В этот раз мы поступили умнее и купили билеты на первый ярус слипбаса в самом хвосте, где девчонки вповалку заняли большую кровать, а я втиснувшись в люльку посередине даже немного поспал. В этот раз туалет не вонял, а вместо заскорузлых пяток слева располагался ярко накрашенный трансвестит.

Наблюдать за дорогой в ходе поездки было пострашнее, чем в аттракционах 4D в парке «Винперл» Чем заняться в Нячанге в плохую погоду. Сигнал клаксона автобусов отличается от сигнала обычных автомобилей. Сделано это, как я понял, для заблаговременного обозначения присутствия крупного транспорта на дороге. К примеру, несёмся мы по дороге и видим перед нами скалу, за которой начинается поворот. Чтобы не сбрасывать скорость, водитель просто сигналит и выезжает на встречную полосу, увеличивая радиус поворота и снижая вероятность вылететь с трассы. Если кто-то в это время едет навстречу, то он притормозит и пропустит посигналившего первым. Раскатистый звук клаксона автобусов, полагаю, помогает дополнительно определить габариты и масштабы надвигающейся опасности. С ужасом наблюдал как наш водитель на одном из участков двухполосной дороги решил обогнать разом целых три других автобуса, выехал для этого на встречную полосу и стал сигналить едущим навстречу автомобилям. Никто из водителей встречных машин не стал возмущённо сигналить в ответ, не испугался и не стал паниковать, все просто съехали на обочину не снижая скорости и пропустили нас. Слева по борту виднелось море, мы подъезжали к деревеньке Муйне. Вечером прошлого дня я забронировал нам номера в отеле через интернет, чтобы уже не бегать в поисках свободных комнат, а сразу пойти на пляж. Вдоль берега тянулась улица Nguyen Dinh Chieu, в начале которой нас и должны были высадить, но водитель протупил и забыл об этом. Дома по сторонам дороги неожиданно закончились, а увидев указатель «23 км до Фантьета», я понял, что мы уже удаляемся от нужной нам точки и ринулся останавливать автобус. Водитель и его помощник ни в какую не понимали ни английскую, ни русскую речь, и даже тыкания пальцем в сторону деревни и крики «Муйне» вгоняли мужиков в ступор. На помощь пришёл какой-то студент, спавший на полке надо мной. Он почти без акцента по-русски спросил меня, что случилось, сказал водителю остановиться и вызвал для нас такси, чтобы оно забрало нас с трассы. Всех благ этому парню и жену-вьетнамку хорошую. Водитель выскочил помогать нам вытащить сумки и начал спрашивать заказали ли мы такси до города. Как я уже сказал, языками он не владел, поэтому моих объяснений о том, что парень в салоне нам такси уже вызвал, он не понял и вызвал второе. Обе машины, как положено в образцовой комедии, появились одновременно и конкуренция между ними вылилась в то, что один из водителей при резком развороте через сплошную линию слетел в кювет. Второй, не скрывая злорадства, в голос поржал над неудачливым коллегой и отвёз нас в отель.

С отелем Не самый дешёвый, но очень хороший отель тоже случилась забавная история. Менеджеры отеля забыли проверить утром почту и заказ с booking.com, который я сделал прошлым вечером проморгали, отдав два забронированных нами номера другим постояльцам. Не успел я возмутиться, как нам предложили огромный трёхкомнатный superior suit с двумя ванными комнатами по цене заброненных номеров эконом класса. Это было шикарно!

В холле отеля, как в любом здании во Вьетнаме, располагался алтарь предков. Это место, которому в любом доме уделяется самое большое внимание и которое считается самым важным. Устанавливается оно в комнате, в которой никто не живёт и периодически духам предков делаются подношения: фрукты, цветы, деньги, сигареты, напитки, — в общем, как у нас на кладбищах, но не каждому усопшему в отдельности, а оптом всем пращурам. Во Вьетнаме распространены очень разные религиозные течения (буддизм, конфуцианство, даосизм, каодаизм, католицизм, хоа хао, протестанство, ислам), но культ предков очень органично сочетается с любым из вероисповеданий и встречается повсеместно от жилых домов до придорожных бензоколонок.

На крыше нашего отеля располагался бассейн.

