Я остановилась в самом бекпекерском хостеле Сием Реапа. Здесь кровати за один доллар, а наверху, на 3 этаже – шумный бар, где по вечерам молодые рюкзачники, отдыхая от жары, посещения достопримечательностей и принятого вчера алкоголя, смотрят телевизор, пьют пиво, играют в пул, сидят в интернете и ведут беседы на путешественнические темы. Занятно, что многие так и не покидают Сием-Реап. В этом городе совершенно реально застрять – особенно тем, кто любит разнообразные развлечения, наркотики и хэппи пиццу. Кое-кто посещает Пномпень и Сиануквилль, но потом всё равно возвращается обратно, в привычный хостел, на тот же матрас под москитной сеткой, в тот же самый бар. Когда виза заканчивается, они едут во Вьетнам, потом в Лаос.
Я тоже застряла в Сием Реапе на неделю и успела познакомиться с сотней совершенно разных людей. Мы говорили за жизнь с рыжеусым Винсентом из Австралии, пародировали английский акцент с Эйлин из Германии. Рядом со мной матрасничала девушка из Франции, Эмили. Напротив – Юнг, из Вьетнама.
Двое последних стали моими попутчицами в маленьком велопутешествии к Северной границе Камбоджи, в район Pra Vihear. Мы были рады наконец «размять кости» после недельного пребывания на одном месте.
В день отъезда мы арендовали велосипеды рядом с хостелом. Я взяла «горный» или что-то вроде, за 2 доллара в день. С переключением скоростей и, как потом выяснилось, с крайне неудобным сидением, на которое приходилась навязывать платки и футболки, чтобы было хоть как-то комфортно. Выбор Эмили пал на обычный дребезжун за 1 доллар, такой велосипед-старичок. У Юнг был свой велосипед, на котором она проехала 2000 километров по Азии.
Мы оставили лишние (то есть почти все) вещи в хостеле. Я взяла с собой небольшой пакетик с одеждой и сумку с увесистым фотоаппаратом: всё это влезло в корзинку на руле велосипеда – багажника у меня не было.
Мы долго возились с выписыванием себя из хостела, и поэтому стартовали поздновато — солнце начинало припекать. Пересекли Сием Реап, обгоняя застрявшие в пробке машины, объехали Ангкор Ват, куда уже спешили туктуки с пассажирами на борту, и вырулили на ровную трассу.
Камбоджа негородская– идеальная страна для велопутешествий: гор мало, дороги легкие, чаще всего лишь с небольшим уклоном. Люди- гостеприимные и честные в своем гостеприимстве. Потрясающие рассветы и закаты. Ночевать можно везде.
В первый день мы не особенно торопились, часто останавливаясь на рынках, заезжая в некоммерческие организации помощи чему-нибудь и периодически отдыхая в теньке.
Недалеко от Сием-Реапа, в местах все ещё туристичных, мы заметили широкое болото, в котором, по колено в мутной серо-коричневой воде, хлюпали рыболовы. Не обращая внимания на белых, выстроившихся у кромки со своими фотоаппаратами, они продолжали работу, резко опуская корзинкообразные снасти в непрозрачную жижу и шуруя в них руками — не попалось ли чего. Кажется, день был не уловный– ни разу не блеснула рыбка в темных ладонях.
Мы наделали, к своему стыду, одинаковых фотографий и поспешили дальше по трассе. Следующей остановкой стала некоммерческая организация, которая предоставляет работу инвалидам (надо полагать, тем, кому не повезло подорваться на мине) и продает изделия из шёлка: сумки, кошельки, рамки для фотографий и всякую бесполезную милую чепуху. Мы поглазели на шёлковых птичек и на ткацкий станок, но ничего не купили (дорого!), просто пожертвовав копеечку «на развитие».
Ездить на велосипеде по стране гораздо приятнее, чем автостопом или на любом общественном транспорте типа автобуса. Крутишь педали и одновременно как будто смотришь прекрасно снятый фильм. Автостоп – это чтобы добраться из точки А в точку Б. Он скучен и жарок, и он быстро проматывает плёнку вперед, не давая насладиться ни пейзажем ни гостеприимством людей и существенно уменьшая шансы на интересную встречу. Грубо говоря – здесь автостоп ограничивает ваше передвижение! Однако, когда мы очень уставали и опаздывали, он нам очень помогал, хотя большого удовольствия не приносил.
Камбоджийский пейзаж – поля с редкими высокими деревьями, жёлтая и черная горелая трава, небольшие желтые ручьи и озерки, или большие озера, деревянные и бамбуковые домики на сваях, высоко от земли. Мусорно. Поют птицы, и дети, даже самые крошечные, кажется, только научившиеся ходить, выбегают из своих домишек, чтобы помахать вам рукой и пропищать звонко – хеллоооооооу! Или байбайбай! Их родители улыбаются вслед. Я бы назвала Камбоджу страной улыбок – искренних улыбок.
Кажется, чем дальше от городов, тем белее у камбоджийцев зубы. Одна из теорий — жители деревень не едят белого рафинированного сахара. Едят пальмовый, который добывают путем кипячения пальмового сока. Кипятят 3 часа, пока вся вода не испарится, а оставшуюся на дне вока густую пасту скатывают в колбаски, нарезают и упаковывают в коробочки из пальмовых же листьев.
Он потрясающе вкусный, этот сахар, и его можно есть кусками. В деревнях 3 упаковки продаются за доллар. В Сием Реапе за ту же цену вы получите четыре.
Вообще первый день нашего трипа был «покупательским». Кроме сахара мы приобрели несколько традиционных кхмерских платков. Более того, нас даже научили завязывать их так, как это делают камбоджийские женщины. Способ прост: кладёте на голову платок, чтоб лицо выглядывало, а концы перекидываете крест-накрест, как попало. Всё. Ну, на камбоджийках это, конечно лучше смотрится.
Крутили педали несколько часов, прежде чем заметили, что больше не встречаем белых туристических лиц – мы вьехали в настоящую Камбоджу. А это значит, что следом за «Хэллоу» мы уже не услышим «туктук, леди?» и ни один ребенок не скажет нам «1 доллар» вместо приветствия. Наконец-то можно дышать!
Периодически ветер доносил до нас странный запах – что-то среднее между вареным картофелем, орехами и нестиранными носками. Со временем стало ясно, что его источник – порубленные коричневые коренья, вываленные вдоль дорог на просушку.
Что это? Остановились спросить. Оказалось – из этих кореньев делают дрожжи. Работники, которые рубят их тесаками, получают за день (или за мешок весом в тонну, который реально нарубить за день) – 25$.
Свет дня понемногу уходил, ехать в темноте не очень хотелось, и мы решили остановиться на ночлег. Спросили у хозяина, можно ли разбить палатку прямо рядом с сушащимися корнями. Он ответил утвердительно, и даже пригласил нас разделить с ним ужин. Мы согласились с радостью. Ужин – весьма традиционный в этих краях: вареный рис и соленая или жареная рыба. Отказавшись от рыбы, я ела рис с пальмовым сахаром. Улыбаясь, хозяин поведал мне, что я ем традиционную послереволюционную пищу: были времена, когда у жителей Камбоджи не было вообще ничего другого кроме риса с полей и сахара с дикорастущих пальм.
После долгой и пыльной дороги нам весьма хотелось принять душ. Хозяин повел нас на соседний двор, в чей-то дом. Там мы впервые открыли для себя камбоджийский способ помывки и познакомились с прекрасной вьетнамской семьей.
Продолжение будет. Скоро.
