Облезлый кот, на задворках сознания, лениво закапывал какашку
– А, это ты, Медведь, – промяукал кот,– опять мешаешь мне работать…
– Извини, я не знал, что ты работаешь.
– А что я по твоему делаю? Это ты всякую херню пишешь, а я делом занимаюсь.
Дорога до границы по местным меркам была просто замечательной. На этот раз даже никто не блевал. В скором времени кости пассажиров привезли на пограничный пункт Kaew Neua. Здесь нам предстояло куковать три часа до открытия пункта, которое приключается в 7.00. Фаранги, не запасшие жратвы очень страдали при этом т.к. ни на самом пункте, ни поблизости оного ничего прикупить было нельзя. Прибыло еще десяток автобусов и счастливые пассажиры повылазили на воздух, дабы удобрять окрестности. Я прошел назад по дороге вдоль речки и дивился: сколько же надо пройти, чтобы не застать в кустах какающего человека.
В 7.00, по открытию пункта быстренько проскочили мимо окошка за штампиком. Далее в басе оставили только фарангов, предоставив местным возможность пройтись 3-4 километра пешком. Местные при этом были гораздо счастливее белых. Наконец прибыли на вьетнамский Cau Treo. Наши вещи покидали в придорожную лужу и автобус умчался вдаль. Все шмотки просматривали на сканере, подозрительные шмонались вручную. Дрожащий парень-хиппи из Манчестера нервно скинул под ноги оставшийся косяк и раздавил. Только через полтора часа товарищ в заветном окошечке, собрал по доллару с носа дал нам добро.
Ха Ной нас встретил только темным вечером. Здесь, чтобы добраться дешевле до центра я ушел за ограду автовокзала; тут цена вопроса упала вдвое. Доехав до Ha Noi Backpackers на Ma Mai street, я взял койку в dormitory за 6$. Место было отвратительным из-за царящего тут многолюдства и пьянства. Сквозь звучащий в ушах Jubilate Buxtehude доносились звуки пьяных оргий. Мой внутренний мир сжался в предчувствии поганых приключений. Я решил принять душ и поснедать так как к этому времени постился уже двое суток, но все душевые кабинки были заняты, причем в половине из них почему-то мылись попарно мальчики с девушками. Jubilate Domino, Omnis terra. Cantate et exultate et psallite…
Раннее утро напомнило мне, что я впервые в этом городе. Я вышел в нависшую хмарь покормить кота, но вовремя вспомнил, что тот остался на задворках сознания. Мимо проносились блефусканские байкеры, норовя проехать по моим задним лапам. Неспеша обошел озеро возвращенного меча. Нимфы при виде оном вострепетали на своих насестах. Внезапно пространство вокруг меня начало искривляться: дойдя до одной из пагод, я ткнул перстом в местный памятник и спросил старушку:
– Это кто?
–Ли Тхай То,– ответила старушка, – наш великий император, основатель града сего.
– Извините, но Ли Тхай То, судя по карте, находится на другой стороне озера!
– Здесь нет другого Ли Тхай То, – ответила старушенция.
Пришлось срочно бежать на другую сторону озера, чтобы восстановить координацию: император стоял и здесь.
Местная реальность сильно отличалась от тайской и лаосской: повсюду фибры души ловили скрытую угрозу. В глазах прохожих даже сквозь улыбку просачивалась жажда обмануть богатенького фаранга. Почти повсеместно названная цена легко и без возражений уменьшалась на 66%. Продающий, после торга, всегда делал поганую гримасу, выражая крайние муки.
У проходящей мимо тети с коромыслом наконец-то купил свои любимые лиджи. Подкатил очередной байкер.
– Мистер, меня зовут «Эх, прокачу» – это будет стоить всего 150000 в час
– Согласен, ты меня «эхпрокатишь» за 50000 в час
– Мистер, это очень мало, мне на бензин не хватит, дайте хотя бы 70000
– За 70000 ( курс 21500 за 1$) ты прокатишься без меня, а за 50000 – со мной.
Далее памятка всем, кто идет за мной: при данном виде найма, доставайте бумажку и заставляйте байкера писать: старт во столько -то, стоимость часа столько-то и обязательно пусть распишется. Если вы забудете это сделать, то торговаться придется по новой и все цифры вырастут в 2 раза и более.
Байкер меня прокатил до тюрьмы, где я не узрел ничего хорошего, до цитадели и памятника нашему Ильичу. Далее до этнографического музея, где я завис примерно на час. После этого я доехал назад до Музея истории вьетнамской армии, но идти в него передумал. Далее концерт:
–Мистер, мы с вами катались три с половиной часа, поэтому с вас 350000.
–Это кто писал?– спросил я байкера, доставая бумажку,– а будешь выпендриваться – возьму с тебя штраф 50000 за моральный ущерб. Байкер убрался прочь с сотней в кармане, кинув мне напоследок пакет с моими лиджи. Его рожа выражала крайнее недовольство. Я кинулся доедать свои любимые фрукты, но в пакете остался только мусор – наглый байкер все захавал.
Еще одна памятка тем, кто идет за мной: придя в ресторан берите меню, но не отдавайте оное официанту до тех пор, пока не расплатитесь. Если вы забыли или постеснялись сделать это, то счет может вас несколько обескуражить, а на все возражения вам предъявят другое меню, с совсем другими цифрами. В Ха Ное меня пытались так обуть дважды за трое суток пребывания.
Поутру я заказал билет на поезд до Дананга. В последний раз прошел пешком по улочкам старого и французского кварталов. Забежал за вещичками и доехал на такси до вокзала. И тут до меня наконец дошло, что я идиот – мой билет остался лежать на ресепшн, а до поезда оставалось всего 30 минут. Я поднял вокзальных на уши и они начали трезвонить в мой гест, требуя доставить мой тикет. Взмыленный парнишка опоздал всего на 2 минуты – поезд показал нам хвост, а билеты, как в Расеи тут возврату не подлежат. Парнишка довез меня до геста, где девушка ужасно извинялась, что она такая свинья, но мне в качестве компенсации позволено жить здесь до завтра в отдельном нумере и, плюс к тому мне уже куплен билет на sleeping bus до вожделенного Хой Ана.