А ещё сверху открывался вид на море, пальмовые рощи, гольфовые поля и какую-то типовую застройку.

«Ежегодно по всему миру от падения на голову кокосов погибает в 15 раз больше людей, чем в результате нападения акул» — уверяет интернет. Экскурсовод в дельте Меконга статистики не приводил, но предостерегал тех, кто едет в Муйне, что под пальмами находиться опасно. Здесь растёт другой сорт кокосов, орехи у них в 2-3 раза крупнее, и падение их нередко приводит к тяжёлым травмам и даже летальным исходам. В прошлом году, рассказывал он, парень с девушкой целовались под пальмой и в результате падения кокоса, мужик получил сотрясение мозга и откусил своей девушке язык .

К нашему счастью, погода в Муйне была просто замечательная. Несмотря на то, что небо как всегда было затянуто дымкой, солнце жарило очень сильно.

Эту главу нашего путешествия стоило бы назвать «Русня и парусня». Муйне признанная мекка кайт- и виндсёрфинга. Есть пара спотов и для обычного сёрфинга, где пару раз в неделю рано утром бывают подходящего размера волны. Сёрферские школы на пляже на каждом шагу.

В день нашего приезда ветер и волны были идеальные для кайтинга и в поле зрения было очень много обуздывающих змеев смельчаков.

Как они не сталкивались друг с другом и не врезались в купающихся непонятно. Вот когда научусь с кайтом кататься, тогда будет понятно.

Не секрет, что Муйне и Фантьет давно облюбовали русские туристы. Все вывески и меню ресторанов дублируются на русском. Большинство местных довольно бегло могут изъясняться на великом и могучем, поэтому тут пришлось быстро отвыкать материться в голос и обсуждать между собой разные неприличные темы.

Я милого узнаю по пузяке. К сожалению, большинство наших соотечественников к моменту достижения материального достатка обзаводятся характерным «силуэтом морского конька» и приличным «комком нервов». Не двухметровые накачанные австралийцы и новозеландцы (Халонг — место, где дракон спустился в море, а мы отожгли), прямо скажем.

Обилия пляжных барыг не наблюдается. Шастает один холодильник с пивасом и несколько замотанных по глаза продавщиц фруктов с коромыслами. Подойдут, молча постоят над душой и отчаливают, если не обращаешь на них внимания.

Пляжная живность.

Спектр развлечений на побережье ничуть не отличается от любого другого вьетнамского города. Отдыхающие вылезают компаниями из номеров и блуждают по главной улице взад вперёд, периодически заваливаясь в различные бары и рестораны. Днём на пляже нам дали флаера на две вечеринки по случаю открытия кайтерского сезона в самые известные местные клубы Williy Willy и DJ Station. Мы решили дойти до любого из них по пляжу попутно заходя и выпивая по коктейлю в каждом попавшемя баре. Здесь берёт начало история под названием «Самый страшный день в моей жизни». Добравшись до диджейки мы уже были порядочно омурлённые, вокруг было много русскоговорящих кайтеров, музыка была паршивенькая, поэтому мы продолжили методично уничтожать коктейли. Юля, любуясь ночным морским пейзажем, краем глазом заметила как сидящая рядом парочка забивала штакет и отвесила им комплимент по поводу ловкости производимых манипуляций. Слово за слово, нам предложили присоединиться к раскуриванию трубки мира. Парень предупреждал нас, что трава убойная, но я по рассказам друзей помнил, что во Вьетнаме чаще всего Мария Ивановна беспонтовая и отнёсся к употреблению со всей старательностью. Так меня не выстёгивало НИ-КО-ГДА. Последний раз меня видели, когда я сказал Оксане: «Надо с***ывать отсюда» и после этого незаметно смылся из клуба, пока девочки рвали танцпол. Я обнаружил себя на незнакомой неосвещённой улице без ресторанов и отелей. Нешуточно перепугался. Первый день на местности, соображаю со скрежетом, полные карманы денег, хоть фотоаппарат не стал брать, уже хорошо. Достал всю имеющуюся у меня наличность, разделил на кучки и рассовал по разным карманам. Тормознул первого проезжавшего мотобайкера и сунул ему визитку отеля найденную в шортах. Чувак закивал, я сел сзади на его скутер и мы погнали. По пути я начинал засыпать и утыкался чуваку головой в спину, он волновался, тормозил и спрашивал жестами не собираюсь ли я наблевать ему на спину. Я уверял, что всё ок. Вёз он меня быстро, ветер хлестал в глаза, знакомых мест всё как-то не появлялось. Остановились мы у грязного одноэтожного сарая, где тусовался друг моего таксиста. Когда я спросил, что это за фигня и куда он меня привёз, мужик осклабился и ответил: «Масá!», делая неопределённые жесты руками. Строчки из путеводителя всплыли в моём затуманенном сознании:

