, кушать только очень хочу.
— Ооо, тогда все нормально — сказала физиономия сверху и исчезла за белым горизонтом простыни.
И Антоха был прав, как следует позавтракав, я уже "шуршал" по хозяйству: в первую очередь заваривая чай, а следом планировал перебрать рюкзак поудобнее и кое-что подремонтировать. В комнате нашего ночлега имелся вполне приличный интернет и мой товарищ, не страдал из-за потери времени а общался со всеми подряд по Скайпу.
Вскоре было решено не обращать внимания на всяких симулянтов и отправиться таки на блуждание по городу. Надо было отправить несколько обязательны открыток, запечатлеть наше пребывание на фото и, что совсем необычно, пройтись по магазинам.
Побывав на одной из самых популярных набережных Сингапура мы решили разделиться. Я уже немного устал, и хотел вернуться в кровать, а Антон планировать посидеть в каком-нибудь кафе за интернетом. Нашей команде срочно нужна была спортивная видеокамера Gopro 2, и где ж ее искать, как не в этом перевалочном пункте международного шопинга.
Только разойдясь, я осознал фатальность своего поступка. Вчера, когда мы добирались до нашего временного дома, я совсем не о чем не думал и целиком положился на сусанинские способности своего друга. А вот теперь понял, что не имею никакого представления о названии нужной мне станции метро. И самое главное, что нет никаких телефонов, и ситуация становится все смешнее. Мне нужно вспоминать!
Итак, станция, где находится наш guest house располагается на улице. Чтож, уже неплохо, в крайнем случае могу объехать все четыре ветки и по памяти картинки выйти на нужной. Но поступить пришлось более умно. Я зашел в ближайший торговый центр, благо их там валом, и поднявшись на нужный этаж зашел в магазин с продукцией Apple. Они обычно для демонстрации всегда включают интернет на всех устройствах. Я залез в контакт, зная, что Тоха где-то как раз там же, и попросил его помочь.
Пять минут и я уже еду да станции Aljunied. Самое интересное оказалось, что Антон вернулся раньше меня.
Мы немного посидели в настоящей китайской забегаловке, спасибо этим людям за пельмени, и вернулись домой, собираться перед утренним перелетом на остров Бали.