Во Вьетнаме проституция скрывается под маской массажных салонов. Безусловно, не все массажные салоны априори публичные дома. Тем не менее, фраза на рекламе, гласящая о том, что «…мы снимем с вас усталость рабочих будней…» — скорее всего означает именно притон. Будьте внимательны и осторожны.

Я взглянул на второго вьетнамца, который так же сально лыбился, потом на маленький сарай на тёмной улице — всё сходилось. "No man. I don't need it. Let's go to hotel!" — протестовал я. Но упорный водила только заговорщицки твердил свою мантру «Масá, масá», подошёл и стал похлопывать меня по карманам. Я подумал, что сейчас настанет время вспомнить все навыки тайского бокса. В моём состоянии шансов на безоговорочную победу было и не много, но хоть одного из коротышек я был готов отправить в реанимацию. Оттолкнул водилу и сказал, чтобы он меня не трогал. Второй зазывно приоткрыл дверь в сарай, внутри было тихо, из дверного проёма сочился яркий оранжевый свет. Действующими остатками мозга я понимал, что зайти внутрь — значит, если не умереть, то уж точно быть избитым, ограбленным и в самом худшем случае изнасилованным в мою прекрасную попку. Достал из кармана, в который запихнул самые мелкие деньги, комок донгов, сунул чуваку в руку и сказал чтоб они с другом шли к чёрту, а я ухожу пешком в отель. За спиной что-то громко обсуждали на непонятном языке, а я ждал пока за мной начнётся погоня. Не прошло и полминуты моего бегства, меня догнал парень на скутере и сказал, что всё ОК и он отвезёт меня в отель. Меня терзали сомнения, я совершенно не понимал где нахожусь, а мой телефон во влажном вьетнамском климате умер ещё неделю назад и позвонить девочкам не было возможности. В это время они поднимали на уши всех работников и посетителей клуба в поисках меня. «Я не доверяю тебе, чувак», — сказал я и снова запрыгнул на байк, у меня не было другого выхода. Мы помчались в неизвестном мне направлении с надеждой, что оно всё-таки верное. По пути скутерист постоянно с кем-то болтал по сотовому. Демоны переводили мне его разговор так, что он договаривается с кем-то из своих дружков, что сейчас им привезёт на блюдечке совершенно готового туриста, которого нужно всего-то слегка постелить ногами и обобрать до нитки. Я начал строить коварные планы, если вдруг увижу впереди засаду, то точно завалю наш скутер на ходу. Фиг с ним, что поломаемся, но хоть этому гаду будет больно. На одном из поворотов нас догнал какой-то чувак на байке и стал болтать с водилой. Мои невидимые хранители вновь предостерегали меня, что они договариваются накинуть мне на ходу петлю на шею и сдёрнуть на полной скорости на асфальт. Я сильнее вцепился в водителя и приготовился толкать ногой мужика на байке, но тот укатил вперёд. На одном из освещённых перекрёстков, когда водила скинул скорость на повороте, я понял, что надо спасать свою задницу, спрыгнул со скутера и побежал в противоположную сторону. В шлёпанцах! Совершенно ошалевший парень догнал меня в очередной раз, спросил как мои дела, не тошнит ли меня, посадил обратно и повёз дальше. Я огляделся и начал узнавать окрестности, увидел людей, понял что тут точно не пропаду и успокоился. Ещё через мгновение мы уже парковались у отеля. Я с обветренной рожей, с жужжащими светлячками в голове, счастливый от того, что остался жив, избежал анальных экзекуций и лишь слегка обжёг ногу о выхлопную трубу при попытке побега, достал бумажку в 500 000 донгов и отдал её парню. На его лице был примерно такой же шторм эмоций, как на моём. Таких огромных денег за извоз он наверняка не получал никогда. Пошатываясь, я зашагал к дверям отеля, и стоило мне только подумать, что всё это похоже на клип "Smack my bitch up", как неведомый режиссёр подогнал к гостинице такси из которого вылетели девчонки с криками «Куда ты пропал?!», а я смог только улыбнуться и сказать «Это был самый страшный день в моей жизни!» Девчонки насильно затолкали меня в душ, уложили спать, заперли номер и пошли искать где бы перекусить в 3 часа ночи, их пробило на хавчик.

На следующий день я, как любой нормальный человек в схожей ситуации, зарёкся дуть и бухать. И через полтора часа уже прикончил вторую бутылку пива. Головную боль как рукой сняло.

Был я в тот день тише воды, ниже травы. Тюленил на пляже с Юлей и Оксаной и поглощал с ними неимоверное количество морепродуктов по каким-то смехотворным ценам. Лена, прифигев от всего произошедшего и меня в частности, старалась с нами не пересекаться до вечера и купила себе однодневную экскурсию в Далат на завтра. Там её катали на слонах, угощали местным вином и водили в буддийский монастырь. У нас же запала на дальние поездки уже не осталось, мы исследовали окрестности.

В море мы обнаружили больно жалящихся медуз.

Ещё обнаружили маленького монаха Шаолинь .

Самостоятельную собачку.

И десятки гекконов.

Азиатские экзотические для нас фрукты на поверку оказались, конечно, интересными, но не поражающими воображение. Мангостин, спелый манго и лонган в нашем сводном рейтинге заняли призовые места, маленькие ароматные бананы и рамбутан получили призы зрительских симпатий. Драконий фрукт я в принципе не понимаю зачем выращивают. Выглядит он очень эффектно, но вкус у него почти отсутствует. Так же как водянистые вьетнамские яблоки. А ананас здесь и вовсе предпочитают есть посыпая солью и красным перцем, сущее извращение.

Не могли мы не попробовать дуриан. Местные его сильно любят, но фрукт этот очень специфический. Дуриан воняет настолько нестерпимо, что его запрещено приносить в общественные места, а продавцы на улице нарезают его для вас и дают одноразовые перчатки. Мы, храбрые и любознательные, решили обязательно его попробовать, тем более интернет божился, что если не нюхать, будет вкусно. Пробовать это чудо пошли ночью на пляж, подальше от людей. Пах он одновременно среднестатистической московской помойкой, тухлым луком и грязными носками. Интернет безбожно врал. Даже если абстрагироваться от запаха, вкус его не доставляет органолептический оргазм. Но самое противное — консистенция мякоти дуриана. Он мягкий и кашеобразный, мерзота. Плевались и ржали, выкинули в первую же помойку.

Пошли заесть фруктовый эксперимент лобстером. Морепродуктов я здесь съел, наверное, больше, чем на Сицилии (Катания). Мало того, что всё здесь стоит дёшево, так ещё и практика оставления чаевых приветствуется не в каждом заведении. Где-то официанты с лучезарными улыбками забирали чаевые, а в некоторых заведениях догоняли нас на улице со сдачей и наотрез отказывались оставить себе деньги, мотая головой.

Многие надписи на русский здесь переводят либо слабо владеющие языком люди, либо Google translate, поэтому в меню часто можно найти всякие ржаки вроде: Банан трясёт, Сычуань испарился бас моря, Курят сёмги с бутоном цветка луча и яичком соуса свежим, Еда была выбранными гостями, Ноготь рака и т.п. Хочу высказать своё удивление нынешним вариантом вьетнамской письменности куок нгы. Благодаря использованию латиницы европейцы хоть как-то могут ориентироваться в стране, но произношение и написание отдельных звуков порой заставляет задуматься о грамотности его создателя португальца Александра де Рода. Название того же города Нячанг пишется как Nha Trang и большинство англоговорящих туристов так и произносят: На Транг. Буква «U» читается как «Ы», сочетание букв «CH» — как «ТЬ». Вроде бы и латиница, а правила совершенно неожиданные.

Щенки карликовых собак неопределённой породы ползают во многих магазинах. Где их берут хозяева не понятно, взрослых собак я не видел ни разу. Съедают может

Из Москвы и через всю страну мы везли овсянку и гречку для знакомого знакомых, живущего в Муйне. К концу второй недели мы уже примерно понимали его желание ощутить наконец насыщенный и знакомый вкус родных, хоть и не самых востребованных дома, продуктов. Если не брать в расчёт морепродукты и деликатесы, то повседневная вьетнамская еда (всё те же рис, лапша, курица и говядина) готовится максимально пресной, чтобы каждый сам мог потом придать ей желаемый вкус при помощи соусов и приправ. Но их набор тоже не безграничен и приедаются они исключительно быстро. Получается что бы ты не заказал, вкус у всего будет один и тот же — вкус соуса.

Встретились со Стасом, передали ему крупы путешественницы. Он рассказал нам как живёт с семьёй во Вьетнаме, как подумал однажды «Зачем вкалывать 11 месяцев в году, чтобы один месяц провести во Вьетнаме, если можно просто переехать сюда и не особо вкалывать, а просто постоянно наслаждаться теплом, фруктами, морем.» Бросил свою работу в Подмосковье и переехал в Муйне. Сейчас учит людей виндсёрфингу, сам учится дайвингу и возит двухдневные экскурсии в Нячанг за баснословные $150 с человека. Это минимум в 2 раза дороже, чем нам обошлась самостоятельная поездка, но русские туристы готовы платить, лишь бы не заморачиваться. Напомню, средняя зарплата жителя Вьетнама редко превышает $100 в месяц. Стас предложил покататься на скутерах и мы, конечно же, согласились, не смотря на то, что за время разговора успели осушить по паре банок пива и ни разу в жизни не управляли мотобайками.

Было очень весело. Движение здесь не такое бешеное как в Сайгоне (Сайгон. Градус повышается) или Ханое, даже больше скажу, без скутера на побережье делать совершенно нечего. Мне предоставили мотобайк в отеле всего за $10 в сутки (можно найти и за 7). Никто не спрашивал, умею ли я им управлять, есть ли у меня права. Просто привезли из гаража, дали два шлема, сказали заправить 1-2 литра бензина и адьёс!

Я сразу нашёл самую главную кнопку клаксона на руле, втопил газу и мы отправились на красные дюны. Останавливались в барах для местных и освежались очередным кувшинчиком пива. Bia hoi — это освежающее легкое пиво, продаётся исключительно в розлив. В нем нет консервантов, поэтому потребляют его в день изготовления. Двухлитровый кувшин стоит дешевле маленькой банки любого фирменного пива и сопровождается тарелочкой арахиса.

На красных дюнах мы просто барахтались в теплом песке и тягали друг друга за ноги. Стас меланхолично взирал на всю эту щенячью возню и хотел дунуть.

По этим песчаным барханам можно даже кататься на специальных саночках.

Перекусили барбекю из маринованной крокодилятины (жарили, как водится, самостоятельно на маленьком мангальчике) и гоготали как нелюди, прося принести нам открывашку для пива, которая по-вьетнамски обзывается, простите за иностранный, просто «х*й».

Даже кофе во Вьетнаме пьют не как везде. Его долго заваривают в еле тёплой водице, а потом заливают в стакан побольше сгущённого молока и кидают лёд.

Отправились в рыбацкую деревню.

Был уже вечер и все рыбаки отдыхали перед ночным отплытием в море.

Главное движение тут случается на рассвете, когда мужчины на своих корабликах и лодках-корзинах «тхунг чай» (тоже изобретение сверхоригинальное) возвращаются с уловом, и на берегу начинается делёж рыбы и всего остального, что удастся выудить в морских глубинах.

Остатки профессиональной деятельности, естественно, выбрасывают прямо на берегу.

Поехали искупались на одном из сёрферских спотов, выпили ещё пива. За этот день мы его выпили какое-то бесчеловечное количество, но на водительских качествах это никак не сказывалось. Все местные делают абсолютно так же. При любом удобном случае запиливаются в бар, берут пивка, кидают в кружку огромный кусок льда и сидят потягивают пенное литр за литром, а потом за руль.

Вот она, рыба змея моей мечты! На протяжении всего путешествия я хотел сделать себе подарок на день рождения и съесть кобру. Лучше поздно чем никогда. В Сайгоне за это блюдо мне заломили цену чуть ли не в $300 долларов, поэтому я отложил этот кулинарный эксперимент, и вот в последний день в Муйне в одном из недорогих ресторанов в меню я нашёл свой подарок по смешной цене в $35 и сразу же заказал. Не успели мы допить первую бутылку далатского вина, как к кафе подъехал молодой парень на скутере с мешком, в котором привёз из ближайшего серпентария молодую кобру к нашему столу. Девочки сразу выбежали на улицу оттого что: а) боятся змей; б) боятся смотреть как убивают змей. Блюдо это заказывают не так часто, поэтому это всегда оказывается маленьким бесплатным шоу для всех окружающих посетителей и самих работников ресторана. Из кухни вышли все работники, встали полукругом, прикрывая рот руками, а ноги на всякий случай подносами.

Парнишка слегка потыкал в змею палкой, дразня её, потом придавил ей голову, ловко чикнул ножницами и ещё живая голова змеи осталась хватать ртом воздух в мешке, а из тушки слили всю кровь в стакан.

Парень снова взял ножницы, вспорол брюхо змеи и вырезал её ещё бьющееся сердце и печень. Это самые главные деликатесы для самых важных членов компании. Поскольку в нашей компании член был только у меня, то и деликатесы были только для меня. Особенно учитывая тот факт, что девочки, поглядывавшие с улицы за происходящим, уже чуть не тошнились.

Вот она разница культуры и воспитания. Нашим детям родители глаза ладошкой закрывают, когда на детской площадке две бродячие собачки трахаются. А тут при малолетнем сынишке ножницами оттяпали голову живой змее, слили из неё всю кровь и смешивают её с водкой. Пацан при этом не забивается в угол, не боится ничего, а наоборот с интересом тянет руки к бьющемуся в пиалке сердцу. Папка строго шлёпает мальца по рукам. Свободные нравы это одно, а воспитание всё же другое.

Девочки наотрез отказались участвовать в этом кровожадном пиршестве, хотя изначально высказывали желание попробовать. Поэтому и печень, и бьющееся сердце пришлось есть мне и запивать всё это рисовой водкой с кровью змеи. Официантка радостно уверяла меня, что это дюже полезно для здоровья. Да, дикий ритуал, да понты богатых иностранцев, обзывайте меня как хотите, но я мечтал об этом и сделал это. Многие вьетнамцы и сами мечтают об этом, но просто не могут себе позволить.

Через несколько минут принесли томатный супчик со змеёй, а потом и второе — жареную змею с неизменным рисом. Есть всё пришлось мне одному, в девочках взыграло что-то вроде жалости и они заказали себе другие блюда (рыбу, лягушек и черепах, плававших рядом с нами в аквариуме им было не так жалко, и их не разделывали у них на глазах, поэтому они были спокойны). Это был наш последний вечер на Южно-Китайском море, на утро у нас была заказана машина до аэропорта Хошимина, мы должны были вернуться обратной в Ханой, откуда улетали домой.

В перерывах между приключениями мы умудрились даже купить немного сувениров: натурального жемчуга по бросовым ценам, обязательную Вьетнамскую звёздочку (в той же аптеке купил себе жир питона для ожога на ноге, а то он начинал гнить, как у американского солдата раненого в Кучи) и дешёвых шмоток. Кофты и майки с сумасшедшими принтами в магазинах стоили по 200-300 рублей. В Москве такие вещи продают от 2000 рублей. Вот и думайте, на чём зарабатывает Вьетнамская диаспора в Москве.

Изначально мы планировали купить больше сувениров, но когда мы вернулись в Ханой (Ханой — дико, дёшево, колоритно), там начался дождь и весь ночной рынок свернули в считанные минуты, а продавцы уселись под навесами пить пиво. Так мы остались без фруктов, гамаков, модных масок, которые носят большинство скутеристов и которые могли пригодиться в случае очередных торфяных пожаров, а магнитики, пробковые шлемы и ноны зацепили уже в аэропорту. Тут же установлен интересный стенд «Не покупай геморрой», показывающий за вывоз каких товаров у вас могут возникнуть серьёзные неприятности.

Так закончилось наше вьетнамское путешествие. Да, мы многого не успели, ещё больше не поняли, но наше исследование Азии только начато. Уверен, впереди много неожиданных и удивительных открытий.